Убийство у алтаря - Вероника Хэли
– …но ты не можешь себе его позволить.
– Папа легко мог бы дать нам больше…
– …но он решил, что это неправильно. Я тоже так считаю.
Диана сглотнула.
– Ты хочешь сказать, что не собираешься?..
– Нет, не собираюсь. – Элли вздохнула. – Диана, дорогая. Пожалуйста, послушай внимательно. Решение насчет дома остается прежним, но я буду ежемесячно оплачивать тебе няню для ребенка. Это позволит тебе найти работу получше… или, если пожелаешь, можешь переехать в дом поменьше, чтобы тебе не пришлось работать, пока Фрэнк не пойдет в школу, и в этом случае можешь тратить деньги на няню по своему усмотрению. Выплата этих денег закончится в тот момент, когда я умру. По моему завещанию ты ничего не получаешь, но я создам трастовый фонд для малыша Фрэнка, к которому он получит доступ, когда ему исполнится двадцать пять.
Наступила долгая пауза, пока дочь подсчитывала в уме цифры. Элли знала, как горько чувствовать неблагодарность Дианы. Наконец прозвучал вопрос:
– Сколько ты будешь платить мне в месяц?
Элли ответила. Денег было достаточно для найма няни. Недостаточно, чтобы оплатить ипотеку за новый дом. Диана восприняла новость молча. Затем положила трубку.
Элли почувствовала, как тело обмякло, напряжение спало.
Но тут же снова напряглась, когда кто-то постучал в кухонную дверь.
Это пришел юный Тод, одетый в яркую куртку и с портфелем на плече.
Элли с улыбкой впустила мальчика.
– Рада тебя видеть, Тод. Спасибо за все сообщения, которые ты оставлял на автоответчике. Извини, что я долго не появлялась.
К двери подошел один из плотников.
– Мы почти закончили, миссис. Хотите зайти и посмотреть?
Она осмотрела их работу, поблагодарила и заплатила. Они хорошо потрудились, и в результате дом стал намного крепче и безопаснее. Элли проводила их и, вернувшись на кухню, обнаружила Тода, который копался в почти пустой коробке из-под печенья. Волосы у него, как обычно, стояли дыбом.
Элли подумала, как сильно она его любит, и снова поставила чайник. Что бы предложить ему поесть? Может, заварить лапшу быстрого приготовления?
Тод бросил портфель на пол и снял куртку.
– Вы знали, что моя мама нашла новую работу? Вернется не раньше шести.
– Хочешь сделать домашнее задание здесь? – Элли решила, что не станет ложиться спать, пока мальчик благополучно не вернется к маме. Она не могла оставить его одного дома.
– Угу. Можно я потом посмотрю телевизор?
– А ты любишь лапшу быстрого приготовления?
– Еще как! Это круто!
– Ты дрожишь! Я включу отопление. Сегодня намного холоднее, не так ли?
– Но снег еще не выпал. Понимаете, у нас был план слепить огромного снеговика у церкви. Но сейчас снег почти весь растаял. Мог бы полежать до Рождества! Мама говорит, что в последние годы снежного Рождества вообще не бывает. Как думаете почему?
– Даже не знаю.
Тод схватил коробку с заваренной лапшой, уронил ее, потому что она была слишком горячей, и выругался.
– Нельзя так выражаться, – заметила Элли, гадая, где мальчик слышал это слово и знает ли он, что оно означает. Потом она сказала себе, что все современные дети произносят это слово… даже если на самом деле не знают, что оно означает.
– Так ругался тот смешной человек у церкви, когда уронил деньги, – ответил Тод, шумно поглощая лапшу.
Элли выглянула в окно, но ничего не увидела. На кухне у нее, конечно, горел свет.
– Какой смешной человек?
– Смешной человек в круглой вязаной шапочке, похожей на ту, которой накрывают чайник, чтобы сохранить тепло. У мамы есть точно такая же, она хранит ее в кухонном ящике. Мама ею не пользуется, но и выбросить не решается, потому что ее связала для нее какая-то тетя.
Элли подошла и остановилась у кухонной двери. Что-то в рассказе Тода заставило ее насторожиться.
– То есть это был клоун?
– Не-а. Клоуны ведь не бывают черными, правда? У клоунов белые лица и блестящие шляпы.
– Черный мужчина в большой шерстяной шапке?
– Угу. Он уже приходил раньше, всего один раз, а теперь вернулся. Но я ничего не взял.
– Что не взял?
Тод уставился на стол.
– Сладости. Мама всегда говорит: «Не бери сладости у незнакомцев и не садись к ним в машину». Поэтому я не стал. Некоторые другие взяли, но я решил, что не буду. Лучше съем шоколадное печенье с чаем.
Элли поняла, что он лжет. Она села напротив него.
– Тод, скажи мне правду.
– Это правда!
– Нет, я так не думаю.
Не поднимая головы, он спросил:
– А теперь можно мне шоколадное печенье?
– Сначала расскажи мне о сладостях. Ты взял что-то… и съел?
Тод поерзал на стуле, но не поднял голову.
– Они заставили меня. Старшие мальчики. Начали дразнить. И я, конечно, уступил. Но, честно говоря, я это не съел. Потому что они у меня это отобрали. А на следующий день Даррен не пришел в школу. Врачи сказали, что у него грипп, но… может, это из-за сладкого. Я не знаю.
Элли сделала шаг к задней двери, затем заколебалась. У нее голова шла кругом. Был ли этот человек недостающим кусочком головоломки? Но если да, то каким образом? Ферди не имел никакого отношения к незаконной деятельности, не так ли? А это явно походило на намеренное отравление какой-то дрянью.
Но что, если взглянуть на это с другой стороны? Можно сказать, что территория церкви принадлежала Ферди. Именно там он ремонтировал свои машины, общался с клиентами. И он ненавидел все, связанное с запрещенными веществами.
Для бандита, который искал новую территорию, лужайка у церкви стала бы подходящим местом для того, чтобы общаться со школьниками и посетителями библиотеки. Люди парковали там свои машины и шли пешком по бульвару к магазинам. Мужчина, прогуливающийся по территории церкви, мог незаметно и ненавязчиво общаться с большим количеством людей… и детей.
Предположим, бандит увидел возможности этого места и решил им воспользоваться. А вдруг он даже предложил Ферди хорошую цену за то, чтобы тот пустил его на свою территорию? Как бы Ферди отреагировал?
Элли почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
– Тод, это важно, – произнесла она. – Ты можешь вспомнить, в какой день этот человек впервые пришел в церковь, чтобы раздать сладости?
Тод крепко зажмурился и задумался.
– Может, в среду… или все-таки в четверг? Нет, скорее всего, это была среда, потому что по четвергам я хожу в бассейн и поэтому не стал бы останавливаться и
