Комикс - Ксавье О. Холлоуэй
– Ты опять какую-то хрень в интернете смотришь, что ли?
– Да тут…
– Ну сколько можно, а? Ничего позитивного – сплошные убийства и чернуха. Кому это интересно?
– Да там… Там мэра нашего только что посадили на электрический стул, прикинь! В городе военное положение, танки, вертолеты!
– Да и хрен бы с ним! Я бы их всех пересажала! Достали – сил нет!
– Да похоже там все по-настоящему, в прямом эфире, прикинь! Только что такое показывали! Сейчас тебе покажу…
– А что там?
– Помнишь того бледного придурка, который недавно был… Ну, устроил бойню и по телеку обращался ко всем. Там еще в том районе паника была, толпа, много людей погибло…
– А, да… Что-то припоминаю. И что, его не поймали?
– Да похоже, что нет. Вот только что был стрим с мэром на электрическом стуле и этим бледным, а потом резко врубили новости – говорят, в городе начались бои. В Сити армия вошла. Ну, где ты недалеко работаешь.
– В Брайтон, что ли?
– Не-ет, они дотуда еще не дошли. Они сейчас на Мэйне, в районе Джипси-бара.
– А, понятно. Орки там еще не бегают?
– Нет пока, но ты посмотри, что сейчас было с нашим мэром и этим бледным! Вот!
– Подожди! Давай чего-нибудь закажем сначала.
– А, ну да, давай.
– Ты что будешь? Китайскую снова?
– А можно нормального мяса заказать?
– Какого?
– Ну, жареного мяса. Я хочу в кои-то веки поесть жареного мяса.
– Стейк, что ли?
– Да какой к черту стейк? Можно без вот этого всего? Без степеней прожарки, без замеров температуры и без брокколи с этой гребаной спаржей?
– Кебаб?
– Хотя бы кебаб! Но лучше отбивную. Жирную свиную без гарнира.
– Да где я тебе ее закажу? Нет такого! Ну, кебабы есть. Жаркое.
– Да ну что за хрень?
– Хватит уже нервничать.
– Хорошо, закажи кебаб хотя бы.
– Куриный?
– Из баранины!
– Ну хорошо. Я буду боул, как в прошлый раз!
– Да заказывай уже!
– А пить что будем?
– Ну, вино…
– Какое?
– Сейчас какое-нибудь подберу… О, кто-то звонит…
– Да не бери ты трубку! Пятница вечер. Ну кто нормальный в это время будет звонить?
– Определяется как «Оповещение».
– Знаем мы, какое это оповещение. Ваш счет под угрозой, сообщите код. Ага. Все, я заказала.
– Молодец. О, снова звонят!
– Доставка звонит. Алло! Да, да. Да, все правильно. Как нет?.. Баранины нет.
– Твою мать! А что есть?
– А что есть?.. Куриный.
– Хорошо, давай куриный. Большой.
– Да, большой куриный. Да, острый соус нужен. Во сколько? А что так долго? Ну, хорошо. Салфетки и приборы не надо. Окей, спасибо… Через час привезут.
– А что так долго?
– На, перезвони и спроси.
– Я вино пошел доставать.
– О, мне звонят насчет боула. Да, алло! Как? А, да, с креветками. Нет, палочки положите, а приборы не надо. Тридцать минут? Отлично!
– Ты сиру будешь?
– А какое мы в прошлый раз пили?
– Того уже нет.
– Ну, давай какое-нибудь хорошее.
– Ладно… Так… Давай сегодня пинотаж или зин.
– Нет, зин не хочу, у меня голова от него болит.
– Хорошо, давай пинотаж. В холодильник поставлю пока.
– Достань там заодно соевый соус.
– Достал. Ну, ты будешь смотреть? Включать?
– Ну, включай.
Зеркало на потолке
В комнате сильно накурено. Сумрак в углах, словно прячется от пыльных задымленных солнечных полос, косо тянущихся от окна до стены. Все краски охристо-черные.
Она спит. Я дотрагиваюсь до ее волос – они кажутся корично-шафрановыми. Встаю, моя тень упирается в стену и касается картины с изображением женщины-вампира. Красные волосы развеваются. Мертвые глаза. Ухмылка. Еле заметные клыки…
Смотрю на нее долго и не замечаю, как пепел падает на ногу. Дергаюсь, тихо матерюсь и иду к окну.
Всматриваюсь в улицу, щурюсь, затягиваюсь уже почти фильтром и давлю бычок в пепельнице.
Возвращаюсь.
Сажусь рядом. Глажу ее по волосам и целую за ухом. Она еле слышно вздыхает и переворачивается, оголяя спину. Откуда-то тихо льется музыка. Саксофон. Пьянящий, надрывный.
Она снова вздыхает. Я достаю из кармана пачку сигарет, вытаскиваю одну зубами и закуриваю. Пачку бросаю на пол. Глубоко затягиваюсь. Глажу ее по волосам и почти беззвучно произношу: «Все хорошо».
Еще раз затягиваюсь. Смотрю в окно. Улыбаюсь.
Дым обволакивает нас. У меня слезятся глаза.
Рыжий блик пробегает по лезвию.
Она не вскрикивает. Она на миг открывает сонные глаза, когда нож с хрустом проворачивается у нее под лопаткой.
Из-под рукояти течет кровь.
Простыня быстро пропитывается красным.
С трудом затягиваюсь.
Руки трясутся.
Сигарета падает на простыню и шипит.
Пытаюсь поднять пачку – руки не слушаются, сигареты рассыпаются, но все-таки удается ухватить одну…
Через тысячу чирканий зажигалкой и всхлипов закуриваю.
Глубоко… надолго… с закрытыми глазами… затягиваюсь.
Покачиваюсь…
Кровь с простыни капает на пол…
Я съеживаюсь на секунду, замираю, вздрагиваю, выпрямляюсь и спокойно открываю глаза.
Она так же лежит спиной ко мне.
Нож.
Волосы спутаны и пропитаны кровью.
Красная простыня.
Провожу ладонью по волосам и целую за ухом. Откуда-то тихо льется музыка. Саксофон. Пьянящий, надрывный.
Тушу сигарету.
Вынимаю нож.
Она шевелится. Неужели и сейчас не попал в сердце?
Чистой рукой поднимаю с пола следующую сигарету.
Закуривая, рассматриваю кровь на лезвии.
Улыбаюсь.
Слезы стынут в глазах.
Встаю, подхожу к телефону.
Секунда нерешительности.
Набираю службу спасения.
На столике лежит синий флаер с крупным слоганом «Заезд и выезд в любое удобное для вас время».
Альбинос
Из затемнения.
Средний план медленно переходит в крупный.
Замотанный в стретч-пленку человек. Голова стянута толстым кожаным ремнем, лицо едва угадывается. Видно кровоподтеки, синяки, пластину и тусклый красный глаз. Эвил. На протяжении всей сцены пытается прогрызть пленку, у него с трудом проявляется мимика, иногда по пленке внутри и снаружи стекают капли пота.
Голос Эллы вне поля зрения.
– Ты мне так больше нравишься. Маска скрывает другую маску… Мы прямо как на интервью. Сейчас я тебя буду выводить на чистую воду каверзными вопросами. Ах нет, ты ведь не можешь говорить. Ха-ха-ха!..
Ну-ну, не надо нервничать. Я ведь и так знаю, что ты можешь сказать. С тех пор как тебе подпортили личико, ты не завел не то что интрижку, а даже шлюху не снял… Даже со мной ни разу не флиртовал! А уж как я старалась! Я даже сейчас стараюсь, только жаль, ты не видишь…
Знаешь, я
