Хрустальная сказка - Макс Рейн

– Алекс, ты уже встал? Который час?

Он оторвался от экрана, положил ноутбук на пол и, откинув покрывало, привлек Лолу к себе. Время растворилось в томной утренней неге. За окном шумел пробуждающийся город.

– Ты все время работаешь. Неужели тебе это не надоедает? – Голова Лолы все ещё расслаблено лежала на груди Алекса, но мыслями они оба уже были готовы погрузиться в дневные заботы.

– Знаешь, я и сам недавно начал серьёзно задаваться этим вопросом, – Алекс осторожно отвел прядь шелковистых волос девушки от своего лица. – Хочу ли я продолжать писать статьи, вести блог?.. Я вдруг понял, что вообще ничего не знаю наверняка. Знаю только одно – не хочу жить по шаблону. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Видишь ли, я никогда и не хотел становиться блогером. Я мечтал о писательстве. А потом пришёл успех, деньги… Затянуло, а я и не заметил. Сейчас что-то внутри требует перемен. Я хочу написать книгу. И да, я вполне отдаю себе отчет, что впереди слишком много неопределенного.

– А в твоей книге будет обо мне? – голос Лолы звучал заискивающе.

– О тебе нужно писать отдельную книгу. Я мог бы в каждой строчке говорить о том, как ты прекрасна. – Он нежно погладил её волосы.

Лола прижалась к Алексу.

Их уединение нарушил стук в дверь. Официант вкатил десертный столик с завтраком. Алекс накинул халат и вышел подписать чек. Лола бросила взгляд в окно. День опять, похоже, выдался серый. Внизу, на улице, мужчина боролся с порывами ветра, удерживая капюшон, девушка на остановке переминалась с ноги на ногу, кутаясь в тонкий шарф. Глядя на них, Лола почувствовала прилив нежности и щемящей жалости – эти люди и не подозревали, какое оно – настоящее счастье.

«Милые мои, – думала она. – Для вас это просто хмурое утро, а для меня – самый счастливый день. Здесь, в этом номере, находится самый замечательный человек на свете. И он принадлежит мне!»

Лексус

В дверь позвонили, как только Лексус уселся завтракать. Он недовольно поморщился, поставил кружку на стол и пошёл открывать.

Фрейя залетела в коридор словно фурия. Она была в черной водолазке и короткой потертой джинсовой юбке. На плече у девушки висела школьная сумка, в руках она держала черную кожаную курточку.

– Вот скажи, зачем тебе телефон, – накинулась Фрейя на Лексуса, – если он у тебя все время отключен?

– За последнее время он не принес ни одной хорошей новости, – спокойно ответил Лексус, наливая девушке кофе и придвигая стул. – Что там у тебя?

– У меня? Это у тебя. Тебя все утро разыскивает Петер Саундборг. Он даже мне позвонил.

– Сам лично?

– Именно. Сказал, если я тебя увижу, передать, что он тебя ждёт.

– А больше ничего не сказал? – Лексус отхлебнул горячего кофе.

– Н-нет… – На лице Фрейи отразилось сомнение.

– Интересно, что ему еще понадобилось, он мне вроде все уже сказал, —криво улыбнулся Лексус. – А ты что, опять школу прогуливаешь? – Он внезапно переключился на Фрейю. – Они же тебе испытательный срок дали. А ты что творишь?

– Да пошел ты! Несешься ради него как угорелая, а он мне нотации читает. У меня нет сегодня первого урока. А чтобы не опоздать на второй, мне надо прямо сейчас уйти. Так что чао, па!

Она выпорхнула из кухни, и секундой позже хлопнула входная дверь. «Стихийное бедствие, а не девчонка, – подумал Лексус. – Она, интересно, в детстве в куклы играла? Сдается мне, что скорее с мальчишками по дворам гоняла и из трубочки пульками плевалась».

Лексус вылил в раковину нетронутый Фрейей кофе, тщательно вымыл посуду и только после этого взялся за телефон. Там он обнаружил шестьдесят восемь пропущенных звонков, большинство из них были от Фрейи, но тринадцать раз звонили из офиса Петера Саундборга. На автоответчике слезный голос секретарши просил Лексуса срочно зайти.

«Черт с вами! Еще одни помои, вылитые на меня, я как-нибудь переживу». – Лексус схватил пачку сигарет со стола и вышел из дома.

В офисе Саундборга творилось невероятное. В приемной сидели полицейские. Секретарша, бледная как лист бумаги, металась от одной двери к другой. Увидев Лексуса, она чуть не лишилась чувств.

– Слава богу, вы здесь. Пожалуйста, заходите, он ждет вас с самого утра.

Ничего не понимающий Лексус толкнул белую пластиковую дверь.

Саундборг, казалось, постарел на несколько лет после их последней встречи – с позавчера. Голубые глаза ввалились и посерели, лицо осунулось, на коже проступили глубокие морщины.

– Твои репетиции начинаются в восемь утра, а сейчас почти полдень, – зашипел он. – Я же говорил тебе, что не переношу опозданий.

– Мои… Что? – Лексус изумленно уставился на продюсера.

– Ты к тому же еще и оглох. Вся команда ждет тебя на площадке. Быстро в студию. До фестиваля времени в обрез.

Лексус почувствовал, как у него отвисла челюсть.

– Но вы же мне сказали, что я не еду, мой проект заморожен… – он умолк на середине фразы, уже и сам не уверенный в том, о чем говорит.

– Как? Разве тебе не звонила София? – Раздражение Саундборга нарастало. Лексус пожал плечами. – Курица, а не секретарша. Все приходится делать самому! Ты снова включен в график. Приступай к репетициям.

По телу Лексуса побежали мурашки восторга. После отчаяния последних дней жизнь возвращалась к нему, наполняя душу ликованием. «Какое счастье, что Саундборг не продался, – думал Лексус. – Продюсер точно знает: есть нечто такое, чего не купишь за деньги. Талант, про который он говорил».

– После обеда к тебе зайдет Майк Нильсон, – вспомнил Саундборг. – Нам повезло, он согласился создать тебе образ.

– Но у меня уже есть стилист…

– Ты про эту? – Продюсер поморщился как от зубной боли. – Только не начинай. Все, иди работай и не теряй ни минуты, дел невпроворот.

Лексус кивнул и направился к выходу.

– А этот другой, как его там, Грег? – остановился он на полдороги. – С ним что?

– Этот идиот вне игры. Он с утра вместо минералки выпил метиловый спирт. Хорошо жив остался, но петь он больше не сможет и вряд ли заговорит.

– Спирт? – еле слышно переспросил Лексус.

– Да. Какой-то идиот принес его в студию. А Грег с похмелья отхлебнул, не разобравшись. Ты что, не видел, сколько полицейских в здании? Выясняют, как так вышло. В любом случае Грег в прошлом, теперь твой выход, покажи им всем, на что ты способен.

Вот, оказывается, в чем дело! Лексус вышел в приёмную. Услышанное не вмещалось в голове.

Сначала вылетел Лексус, теперь – Грег, потом вылетит еще кто-то,