Крестные матери - Камилл Обре
– Эй, Люси! – крикнул он. – Я страшно голоден. Что на ужин?
Люси в ошеломлении дрожала так сильно, что едва смогла выдохнуть слова приветствия. Но когда Фрэнки подошел ближе, она вновь вернула себе напускное безразличие, с которым вспоминала о нем, когда его возвращение казалось уже невозможным, – и легонько толкнула его.
– Мерзавец! Почему ты не сообщил нам, что уже едешь домой? – воскликнула она возмущенно, все еще дрожа.
– Потому что до последней минуты я не был полностью уверен, что мы выберемся домой, – рассудительно сказал Фрэнки, – и я не хотел волновать вас попусту.
Заметив, что он придерживается рукой за грудь, Люси обеспокоенно спросила:
– Что с тобой? Ты тоже был ранен?
– Да, но уже все хорошо. – Он обнял ее, почувствовав, как она дрожит, и крепче прижал к себе, нежно целуя в губы снова и снова.
Остальные в удивлении снова кинулись к дверям, окликая Фрэнки.
– Пойдем, – сказала Люси, потянув его за собой. – Тут собралась вся банда: Пиппа, Джемма, близнецы…
– А кто эти малыши? – спросил Фрэнки, увидев Терезу и малышку Николь.
Все вошли в гостиную и, казалось, заговорили разом. Люси затаила дыхание, пока мужчин представляли новым членам семьи. Эми, покачивая на руках дочь, вела себя так, будто она сама поверила в то, что отец ребенка – Джонни. Когда Эми подняла на нее глаза, Люси выразительно посмотрела на нее, будто предупреждая: «Помни, что ты обещала. Держись подальше от моего мужа». Эми быстро кивнула.
Фрэнки, утомленный путешествием, просто принял Николь как дочь Джонни, и на его лице при мысли о брате возникло мягкое, но печальное выражение. Марио тоже был тронут видом малышки Николь.
– Я ее крестная, – сказала Филомена, и он улыбнулся.
Петрина обняла Марио, а потом просто молча наблюдала за всеми. Когда все прошли в столовую и уселись вокруг большого стола, она задержалась, чтобы успеть ухватить Фрэнки за руку и прошептать:
– Фрэнки… что случилось? Что с человеком, который увез Криса?
Фрэнки сразу вышел с ней в вестибюль, чтобы остальные их не услышали, и тихо произнес:
– Нам больше не придется волноваться об Эдди. Он мертв. Вот почему я разговаривал с Сэлом. Он уже пустил слух в Адской Кухне, что Эдди был застрелен ирландцами в отместку за человека из профсоюза, которого он там убил. У Эдди и в Ирландии были враги. Он похоронен там, где никто его никогда не найдет.
– Ты его убил? – с беспокойством прошептала Петрина.
– Нет, – кратко ответил Фрэнки. – Марио.
– Что-о-о? – неверяще уставилась на него Петрина.
– Когда я повез Криса с собой в Лондон, похоже, кто-то засек нас на железнодорожной станции, потому что в Лондоне Эдди нас нашел. В ту ночь, перед тем как мы втроем должны были отправиться в плавание, Эдди напал на меня на темной улице возле таверны, где мы остановились. Он угрожал мне ножом. Я попытался поговорить с ним. Ему на самом деле не нужен был Крис – он сказал, что ребенок принес ему больше неприятностей, чем пользы. Но Эдди был уверен, что это мы натравили на него Периколо и вызвали все проблемы, что свалились на его голову. Поэтому Эдди сказал, что мы ему «задолжали». Так что сперва он потребовал деньги в обмен на Криса. Я был к этому готов и сказал, что мы заплатим. Но Эдди был пьян, и его это разозлило – даже после того, как он взял деньги, он просто кинулся на меня с ножом, чтобы в любом случае «меня прикончить». У него получилось всадить в меня нож. Я думал, что мне конец.
– Но как…
– Марио заметил, как Эдди вслед за мной выходит из бара. Так что он последовал за нами – и появился как раз вовремя. Он просто свернул ему шею. Эдди даже пикнуть не успел.
Петрина едва подавила испуганный вскрик.
– Эй, сестра! Марио же был на войне, – рассудительно заметил Фрэнки. – Он научился убивать. И убивать эффективно. А ты как думала, чему его там учили? Но он в порядке. Крис тоже. Я рассказал ему, что Эдди мертв, и он даже не спросил, как это случилось, он просто сказал: «Хорошо», будто это стало для него большим облегчением. Так что мы все в порядке.
– Господи! – выдохнула Петрина, в ужасе прислонившись к дверному косяку.
– Успокойся, Петрина. – Фрэнки положил ей ладонь на руку. – Нас все ждут. Улыбнись, и пусть этим вечером все будут счастливы. Мы дома, живые и здоровые.
Часть третья
1957 год – наши дни
Глава 30
НИКОЛЬ И ФИЛОМЕНА
Мамаронек, апрель 1980 года
Мы с крестной переместились в столовую, чтобы, не прекращая беседы, пообедать. Я погрузилась в ошеломленное молчание, пытаясь осознать все то, что она мне рассказала.
Конечно, кое-что из этого мне было уже известно ранее. Моя мать Эми сдержала слово, данное тете Люси, и так и не рассказала Фрэнки, что я его дочь. Но когда после моего выпуска из школы мама решила, что я «достаточно взрослая, чтобы понять», она поведала мне подробности моего рождения: как она изменила мужу с Фрэнки и о своей договоренности с Люси.
Я прошла через все стадии недоверия и ярости и помню, как обвиняюще заявила матери: «Так вот почему тетя Люси всегда относилась ко мне как к мине замедленного действия, от которой надо держаться подальше!»
И хотя тетя Люси была достаточно добра ко мне на семейных встречах, я чувствовала, что она не желает видеть меня у них в доме. Мне даже казалось, что она слегка меня побаивается. Теперь я знала: не моя вина, что иногда ей хотелось, чтобы меня вовсе не существовало.
«Но она любила тебя, – уверяла мама. – Она всегда посылала тебе подарки на день рождения. Так что ты должна молчать об этом и не расстраивать тетю Люси».
Как результат, мне было невозможно обсудить то, что я узнала, и с дядей Фрэнки. К этому времени они с тетей Люси переехали в Калифорнию – как я подозреваю, именно благодаря этому мама наконец рассказала мне правду.
«В этой семье, – заключила она, – лучше всего не цепляться за прошлое. Я всегда чувствовала, что Джонни с небес присматривает за тобой, как настоящий отец. Он сказал бы тебе: „Будь счастлива в настоящем
