Роковые яйца майора Никитича - Ольга Липницкая
На коленях.
Перед голым парнем.
У них дома.
Где пахло супом и пирогами.
Где дети валялись на ковре.
Где рыжий кот подставлял пузо под луч солнца.
Где он мечтал просто обнять жену, в волосы уткнуться…
Все.
Щелкнуло внутри. Тихо. Беззвучно. Сломалось.
Мир, где дом – крепость. Где жена – опора. Где кот – соратник. Этот мир рухнул.
Он не помнил, как хлопнула дверь. Как хрустнул гравий. Как Марийка крикнула: “Андрей!” – он не слышал. Он только шел.
Сжимая кулаки, будто хотел сам себе кости переломать. Сдерживал рев – тяжелый, мужской, животный.
Тот, от которого руки сами хватаются за все подряд: руль, топор, бутылку, кулак, лишь бы не сердце.
Потому что сердце сейчас – в хлам.
“Как теперь жить?”
“Как детей с ней растить?”
“А кот? Кот ведь тоже все видел… Сволочь молчаливая…”
Андрей не знал, куда шел. Но точно знал одно: не домой.
.
Глава 7
– Ах ты! – Марийка с силой хлестнула полотенцем Митьку, едва удерживающего свои штаны. – Пошел вон! Пошел, я сказала! Чтобы ко мне дорогу забыл! Навсегда! А то уже Я порчу наведу! Да не зеленкой, а ножницами! Отрежу тебе все нафиг! Поше-ел!
В слезах вопила Марийка, чуть не сгибаясь пополам.
Гнала дурака-ловеласа по дорожке до самой калитки.
Кричала, ругалась, выбежала за ворота, след Андрея поискала.
Только не видать его уже было.
Сбежал!
Ушел!
Нет, вы подумайте! Он дома не ночевал, а она виноватая!
Сам-то! Сам!
Ночью где был?
.
На самом деле Марийка прекрасно знала, где был Андрей ночью – Дарья ей уже доложила, когда забирала на прогулку детей.
И Соколовская даже хотела мужу выволочку очередную устроить на тему, что тебе все важнее семьи, даже тридцатилетней давности труп!
Но…
Но тут же вспомнились так неаккуратно оброненные слова про “вечером меня обнять кого попросить?” И Марийка завыла с новой силой.
Знала она Андрея. Хорошо знала.
Дурак!
Но не простит! Не поймет. Не поверит.
Дурак!
.
А Никитич тем временем уже уезжал прочь из деревни.
Злой, голодный, уставший, небритый…
Тер глаза кулаком, уговаривая себя, что это они слезятся от яркого солнца, от бессонной ночи, проведенной на болоте…
Несся в своем внедорожнике по трассе, ругая пробки, сонных водителей, чайников, подснежников, паркетников…
Ехал не на работу. В квартиру.
Пытался сам себе сказать “домой”, вспоминая, что прожил в той каморке без малого восемь лет, но…
При слове “дом” упорно возникала картина светлой кухни, широкой мягкой кровати, сам собой всплывал в памяти аромат утренней яичницы и кофе и Марийка… Теплая, нежная, мягкая, с улыбкой и…
Марийка, стоящая на коленях…
Нет!
Нет у него больше дома.
Ни за что!
Ни ногой туда больше!
Никогда!
Заехал в шумный, забитый людьми и машинами двор. Припарковался. Вышел.
На него тут бросилась с тявканьем какая-то хрень с бантиками.
– Ой, масик, не бойся, не бойся, – подхватила рычащее недоразумение полная, густо накрашенная женщина. – Вы его напугали! – с упреком обратилась она к майору.
– Немудрено всего бояться, – скривился тот. – У меня дома кот больше…
И собственные же его слова снова резанули по самому больному. По самому живому.
Дома…
Кот…
Соколовский чертыхнулся, тряхнул волосами и решительно шагнул в подъезд.
В квартире есть, по крайней мере, свежая одежда. Сейчас примет душ и на работу. Один остаться не сможет. Одному – хуже всего.
.
А в большом уютном доме на краю деревни собрался военный совет.
Как когда-то мужики собирались на тесной кухне Чибиса, ворча и ругаясь, так сейчас их жены сидели на кухне Соколовских… Только женщины растерянно молчали…
– Нет, ну вы подумайте, – всхлипывала Марийка. – Сам же… Сам! Как он вообще мог про меня так! А я… А Митька этот…
Дарья Сергеевна уверенным движением подала ей стакан воды. Ленка протянула чистое кухонное полотенце…
Историю эту Марийка уже рассказала дважды. Или трижды. А если считать повторяющиеся всхлипывания, то раз пять…
Бабам на мужиков пожаловаться – дело обычное.
Только вот когда мужик из дома уходит – это ж совсем не дело.
Тем более все, абсолютно все понимали, что Марийка-то не виновата!
Все, кроме майора.
– Марий, – сложила руки на своем круглом красивом пузике Ленка. – Давай я Юрку попрошу с ним поговорить.
– Ты что, с ума сошла? – взревела деревенская знахарка, забыв о положении подруги. – Он же после этого вообще со мной разговаривать перестанет! Он же считает себя опозоренным! А так… А тут… Если еще за пределы дома выйдет…
Люська, качающая своего вечно не спящего сына, устало закатила глаза. Утаить что-то в деревне, удержать в пределах дома – это задачка со звездочкой.
О том, что Митька рано утром от Марийки убегал, кумушки в магазине уже шепчутся.
Побаиваются деревенскую ведьму. Потому пока говорят о том, что неудачный себе объект для воздыхания деревенский ловелас выбрал.
Но то вслух.
А что думают?
Понятно, почему майор сбежал…
– Так, Мария, – сухо, почти сурово произнесла самая рациональная из собравшихся женщина. – Ты, конечно, не виновата, но тебе придется это доказывать.
– Даш, ты в своем уме? – распахнула глаза Соколовская. – Как? Кому?
– В первую очередь, майору, конечно, – кивнула Раскова Дарья Сергеевна.
– То есть я должна доказать, что я не… – ахнула возмущенная ведьмочка.
– Да брось! – скривилась Дарья. – Об этом дурачке Митьке никто речи не ведет. Я уверена, – она элегантно взмахнула рукой, – что когда майор остынет, он и сам поймет – ничего у тебя с этим повесой не было. Проблема-то в другом, – она требовательно посмотрела на свою подопечную, нанимательницу и подругу.
– В чем? – тихо пролепетала Марийка.
– Майор перестал чувствовать, что ты его любишь, – еще тише произнесла Дарья. – Дом, быт, дети, – она развела руками. – Да, мужик тут нужен каждый день, но любим ли?
Марийка молчала.
Ее брови поползли вверх, губы дрожали…
– Любим! – выкрикнула она. – Еще как любим!
– Ну вот и покажи ему это! – воздела руки кверху Дарья. – Что ты его ценишь, что тебе важно то же, что и ему.
– Что мне важно? – скривилась Марийка. – Трупы по болотам искать?
– А почему нет? – тихо вставила Люська. – Там, между прочим, дед Витя говорит, что в машине сокровище нашли!
.
Глава 8
– Товарищ майор, а ты это… Того… – Женька напряженно откашлялся в трубку. – А ты не приедешь что ли? Тут нашли кое-что интересненькое… – в трубке повисла пауза.
– Кто нашел? – не
