Призрак Мельпомены - Лора Перселл
Я содрогнулась. Его мысль была мне ясна: не существует такой крайности, на которую не пошла бы миссис Дайер. Я сама смогла убедиться в этом не далее как сегодня утром. И расстроить ее планы можно было только вернув Лилит на сцену.
– Я не понимаю, как такое могло произойти. Я был крайне осторожен. Мы почти не… Впрочем, какая теперь разница. Это произошло. Вы ведь поможете Лилит, мисс Уилкокс? Я прошу вас только побыть сиделкой. Наблюдать за ней, пока опасность не минует. Процедура будет проведена независимо от вашего согласия… но мне бы не хотелось оставлять ее одну.
Я оказывалась в ужасном положении, как морально, так и эмоционально.
– Позвольте мне сначала поговорить с Лилит. Убедиться, что это именно то, чего она хочет.
Шеф кивнул.
– Да. Бога ради. Только… приготовьтесь, мисс Уилкокс. Это тяжкое испытание вкупе с трагедией, которая произошла у нее на глазах, сказалось на ней. Она мучается, телесно и душевно. Ее вид может вас шокировать.
Я убирала за ней блевотину, вытирала грудное молоко, отмывала кровь с волос. Вряд ли что‑то сможет вывести меня из душевного равновесия.
Эвридика прошла за мной к лестнице, но дальше идти отказалась. Ступени скрипели подо мной. Взявшись за перила, я опять увидела повсюду эти маленькие черные точки, похожие на рассыпанный перец. И отдернула руку.
Я пересекла лестничную площадку и нерешительно постучала в дверь спальни Лилит.
– Это я. Дженни.
Там ощущался какой‑то запах. Тяжелый и дымный; что‑то горело.
Ответа не последовало, поэтому я повернула ручку и вошла. Лилит сидела на полу, скрестив ноги, и пристально смотрела на огонь в камине. Несмотря на то что была уже половина одиннадцатого, она была еще в ночной сорочке с непричесанными волосами.
На ее ладони тикали часы Юджина Гривза с Мельпоменой. Под ними я заметила размеренно пульсирующую в такт тиканью сеточку голубых вен.
– Лилит.
Пот выступил у нее на лбу и пропитал рубашку под мышками. Она была словно в лихорадке. Наверное, она подхватила очередную инфекцию с тех пор, как я видела ее в последний раз. Перемена была разительной и произошла за короткое время.
– Лилит, ты не хочешь со мной разговаривать?
Ее голова дернулась в мою сторону.
– Ты пришла забрать меня обратно?
– Обратно куда?
– В театр, конечно же! Сколько еще времени они будут держать меня прикованной к этому месту?
– Ты не можешь вернуться туда с ребенком во чреве.
Она застонала.
– Ребенок, говоришь? Я не уверена, что это он. Это, скорее, язва. Паразит. Сосущий мою жизнь. – Она внезапно вскочила на ноги. Я в ужасе отшатнулась: в ней бурлила какая‑то пугающая энергия. – Все не так, Дженни. «Мой лавр увял».
– Не надо. Пожалуйста, не цитируй мне «Герцогиню Амальфи». Я больше не хочу вспоминать об этой пьесе.
– Что ж, я лишена такой роскоши. Я говорила тебе, что это она говорит, не переставая, у меня в голове. – Она ударила себя по лбу тыльной стороной руки. – Это сводит меня с ума. У меня не будет ни секунды покоя, пока я не вернусь на сцену!
Я подошла и коснулась ее плеча. Она пылала.
– Потрясение от произошедшего с тобой и теперь еще этот ребенок… повергают тебя в болезненное состояние.
– Это он тебя попросил? – Она жадно вгляделась в мое лицо. – Хью рассказал тебе о процедуре, которая меня освободит?
– Да, но… это серьезное решение, Лилит. Это твой малыш, твоя кровинка. А что будет, если операция не поможет? Что, если тебя поймают? После всех своих сердечных метаний ты можешь просто-напросто оказаться в тюрьме или с изуродованным ребенком на руках.
– Я же сказала тебе, что это не ребенок. Все не так, как было в первый раз. С Элджерноном я поначалу вся светилась.
– У моей мамы каждая беременность проходила по-разному. – Сказав это, я почувствовала себя до странности слабой и вялой. Мою мать убило не деторождение, ее состояние ухудшилось в последующие недели. Рождение Берти было тяжелым само по себе. Лилит могла пострадать даже больше из-за неумелого вмешательства.
– Хм, на сей раз это монстр, ниспосланный, чтобы истязать меня. Я больше не желаю, чтобы он жил во мне. Разве ты не видишь? Я здесь задыхаюсь. Я иссохну, и не останется больше ничего, кроме этого проклятого шепота у меня в голове. – Она обеими руками схватила часы, и это, по-видимому, успокоило ее. – Я должна играть, Дженни. Это как вырвать опиумиста из его притона. Я была так близка к признанию… Я становлюсь лучше с каждым спектаклем.
Мне не хотелось расстраивать ее пуще прежнего, но она заслуживала того, чтобы знать о происходящем в «Меркурии» за ее спиной.
– Миссис Дайер ставит пьесу без тебя. «Благотворительный спектакль». Она взяла Джорджиану Милдмей на роль Клеопатры.
Лилит замерла на месте.
– Клеопатры! Они хотят заставить тебя одеть эту девчонку, это ничтожество великой Клеопатрой?
Я удрученно кивнула.
– Когда мы ставили ее в прошлый раз, я была Хармионой. Я хотела, так хотела, просто сгорала от желания быть Клеопатрой. Я знаю роль до единого слова. А эта сука забрала у меня эту роль!
– Может, у тебя еще будет шанс ее сыграть? – нерешительно предположила я.
– Второго шанса не бывает! Я поставила на кон всё. Всё, понимаешь? Мне был дарован талант, но не было дано времени, чтобы им воспользоваться.
В мою душу медленно закрался неописуемый ужас.
– О чем ты говоришь, Лилит? Ты постоянно это твердишь. У тебя будет еще много времени…
– Я пойду на этот прием как можно скорее. Я избавлюсь от этого независимо от того, пойдешь ты со мной или нет. Но скажи, что пойдешь. Мне бы хотелось, чтобы ты пошла.
Я замялась, пытаясь придумать предлог, чтобы отказаться. Что станет с моими родными, если нас поймают и я отправлюсь за решетку?
– Это повергает меня в ужас! Ты сказала, что ребенок оживился. Тем самым процедура становится еще опаснее. Она может убить тебя!
– Препону смелостью стреножь, и мы осилим.
Очередная цитата.
– Леди Макбет сошла
