Калашников - Альберто Васкес-Фигероа
Они сбились со счета, сколько болот с грязью по колено им пришлось пересечь, сколько речушек вброд перейти с оружием и рюкзаками над головой, а затем встряхиваться, как мокрые псы, и снова идти вперед, надеясь, что следующий поток не появится раньше, чем они отдышатся.
Джунгли вокруг были наполнены звуками: дождь стучал по листве, кричали обезьяны, щебетали невидимые птицы, тяжелые пернатые взлетали прямо у их ног, заставляя вздрагивать. Изредка перед ними мелькали змеи, но чаще всего определить, ядовитые они или нет, не удавалось. Встречались следы кабанов, антилоп и леопардов.
Иногда густой лес сменялся бамбуковыми зарослями – излюбленным местом слонов, где когда-то охотники за «ушастыми» сталкивались с наибольшими трудностями.
Когда они понимали, что за ними охотятся, а старые слоны каким-то образом узнавали об этом очень быстро, они искали густую чащу и там замирали, оставаясь неподвижными и молчаливыми, с напряжённым слухом и хоботом, высоко поднятым, втягивая воздух. Ведь для животных, которые видели плохо и слабо, не было лучшего поля битвы, чем то, где их враг не видел ничего.
А когда наступал решающий момент и они бросались в атаку сквозь молодую поросль, их массивные тела сметали всё на своём пути, легко прокладывая себе дорогу и раздавливая преследователя, который не имел ни малейшего шанса на побег, запутавшись в тысячах ветвей колючих зарослей и корнях девственного леса.
И когда слон проходил по охотнику, когда подбрасывал его в воздух хоботом раз за разом, швыряя о деревья и превращая в месиво своими тоннами веса, от жертвы не оставалось ничего узнаваемого.
Но теперь они охотились не на слонов, а на фанатиков. Их многолетний опыт был полезен, но недостаточен. Они научились проникать в простой разум слона, чтобы действовать, как он, но им было невозможно понять извилистые мысли бездушных людей, способных убивать, насиловать или калечить детей под абсурдным и невообразимым предлогом, что они исполняют божественный приказ.
Хотя, по правде говоря, этот абсурдный и невообразимый предлог был тем, который чаще всего использовали люди, когда совершали самые ужасные преступления и начинали самые жестокие войны.
«Так хочет Бог!»
Все народы, на всех языках, во все времена выкрикивали этот удобный лозунг, не слишком задумываясь, о каком именно боге идёт речь.
Роман Бала Негра помнил, как в детстве у него была странная привычка – он мог днями собирать модель корабля, а когда наконец заканчивал и она выходила идеальной, играл с ней всего несколько часов. Потому что на самом деле он хотел пустить её по реке и позволить течению унести её.
Тогда он бежал к излучине в двух километрах ниже по течению и прятался в кустах с ружьём калибра .22. Когда прекрасный парусник проходил по центру реки, он стрелял в него, пока не топил, несмотря на то, что позже отец спрашивал его о странной и нелогичной причине, по которой он проделал столько бесполезной работы. Ведь для демонстрации своего меткого глаза ему бы хватило обычного кокоса.
Возможно, дело было в том, что разрывать кокос не вызывало у него никаких эмоций, а уничтожение собственного творения – да.
Возможно, с Создателем происходило то же самое: он проделал столько работы, создавая людей, чтобы потом получать больше удовольствия, разрушая их.
И ведь только людям он дал способность задаваться капризными и непостижимыми вопросами о причинах своего уничтожения.
Ответ был прост:
«Потому что я Бог, и мне так хочется».
Ни одно животное не смогло бы понять такой ответ.
По мнению Романа Бала Негры, неоспоримым доказательством того, что любое животное всегда превосходит человека, было то, что у него не было бога, перед которым нужно было отчитываться или которому можно было задавать вопросы.
Часы бесшумного передвижения по джунглям оставляли много времени для размышлений и воспоминаний.
В самую жаркую пору четвёртого дня они решили сесть отдохнуть и перекусить в самом приятном, прохладном и продуваемом месте, которое нашли за всё своё путешествие. Сердце этого места напоминало атриум грандиозного собора, поскольку его образовывали толстые бамбуковые стебли высотой почти двадцать метров, которые, растя по обе стороны широкой тропы, сходились вверху, напоминая готические арки.
Некоторые лучи солнца пробивались сквозь листву и бамбук, падая на ковёр из сотен тысяч листьев самых разных размеров, форм и цветов, куда слетались насекомые, ящерицы и змеи, чтобы погреться. Всё это придавало сцене нереальный, почти ренессансный вид.
Чёрный и белый, сидящие друг напротив друга, каждый с консервной банкой и ложкой в руках, жевали в молчании холодные бобы с чоризо, покрытые застывшим жиром, запивая их слишком влажными и размякшими солёными крекерами. Это было действительно необычное зрелище, особенно с учётом того, что они находились более чем в сотне километров от ближайшей цивилизации.
И ни следа людей Кони.
Ни единого отпечатка, ни клочка ткани, зацепившегося за ветку, ни окурка сигареты, даже не кучки экскрементов, облепленных мухами.
– Здесь никто не проходил с тех пор, как мы в последний раз ели на этом месте, а это было несколько лет назад… – пробормотал Газа Магале, облизав палец, которым выскреб последнюю каплю жира из банки. – Даже несчастный браконьер не прошёл в поисках жалкой леопардовой шкуры.
– Это очевидно… – согласился Роман Бала Негра. – Но так же очевидно, что если мы можем исключить этот маршрут, то можем определить, где их нет. А значит, если они пересекли Убанги, единственный проходимый путь на северо-запад проходит через эту зону, и раз мы не нашли следов, значит, они направились к суданской границе.
– Логично! – подтвердил его спутник, словно это был заранее принятый факт. – Чем ближе они к границе, тем легче им получить оружие.
– Именно! – проворчал его напарник. – Всё логично. Но если этот ублюдок творит такие ужасы и до сих пор не пойман, значит, он никогда не действует логично.
Серийных убийц ловят, потому что у них есть определённый «почерк», который делает их предсказуемыми. Проблема Кони не в том, что он самый кровавый убийца в истории. Проблема в том, что он настолько безумен, что предсказать его следующий шаг невозможно.
– Значит, надо применять старое правило твоего отца про слонов: «Чтобы узнать, где они есть, сначала нужно определить, где их нет».
– Он выучил это от моего деда, который говорил, что идеальный охотник – это тот, кто никогда не считает невозможным, что слон может залезть на верхушку сосны.
– Помнишь, как мы наступили на того
