Норфервилл - Франк Тилье
Он сел в случайный вагон, устроился на сиденье у окна и представил себе Морган на этом же месте ранним утром, готовящуюся к отправке в эту затерянную местность. Почему? Зачем ты поехала в это такое изолированное, такое враждебное место посреди зимы? Он осознал, как мало он знает о жизни своего ребенка. Он следил за ней в социальных сетях, но она не была там очень активна. Моменты из жизни с друзьями, фотографии в хоккейных залах — она занималась этим видом спорта на любительском уровне, — посты о таянии льдов и исчезновении белых медведей... Он не пропускал ни одной ее публикации, стремясь получить как можно больше информации. А потом, время от времени, он посылал ей сообщения. Это папа. Дай мне знать, как у тебя дела... Я часто думаю о тебе. Я могу приехать к тебе в Монреаль, если хочешь. Он поздравлял ее с днем рождения, желал счастливого Рождества. Она тоже. Скорее из вежливости, чем по другой причине.
И сегодня она умерла. Убита. Убита. Он не мог этого понять.
Ему нужно было увидеть ее. Понять.
12
Последние исчезающие силуэты скользили по платформе. Поезд тронулся в путь под шепот фиолетового рассвета и ласковое тепло работающих рядом с окнами вентиляторов. Один парень уже храпел, свернувшись калачиком на карамельном сиденье. В конце вагона люди болтали, радуясь встрече. Перед ними маленькие смуглые головы возводили палатки над сиденьями с помощью клетчатых одеял. Рядом с мужчиной в рабочей одежде сидела белая женщина лет тридцати, симпатичная, погруженная в печаль, глядящая на горизонт через окно. Она оставила своего возлюбленного на платформе? Вернулась ли она из отпуска?
Тедди любил поезда, потому что в них можно было придумывать тысячи историй. Удивленный, он отвернулся, когда незнакомка посмотрела на него своими черными глазами, а затем отправил SMS Гаранс: он благополучно прибыл в Квебек и скоро прибудет в Норфервилл. Она ответила ему сразу же. Она пожелала ему удачи и сообщила, что в связи с исключительной ситуацией финансовый аудит агентства был перенесен на следующий месяц. Тем лучше, потому что, просматривая документы, она обнаружила, что он на самом деле мало что подготовил. Тедди убрал телефон. Аудит был последней из его забот.
За окном пейзаж быстро менялся. Француз понял, что здесь все будет больше, грандиознее. На протяжении десятков километров рельсы соприкасались с яростным потоком ручья, окруженного нефритово-зелеными елями, а высокие скалы враждебно сжимались по обе стороны от них. На склонах, вдали, бледно-желтые березы освещали темные ели. Цвета пульсировали в фестивале света, от флуоресцентного зеленого цвета лишайников до алого розового цвета камней. Затем появилась тайга. Мощная. Бесконечная. Одни и те же деревья, бесконечно повторяющиеся, как будто их рисовал сумасшедший художник часами и часами.
Регулярно поезд останавливался посреди снега, чтобы высадить коренных жителей, загруженных как ослы, на краю пути, где ничего не было. Эти люди, согнутые под тяжестью своего грузового багажа, с лыжами на ногах, углублялись в дикую природу, а поезд продолжал свой путь.
— Они поднимаются в лес, — объяснил кто-то рядом с ним. В течение нескольких месяцев они покидают комфорт своей резервации и уходят жить в Нитассинан, как их предки. Только охота, огонь, рыбалка и их маленькая хижина. Честно говоря, я не знаю, как они это делают. Я предпочитаю раздавать еду в тепле...
Тедди повернулся к своему собеседнику, который проходил мимо с тележкой с напитками и едой. Это был инну лет сорока с косматыми волосами, украшенными странной обесцвеченной прядью.
— У меня есть паштет, который можно разогреть в микроволновке в вагоне-ресторане, если хотите. Он очень вкусный.
— Нет, спасибо. Я не голоден.
— Кажется, я вас никогда не видел, — продолжил сотрудник. Бизнес? Шахта?
— Я еду за своей дочерью.
Криминалист не хотел разговаривать, но передумал.
— Вы живете в Норфервилле? — спросил он.
— В резервации. Это не то же самое.
Тедди достал из кармана пальто фотографию Морган, которую он скачал из одной из социальных сетей и распечатал перед отъездом.
— Это моя дочь. Она уехала на поезде в прошлую среду. Вы ее не видели?
Мужчина внимательно посмотрел на фотографию.
— Нет, не помню. Что она делает в Норфере?
— Не знаю, — прошептал он. — Я не знаю, черт возьми...
Его взгляд снова затерялся за окном, и мужчина отошел со своей тележкой. Позже они свернули на запасной путь и снова остановились, чтобы пропустить встречный поезд с рудой. Он был длиной в несколько километров и настолько тяжелым, что рельсы вибрировали. На каждом вагоне красными буквами было написано «IRON NORTH COMPANY. - Его медленное движение задержало их более чем на тридцать минут.
В 13:00 белые рабочие сошли в Эскере, одном из двух лагерей-общежитий, где жили железнодорожники, обслуживавшие машины и пути — в частности, они убирали снег, когда это было необходимо, или трупы карибу, которых поезд иногда сбивал, потому что эти животные любили лизать железо. На самом деле, Tshiuetin останавливался по мере поступления запросов, не торопясь, и это не беспокоило его пассажиров, которые продолжали спать, разговаривать, играть в карты. Тедди понял, что в этих просторах все-таки была жизнь, однако время здесь текло по-другому, вдали от безумной и оглушительной гонки, которая изматывала население западных мегаполисов. Он подумал, что, возможно, в этом и заключается определенное определение счастья.
Когда его мобильный телефон зазвонил в кармане, он удивился, что у него есть связь. Затем отображенное имя мгновенно вернуло его к мрачной реальности. Оливье Ланье, командир криминальной полиции Лиона. Тедди ждал этого звонка так же, как и боялся его. Он уединился между двумя вагонами, вздохнул и снял трубку.
— Тедди Шаффран? Ланье на линии.
— Коммандер... Я в поезде где-то в Квебеке. Возможно, связь не очень хорошая.
— В Квебеке? Вы в отпуске?
— Это моя дочь. Она умерла.
Наступила долгая пауза.
— Мне очень жаль, Тедди. Очень жаль. Примите мои искренние соболезнования. Может быть, я перезвоню вам через несколько дней? Никакой особой спешки нет. Дело касается дела Шалмео.
— Только не говорите, что у него появилась
