Бельфонтен и тайна Нила - Гастон Д'Эрелль
– Почему бы и нет? – улыбнулась она. – Только не проигрывайте, доктор. Я не люблю… слабых мужчин.
Они сели за стол. Присоединились Арман де Вилье и Антуан Морель. Жюльен не стал подходить. Он просто смотрел. Пил абсент. Считал ходы.
Игра началась. Лейла – с юмором. Доктор – с азартом. Арман – с раздражением. Антуан – с нервозностью.
Жюльен знал: игра – это не только развлечение. Это – зеркало. Оно показывает, кто ты. Как ты думаешь. Как ты лжёшь. Как ты… боишься.
Он смотрел на их руки. На их глаза. На то, как они держат фишки. Как отводят взгляд. Как нервно смеются, когда кто-то вдруг делает неожиданный ход.
Он ждал. Потому что в таких делах – спешка убивает. А терпение… раскрывает.
Через полчаса игры Жюльен встал. Подошёл к бару. Заказал ещё абсента. Потом – неожиданно – подошёл к столу игроков.
– Месье Бельфонтен! – воскликнул доктор. – Хотите сыграть? У нас как раз… свободное место!
– Нет, спасибо, – спокойно ответил Жюльен. – Я просто… хотел сказать. Я нашёл отпечатки пальцев на амулете.
Тишина.
Все замерли. Даже музыка, казалось, стихла.
– Каком амулете? – спросил Арман.
– На том, что лежал на столе. В номере графини. Тот, с иероглифами. «Месть фараона».
– И… чьи отпечатки? – спросила Лейла. Голос – чуть дрожал.
– Пока не знаю. Но… скоро узнаю. Лаборатория в Каире – очень хорошая.
– Но… мы же в отеле! – воскликнул доктор. – Как вы отправите амулет?
– Я не отправлю. Я… подожду. До утра. А пока – думаю.
– О чём? – спросил Антуан.
– О том, кто стоял рядом с ней. Кто подавал ей бокал. Кто… хотел, чтобы она умерла.
Тишина. Густая. Тяжёлая. Как песок в пустыне.
– Я не убивал её, – сказал Арман.
– Я не убивала её, – сказала Лейла.
– Я не убивал её, – сказал доктор.
– Я не убивал её, – сказал Антуан.
– А я не искал убийцу, – спокойно сказал Жюльен. – Я искал… того, кто знал, что она знает. И кто не мог позволить ей жить.
Он посмотрел на каждого.
– До утра. Подумайте. Если кто-то вспомнит что-то – приходите ко мне. Дверь открыта.
Он вышел. Оставив их одних. С фишками. С тишиной. С… страхом.
В 21:30 он сидел в зимнем саду. Пил абсент. Смотрел на пальмы.
Стучали. Три раза. Тихо.
– Войдите.
Дверь открылась. Вошла Лейла.
– Месье Бельфонтен… я должна вам кое-что сказать.
– Говори.
– Я… не всё сказала. Вчера вечером… я не сразу ушла. Я… вернулась. Потому что забыла перчатки. Я вошла в номер… и увидела. Её. На полу. И… его.
– Его? – Жюльен нахмурился. – Кого?
– Месье Дюбуа. Он стоял над ней. Держал бокал. И… плакал.
– Ты видела, как он её убил?
– Нет. Я ушла. Быстро. Я испугалась. Я подумала… он убийца.
– Почему ты не сказала раньше?
– Потому что… я хотела, чтобы его повесили. За неё. За сестру. За всё.
– А теперь?
– Теперь… я думаю, он не убивал. Он плакал. Убийцы… не плачут.
Жюльен кивнул.
– Спасибо. Иди. И… больше никому не говори.
Она кивнула. Вышла.
Жюльен остался один. Долго сидел. Думал.
