Роковые яйца майора Никитича - Ольга Липницкая
В голове у него и так крутилось всякое интересненькое… И вовсе не про находки.
Никитич уже третьи сутки пытался жить в Москве.
Если это, конечно, можно было назвать жизнью.
Бесило его все.
Душная квартира, отсутствие любимых тапок, дикое количество чужих людей вокруг и, самое главное… Самое главное… Марийка!
Даже не пыталась позвонить, что-то спросить!
Раньше же как? Даже когда ворчала, сто раз за день или напишет что, или наберет!
Майор даже бесился из-за этой ее болтливости. Но… Как-то раз у него телефон не вовремя сел, и, добравшись до зарядного, он первым делом сообщения от жены принялся листать!
Тут-то сам про себя все и понял.
Что хорошо беситься, когда вот оно, в избытке… А чуть у него Марийку забери, так сразу словно воздух перекрыли.
А тут она сама у него забралась. Уже третий день от жены ни строчки, ни звоночка!
Думал сам позвонить… Ну там… Про детей спросить…
Но!
Он же ж гордый!
Она тоже хороша! Стоит ему за ворота, так она сразу мужикам между ног лезет!
Черт!
Фу!
Дрянь какая!
И при том, что рациональная часть разума майора Соколовского очень обстоятельно доказывала ему, что интима в той картине не было, эмоции захлестывали с головой, заставляя захлебываться в обидах.
– Ты мне лучше скажи, какие в доме новости! – рявкнул он Евгену. – Чего Даша рассказывает? А че там кто нашел, тот пусть и разбирается…
– Ну-у… кхм… – опять хитро протянул Женька. – Ну тут такое дело…
Женька явно темнил… Что-то там происходило не то.
Под ложечкой сосало, когда думал о детях, кота любимого не хватало, пейзаж за окном бесил… И опять-таки, Марийка!
А вдруг с ней что не так?
Вдруг она там рыдает, третьи сутки убивается, с постели не встает… Иначе почему не звонит-то?
А он и не знает.
Мы ж все го-ордые!
– Какое у тебя там дело? – напрягся от тона Евгена майор.
Между лопатками спустилась тонкая струйка пота, под ребрами похолодело…
– Вы бы приехали, – вроде спокойно, но будто намекая на что-то, отозвался Евген.
– Слышь! Ты мне воду не мути! Я твои штучки все знаю, манипулятор хренов! Говори мне прямо и обстоятельно, что дома происходит!
– Андрей Никитич, ну обижаешь, – простодушно возмутился Евген, но требуемой информации не выдал.
– Чем я тебя обижаю?! Я тебя в штате за то всегда и держал, что ты всегда умел все обернуть так, как тебе надо! Чего тебе сейчас надо?
– Чтоб вы приехали, – кажется, смеясь, отозвался боец Никитича.
– Нафига? Что творится?
– Не, шеф, – выдохнул Евген. – По телефону такое не расскажешь…
Евген, сидя в новой, уже большой и просторной кухне Чибиса, чуть отстранил телефон от уха, давая всей банде выслушать ругательства из трубки.
Колька, слушая это, смущенно потер шею. Юрка вслушался, будто старался запомнить. А Санек закатил глаза. Все это в разных вариациях он уже слышал, пока сам ходил у Никитича в бойцах.
– Товарищ майор, – все тем же невозмутимым тоном отозвался Женька, поймав паузу в монологе Соколовского. – Вы лучше меня знаете, что есть вещи, о которых по телефону не говорят. И я сейчас не о вашей жене, если вы на это намекаете! – закончил он строго, почти с обидой в голосе.
– Ладно, – проворчал майор, закончив излияния. – Завтра после работы заеду!
– Окей, – усмехнулся Женька. – Будем ждать.
Он отбил звонок, положил трубку на стол с таким видом, будто разрезал на таймере бомбы провод, но еще не знал, правильный сделал выбор или нет…
– Ну что? – заглянула в кухню испуганная Ленка. – Повелся?
– Да куда он денется, – хмыкнул довольный Женька.
Колька при этом страшно завращал глазами, а Чибис посмотрел на Евгена с нескрываемым уважением.
В составлении плана по выманиванию майора из Москвы участвовали все. Ну, кроме Марийки, конечно.
Дарья Сергеевна упорно не отвечала на вопросы майора о детях. Чибис лишь тяжко вздыхал, когда Никитич спрашивал его, как Марийка, и вот… Следующим штрихом они дали ему повод.
Хотя…
Сложно сказать, они ли.
Скорее, повод нашелся сам собой.
А если быть совсем точным, то повод нашел Евген.
Ему-таки не давало покоя то, что следователи, расстроенные очередным висяком, пропустили безбожно много улик.
Вытащить-то гнилую “Волгу” из болота смогли. Но когда стали грузить на эвакуатор, с нее детали посыпались, как яблоневый цвет на сильном ветру.
Криминалист в берете хохотал, молодой эксперт пытался собрать крупные детали кузова, а следак – тот просто матерился.
С горем пополам и машину, и то, что от нее отвалилось, все-таки увезли.
А потом по полю прошелся Евген.
Ну просто так…
Из любопытства.
И, ко всеобщему удивлению, нашел три железяки, которые при всем желании совсем никак нельзя было отнести к произведениям советского автопрома.
В одной из них явно опознавался ключ, похожий на старый, амбарный, в другой – что-то вроде подсвечника, а третья была точно куском иконного оклада.
Один из лучших аналитиков Никитича прикинул, сколько могла лежать машина в болоте. Потом пошел к деду Вите, освежил свой запас историй про старую церковь. А потом засел в интернет, поднимая все заметки криминальной хроники.
И когда майор, как и обещал, явился-таки в деревню, то перед ним положили старый алтарный ключ.
Евген хитро улыбнулся, посмотрел на друзей и выдал:
– Я, кажется, знаю, кто был за рулем той “Волги”, шеф!
.
Глава 9
– Евген, ты бредишь! – фыркнул Никитич. – Тебе женитьба мозг затуманила!
Соколовский мотнул головой и отпихнул от себя раскрытый ноутбук.
– Товарищ майор, – настаивал на своем аналитик. – Во-первых, женился я не вчера, а во-вторых, в супруги я выбрал самую рациональную женщину, какую нашел! Так что ваше замечание по всем статьям мимо! Читайте!
Никитич бросил взгляд на Дарью. Она поставила чашку на стол без слов, но с таким видом, что майор понял: лучше молчать. Он вздохнул и снова уставился в монитор.
– Девяносто седьмой год, говоришь, – помрачнел майор. – Дай вспомню… Старая история… Мы ж тогда мальчишками с Митькой были.
Соколовский замолк. В голове всплыли картинки: как они с пацанами бегали к клубу, как на спор ночью шли к кладбищу. Как тогда все внутри обрывалось от одного шороха за оградой. А они потом заливали, что видели живого мертвеца!
Никто им не верил, конечно, кроме восьмилетней беззубой Марийки. Смешная она тогда была… Косы смоляные с лентами алыми. Бабулька ей заплетала. И платье у нее такое было… Красное в белый горох. А еще она…
Так. Стоп. Не в ту
