Игра в кости - Камилла Лэкберг
Натали механически кивнула.
– Да, отдохну, пожалуй, – прошептала она.
Винсент стянул одеяло с кровати Мины и вернулся с ним в гостиную. Натали уже спала на диване.
Четвертый канал и SVT установили в саду переносное освещение, чтобы было лучше видно Юлию и Тора. К радости репортеров, снимавших на телефоны. К четырем часам дня совсем стемнело. Если бы не снег, было бы совсем мрачно.
Мина отчаянно тосковала по весеннему солнцу, но в тот вечер декабрьская темнота стала ей другом. Мина стояла за Тором и Юлией, за пределами освещенной территории. Так, чтобы никому в голову не пришло задавать ей какие-то вопросы. Начало импровизированной пресс-конференции не предвещало ничего хорошего. Журналисты походили на гончих, почуявших кровь.
– Что это, если не катастрофический провал? – сказал репортер Четвертого канала. – Сначала полиции не удается найти пропавшего министра юстиции, а потом еще предотвратить убийство его отца, Вальтера Стокенберга. Кто несет за это ответственность? Каковы будут действия полицейского управления?
– К сожалению, не всегда удается предугадать действия преступников, – ответила Юлия, немного помолчав. – Хорошо бы уметь читать их мысли, но, судя по всему, люди и в дальнейшем останутся все такими же непредсказуемыми.
Юлия замолчала, и Мина насторожилась. Она знала, что начальница делает подобную паузу, прежде чем сказать нечто такое, о чем предпочла бы не говорить. Но собакам нужно бросить кость.
– Ситуация обострилась, – продолжила Юлия. – До сих пор мы этого не говорили, но есть основания полагать, что существует серьезная угроза в отношении министра юстиции. Вероятно, это и заставило Никласа Стокенберга искать убежища. С другой стороны, у нас не было никаких причин распространять эту угрозу и на семью Никласа, по крайней мере на его отца. Теперь понятно, что мы ошибались. Разумеется, мы проведем внутреннее расследование и разберем свои ошибки.
Журналисты начали переговариваться друг с другом. Вперед вышла женщина. Она держала в вытянутой руке телефон с логотипом «Афтонбладет».
– У меня вопрос к Мине, – сказала она. – Это ведь Мина Дабири стоит за вами, Юлия?
Мина почувствовала, как леденеют ноги. Женщина продолжила, холодно улыбаясь:
– Распространяется ли угроза и на вашу дочь? Насколько мне известно, Никлас Стокенберг – ваш бывший муж, и у вас есть ребенок. Что скажете? Сможете ли вы вообще выполнять свою работу должным образом в таких обстоятельствах? Как себя чувствует ваша дочь?
Вопросы посыпались со всех сторон, камеры развернулись в сторону Мины. В глаза ударил ослепляющий свет. Мина вдруг поняла, что чувствует вышедший на трассу олень. Бежать было некуда. Стоять на месте – единственное, что оставалось.
– Могу я попросить минутку внимания? – послышался голос Тора.
Он прокашлялся в микрофон и повторил, уже громче:
– Минутку внимания! Вам не мешало бы иметь хоть какое-то представление о профессиональной этике. В противном случае пресс-конференция закончится прямо сейчас.
Камеры развернулись в его сторону.
– По первому вопросу: нет, это не провал полиции, – продолжал Тор. – Это политический провал. К полиции нет никаких претензий, хотя обстоятельства сильно ограничивали ее возможности действовать. Я делаю акцент на слове «ограничивали». И в этом плане ситуацию нужно менять. Такие вещи происходят, потому что наше общество позволяет им происходить. Насилие и неуважение к личности бесконтрольно растут. И не только здесь, в Брумме. Полиция бессильна, это верно. Но прежде всего бессильно общество. Бессилен закон…
– Это официальная позиция министерства юстиции? – спросил репортер SVT, настороженно подняв брови.
– Нет, – ответил Тор. – Сегодня я говорю перед вами не как пресс-секретарь Никласа Стокенберга, а как самостоятельный политик. Я намеревался подождать с этим, но ситуация вынуждает изменить планы. Я должен действовать, потому что остальные бессильны. Прошло чуть меньше полугода с тех пор, как на министра произошло покушение. Мы знаем, скольким шведским политикам пришлось поплатиться жизнью за свою работу и убеждения.
Публика опять зароптала. Тор показал на камеру «Новостей Четвертого канала», которая давала самый сильный свет.
– Громкие слова, – сказал репортер. – Но нечто подобное мы уже слышали и от других политиков. Как вы собираетесь повлиять на ситуацию?
– У меня есть план конкретных действий, – ответил Тор. – И он будет обнародован, как только мне дадут возможность выступить в Риксдаге. Вы не пропустите такое событие.
– Но вы не член Риксдага, – возразил репортер.
– Пока не член, – поправил его Тор.
Теперь все лампы в саду были направлены на него. Мина могла покляться, что ему это нравится, хотя и стояла за Тором, так что могла видеть только его спину.
Он никогда не мог толком себе представить тот день, когда не станет отца. Сколько себя помнил, Вальтер ощущался как извечная, неизменная и поддерживающая его сила, всеведущее существо, которое видело его насквозь, осуждало, но и любило.
Особенно в последние дни Никлас вспоминал моменты, когда отец проявлял любовь, защищая, помогая, давая то, чего никто никогда не сможет у него отнять.
Теперь они отобрали и Вальтера. В ушах у Никласа до сих пор отзывался эхом звук выстрела. Перед глазами стояла кровь. Это останется с ним навсегда. Впрос в том, как долго это «навсегда» еще продлится. Пять дней, если верить автоответчику.
Жить остается пять дней.
Никлас дрожал от холода. Куртка осталась в подвале отца, на нем только «чиносы» и тонкая рубашка. Он попрыгал на месте, чтобы согреться. Что-то метнулось, зашуршало гравием, потревоженное его движениями. Никлас старался не думать о том, что это могло быть.
Сожалел ли он? И да, и нет. Никлас принял лучшее решение из всех возможных на тот момент. И извлек из ситуации максимум пользы. Максимум жизни.
Он вспоминал ужин с Миной и Натали. Кажется, это было вечность назад, хотя прошла всего неделя. Еще совсем недавно Никлас не поверил бы, что такое возможно. Тем не менее они сидели за столом втроем, как семья.
Теперь им уже никогда не стать настоящей семьей. Слишком много воды утекло. Никлас и Мина стали другими людьми. Но в тот вечер стало ясно, что любовь между ними все еще была, только стала другой. Новая любовь имела источником Натали. Это дочь соединила их крепкой, нерушимой связью.
Так Никлас, по крайней мере, думал.
Тогда он наивно полагал, что у него есть время, чтобы разделить радости в жизни дочери. Он предпочел забыть правду, что было по-своему удобно, хотя и глупо.
Что все это будет после него. Ее первый парень или девушка. Первое любовное разочарование. Годы студенчества. Интересно, что Натали захочет изучать, в какой сфере будет работать? Партнер, свадьба, дети – все, что составляет лоскутное одеяло жизни. Его несколько утешало, что теперь