Потом – достал блокнот. Написал:
Новая версия: – Дюбуа был в номере. Но не убивал. Пришёл позже. Нашёл тело. Испугался. Плакал. – Значит, убийца – кто-то другой. Кто был там раньше. – Кто? Арман? Антуан? Доктор? Или… Лейла всё-таки лжёт?
Он закрыл блокнот. Выпил абсент. Посмотрел на пальмы.
– Ты играешь со мной, убийца, – прошептал он. – Но я… тоже умею играть.
В 22:00 он пошёл на террасу. Там было тихо. Только шум фонтана. Только ветер. Только… один человек.
Антуан Морель.
Он стоял у перил, в пижаме, с тетрадью в руке, с лицом, на котором не было ни страха, ни злости – только усталость.
– Месье Бельфонтен, – сказал он, не оборачиваясь. – Вы… не поверите, но я хочу поговорить.
– Я всегда верю тем, кто хочет говорить, – спокойно ответил он.
Антуан засмеялся. Не искренне. Театрально.
– Вы думаете, я убийца?
– Я думаю, что у вас был мотив.
– У меня? – Он засмеялся. – Я даже не знал эту женщину! Мы разговаривали один раз – в холле. Она спросила, пишу ли я для денег. Я ответил – нет, только для души. На том и закончили.
– А вы знаете, что она знала про ваш роман? Про вашу любовь?
Антуан замер. Улыбка медленно сошла с его лица. Глаза – стали как стекло.
– Что… вы имеете в виду?
– Ваш роман. «Смерть графини». Она собирала секреты. Как другие – марки или бабочки. Ваша история – одна из самых… ярких.
– Она… собиралась опубликовать?
– Нет. Она собиралась продать. Вам. За молчание.
Антуан откинулся на спинку стула. Закрыл глаза. Потом – открыл.
– Да. Она мне сказала. Месяц назад. Сказала: «У меня есть история, которая может испортить вам жизнь. И карьеру. И репутацию. Десять тысяч франков – и она исчезнет». Я… не заплатил. Решил, что она блефует.
– А вчера? Что вы делали вчера вечером?
– После ужина я пошёл в свой номер. Писал. Потом – лег спать.
– Одна?
– Да. Одна.
– Кто может подтвердить?
– Никто. Я была одна.
– А где вы были между 22:30 и 23:00?
– В номере. Спала.
– Вы спите с ручкой?
Он нахмурился.
– Что?
– На вашей руке – свежий порез. Как будто… от пера. Или… от иглы.
Он потёр руку.
– Это… от пера. Я писал ночью. Ошибся. Порезался.
– А где ваша рукопись?
– В… чемодане.
– Покажите.
Он встал. Пошёл к выходу. Вернулся через пять минут. Протянул тетрадь.
Жюльен открыл. Первая страница – заголовок: «Смерть графини». Подзаголовок: «Роман, основанный на реальных событиях».
Он листнул. На полях – пометки. Красным карандашом. Одна фраза – обведена:
«Пусть умрёт та, кто разрушила мою жизнь».
– Это ваш почерк?
– Да. Я… репетирую.
– А почему именно эта фраза?
– Потому что… она сильная.
– Как и убийство.
Антуан встал. Подошёл к окну.
– Я не убивал её, месье Бельфонтен. Да, я хотел бы. Да, я рад, что её нет. Но я не убийца. Я – писатель. Я убиваю… на бумаге. А не в жизни.
– Тогда почему вы соврали про ручку?
Он не ответил. Развернулся. Пошёл к выходу. Остановился.
– Месье Бельфонтен… если вы найдёте убийцу – скажите ему… спасибо. От меня.
И вышел.
Жюльен остался один. Долго сидел. Думал.
Потом – достал блокнот. Написал:
Антуан Морель – мотив: месть, унижение. Соврал про ручку, рукопись. Подозрение – максимальное.
В 23:00 он вернулся в холл. Там было пусто. Только бармен – пожилой египтянин с усами
