Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
– Мистер Хейворд выяснил, что Иветт не только написала эту записку, но и купила все эти вещества в деревенской аптеке. Но как же так? Стрихнин в прописи есть, отвар приготовлен и выпит, а в организме яда обнаружить не удалось. Почему же его не установил анализ? Стивен как опытный химик сделал два предположения. Первое – стрихнин вступил во взаимодействие с чем-то другим и новое вещество определить уже стало невозможно. Второе, схожее с первым, – яд изменился под действием пищи в желудке. И мистер Хейворд решил провести некоторые опыты. Не знаю деталей, да они мне и не нужны. Достаточно того факта, что стрихнин каждый раз обнаруживался. Откуда же тогда такое расхождение в результатах: Стивен его находит легко, а судебный медик нет?
Все слушали ее как зачарованные. Казалось, они и дышать перестали, настолько повествование оказалось увлекательным. Вивьен ликовала в душе. Когда она только начала говорить, изрядно нервничала, хотя и прилагала все усилия, чтобы скрыть это. Но теперь, когда поняла, насколько присутствующие серьезно воспринимают ее слова, обрела силу и уверенность.
– Пришлось поговорить с кузиной напрямую. Признаюсь, это был не самый приятный разговор в моей жизни. Прости, дорогая, – при этом леди Алертон посмотрела не на нее, а на месье де Кринье. И в ее глазах читалась благодарность. – Оказалось, Иветт нашла в какой-то сомнительной книжонке рецепт зелья, который обещал сделать человека очень сговорчивым. И она решила напоить им тетю Агнес, чтобы та дала свое согласие на ее брак с месье Мельяком.
Полин охнула, как будто увидела, что ее сестра поедает живьем головастиков или пиявок. Франсуа и инспектор воздержались от выражения эмоций. Их больше интересовало, чем же закончилась эта история. Вивьен мельком взглянула на Дидье. Тот, зная финал, явно получал истинное удовольствие, наблюдая за лицами. Даже бокал с его любимым «Шато де Бокастель» оставался нетронутым вот уже около получаса.
– Но вот беда, – она развела руками. – Входящая в состав зелья сера никак не хотела растворяться в воде. Ее желтая пленка на поверхности смутила бы кого угодно. И Иветт отказалась от своего плана. Замечу специально, мистер Хейворд проверил это утверждение. И в самом деле, получающийся при этом напиток ни по вкусу, ни по запаху не мог никого обмануть. Сами посудите, моя кузина вне подозрений… Получается, это сделал кто-то другой?
Полин, которая до этого пребывала в благостном расположении духа, опять встрепенулась и стала сама похожа на человека, который понял, что случайно проглотил пиявку. Ее муж, по всей видимости, также испытал нечто подобное. На лице месье Бонналя отразилось легкое разочарование. По его глазам читалось: «Ах, какое красивое по скандальности дело сорвалось». А вот дед одобрительно отметил последний вопрос большим глотком вина. Чувствовалось, что эта история ему все больше и больше по вкусу.
– Тогда кто? И, главное, как? – Вивьен, все сильнее вдохновляясь рассказом, слегка повысила голос. – И вот тут пора вспомнить о моей камеристке. Она случайно обратила внимание на странное растение рядом с оранжереей. Мистера Хейворда оно тоже привлекло своим внешним видом. Некоторые ветки этого куста были совсем без листьев. Без сомнения, их кто-то оборвал. Но зачем обрывать листья? Очень странно, не находите? А ответ прост, если знать, что это за куст. По всей вероятности, кто-то из предков месье Сабатье, увлекающийся ботаникой, привез секуринегу из Китая. Возможно, из Японии. Это не так уж и важно. Важно другое: это растение содержит вещество, очень похожее на стрихнин. Хоть оно и несколько слабее по действию, но вызывает те же самые симптомы. Если вспомнить, что говорил Парацельс, то все становится ясно. Все – яд, все – лекарство, и то, и другое определяет доза. Из чего следует, что и этим ядом тоже можно при желании отравить. Когда я узнала это, в моем представлении головоломка почти сложилась. Поясню ход моих мыслей. Полин с ранних лет была неравнодушна к ботанике. Попав в поместье, она наверняка изучила все растения, которые в свое время высаживали предки ее мужа и, конечно же, имела представление о свойствах секуринеги. И когда настал момент, она решила воспользоваться своими знаниями…
– Как ты можешь?! Не смей! Не смей говорить про меня такое! – закричала Полин и снова залилась слезами. – Я ее не убивала!
Леди Алертон ожидала, что и месье Сабатье тоже накинется на нее с упреками. Однако он повел себя совершенно неожиданно – развернувшись к жене, Франсуа возмущенно произнес:
– Зачем ты это сделала?
От этих слов Полин разрыдалась еще сильнее. Хорошо хоть Иветт не осталась безучастной. Она опустилась перед сестрой на колени, взяла ее за руки и стала утешать. Но та, неожиданно вскочив, устремилась вон из гостиной. Однако инспектор Бонналь оказался проворнее. Сорвавшись со своего места, он одним прыжком оказался у двери и преградил ей путь.
– Сожалею, мадам, – твердо сказал он. – Вы никуда не уйдете из этой комнаты, пока мадам Алертон не закончит свой рассказ.
Подоспевшая Иветт снова взяла сестру за руку и отвела назад к креслу. Полин рухнула в него, как будто у нее отказали ноги, а в глазах, смотревших на Вивьен, читалась ненависть. Иветт снова принялась утешать ее, говоря что-то тихим голосом и поглаживая по голове. Через некоторое время Полин перестала рыдать, что дало возможность леди Алертон вернуться к разговору.
– Правда, Полин не знала смертельной дозы и времени это выяснить у нее не было. Но она понадеялась, что целого чайника окажется вполне достаточно. Позднее мистер Хейворд, рискуя собственным здоровьем, опробовал его на себе и почувствовал лишь легкое недомогание. А вот его приятель со слабым сердцем действительно почувствовал себя очень плохо. Возможно, Полин рассчитывала именно на это, ведь и тетя Агнес часто жаловалась на боли в груди. Мы этого, конечно, никогда не узнаем точно, но будем считать, что это так. Полин все рассчитала и предусмотрела. По ее замыслу, тетя Агнес должна была выпить отвар и часа через четыре ей должно было стать плохо. Как раз в это время, после ужина, она должна находиться одна в своей комнате. Чтобы тетя не смогла никого позвать на помощь, Полин заранее спустилась в гостиную для слуг и отвязала колокольчик от шнура, который вел в ее комнату.
Вивьен сделала паузу. Ей было интересно, не захочет ли кто-нибудь возразить ей. Но все были настолько поражены, что не могли проронить ни слова. Разве что Стивен опять
