Мастер - Бентли Литтл

– Я думаю, он был кем-то вроде отлученного от церкви священника или опального религиозного лидера, но только в рамках местной религии, свойственной этой части Вьетнама.

Нгуен кивнул и продолжил, Мэй перевела:

– Я отвел его к Тхань Нго, хотя не помню точно зачем. Возможно, он заплатил мне. В те времена мне очень нужны были деньги. Поговаривали, что Тхань Нго мог общаться с мертвыми, и те отвечали ему. У него были способности, которые не присущи хорошим людям, и использовал он их не во благо. Даже вьетконговцы боялись и избегали его. Ему было больше ста лет, и он жил в руинах древнего храма, на земле, где все еще существовали старые боги.

Мэй поймала мой взгляд и пожала плечами, как бы отстраняясь от его слов, показывая, что не имеет отношения к этому Вьетнаму.

– Война там уже закончилась, хотя это было недалеко от американского лагеря. Я привел Фрэнка к Тхань Нго, и он стал его учеником. Фрэнк часто навещал Тхань Нго и в конце концов оставил армию. Ушел от американцев и стал жить в храме. Последний раз я видел Фрэнка перед тем, как покинуть Дуок Сонг, он был…

Нгуен вздрогнул от воспоминаний.

– Что? – спросил я. – Что с ним произошло?

– Он стал моложе. Позже, когда я спросил, как это возможно, получил ответ: теперь нет Тхань Нго, есть только Фрэнк.

– Вы хотите сказать, что он убил его? – спросил я.

Нгуен кивнул и ответил мне по-английски:

– Думаю, да.

У нас было еще много вопросов, очень много, но, похоже, старик не знал больше, чем уже рассказал нам, хотя и очень подробно. К тому же он быстро устал, и вскоре один из сотрудников дома престарелых, зайдя нас проведать, решил, что господину Нгуену достаточно волнений на сегодня, и попросил нас уйти.

По дороге обратно в офис Мэй отмалчивалась, пока мы с парнями обсуждали то, что узнали.

– Это будет отличный материал, – сказал Эван, едва сдерживая волнение.

– Земля, где еще ходят старые боги? Такое нарочно не придумаешь.

– У нас есть целая серия, – добавил Оуэн. – И не только реальная запись, а сценарий.

– Вот что принесет нам деньги, – пояснил Эван.

Похоже, именно причастность Фрэнка к мертвой религии и то, что он узнал от ее изгнанного лидера, сделали его тем, кем он стал сегодня.

– Мистер Нгуен, по-видимому, многих подробностей не знал, – задумчиво произнес Эван. – Но судя по тому, что мы уже узнали, это должно быть связано с жертвоприношениями. Все эти тела и кости. Домашние животные. Дети.

Билли!

– Я думаю, он знал больше, чем позволил себе рассказать, – предположил Оуэн.

– Если он знал о Тхане и знал, где его найти…

Мы все обернулись и посмотрели на Мэй.

– А ты как думаешь?

– Возможно, – тихо ответила она.

– Это настоящая золотая жила, – сказал Эван. – Удивительное открытие.

Мэй больше не произнесла ни слова, пока мы не приехали в офис.

– Так это все правда? – спросила она, как только Эван и Оуэн высадили нас.

Я встретил ее взгляд.

– Да, – ответил я. – Это правда.

Остаток дня был полностью занят: приходили клиенты, были запланированные встречи, поэтому у меня не оставалось времени даже на обед, не говоря уже о разговоре с Мэй. В конце дня я попытался поговорить с ней, но она подняла руку, прежде чем я успел произнести хотя бы половину предложения.

– Завтра, – сказала она. – Мне нужно время, чтобы… все осмыслить.

– Понятно, – ответил я.

Я заехал за Тери по дороге с работы и рассказал ей о нашей поездке в «Маленький Сайгон». Она молча слушала, пока я не закончил.

– Как думаешь, что все это значит? – спросила она.

Это был хороший вопрос, и я в который раз пожалел, что мой отец никогда не пользовался «Голубыми магистралями», из-за чего мы возвращались из той поездки в Колорадо не по межштатной дороге, минуя Рэндалл, и поэтому встретили Фрэнка и Ирен. Сегодня моя жизнь была бы совершенно другой – лучшей, и я ничего бы этого не знал, а жил бы в блаженном неведении, не имея ни малейшего представления о сверхъестественном. Но это были наивные рассуждения – все равно что молить Бога повернуть время вспять и отменить события, которые уже произошли. Это был мой мир, и я мог воспринимать его только таким, каким он был.

Мне не хотелось идти в ресторан, а Тери не хотелось готовить, поэтому по дороге домой мы заехали за пиццей. Было очень много тем для разговора, но у нас не было на это сил. Поэтому мы устроились перед телевизором, поедая пиццу и просматривая передачи, которые мы записали еще в начале недели.

Интересно, если бы я никогда не встретил Фрэнка, остался бы я с Тери? Или с кем-то другим? Женился бы я уже? Были бы у меня дети?

Кроличья нора оказалась очень глубокой, подумалось мне.

Впервые за долгое время мы с Тери мыли посуду вместе. После приняли душ и занялись любовью. Лежа в постели обнявшись, мы вдруг стали обсуждать… Фрэнка.

– То есть его наставлял какой-то вьетнамский колдун, который научил его общаться с мертвыми? – спросила Тери.

– Выходит, что так, – ответил я.

– И ты в это веришь?

– А ты нет?

Тери глубоко вздохнула:

– Верю.

– Вопрос в том, что теперь? Куда двигаться дальше?

– Никуда, – твердо сказала она. – Мы не станем вмешиваться.

Я улыбнулся.

– Ты знаешь старую поговорку: единственное, что нужно злу для победы, – это чтобы добрые люди ничего не делали? Мы не можем просто стоять в стороне и надеяться, что кто-то другой что-то сделает. Я так не могу, по крайней мере. Я вовлечен, я в центре всего этого, и ждать, пока оно само собой пройдет, не получится.

– Тогда что нужно сделать?

– Не знаю, – признался я.

– Слушай, у тебя есть ребята из «Охотников за призраками»!

– Да, есть.

– Вот и отлично, ребята из «Охотников за призраками» в деле. Они разбираются в этом. Это их работа. К тому же мы сообщили об этом нескольким полицейским департаментам. Что еще мы можем сделать? Без обид, но ты же агент по недвижимости. Это немного за рамками твоих обязанностей.

Сказанное Тери было не лишено смысла, но эмоционально казалось неправильным. Может, я просто обманывал себя – так же, как я ощущал себя в большей безопасности за рулем, чем в самолете, хотя статистика говорит, что шансы погибнуть в автокатастрофе гораздо выше. Честно говоря, я понятия не имел, что делать с Фрэнком, но я хотел бы быть тем, кто остановит его. Я должен быть тем, кто положит этому