Проклятие черного гримуара - Ольга Владимировна Которова

– А у Леонида Константиновича есть родственники, которым нужно сообщить о случившемся?

– Нет, у него никого нет, – сухо ответил Рома.

Следователь задал ему еще пару вопросов и, распрощавшись, покинул больницу, оставив свой номер телефона на всякий случай.

Скоблев сидел в холле и смотрел в одну точку, собирая мысли воедино. Ему требовалось увидеть Леню, убедиться, что это он, пусть при нем и нашли паспорт и телефон. Роман не знал почему, но ему просто необходимо было увидеть Морозова. С такой просьбой он и обратился к заведующему реанимацией, на что тот его мягко послал.

Выйдя из здания больницы, мужчина подошел к своему автомобилю, достал пачку сигарет, закурил. Все предположения сбывались. Кто же будет следующим?

Бросив окурок на асфальт и затушив его носком кроссовка, он ладонями уперся в капот, глубоко дыша. Небо затянуло тучами, казалось, вот-вот польет дождь.

В уши врезался громкий вой сирены скорой помощи, подъехавшей к приемному отделению, оттуда выбежали люди в белых халатах. Задние дверцы машины открылись, и фельдшеры стали доставать носилки, на которых лежал человек. Рядом шла хрупкая девушка, рыдающая в голос.

Рома отвернулся, чувствуя, как на лицо упали первые капли дождя. Внутри с каждой секундой росло предчувствие беды. Достал телефон и набрал номер Бархатова. Из списка контактов Скоблева лишь он мог оказать реальную помощь.

Евгений Данилович ответил спустя пару длинных гудков. Его голос как всегда не выражал эмоций.

– Да.

– Добрый вечер, Евгений Данилович. Мне требуется ваша помощь, – сказал Рома, не думая о том, что сейчас тот скорбит в одиночестве по своей дочери.

– Что тебе нужно, Скоблев? – с раздражением произнес вампир, но Рома, кажется, его недовольства даже не заметил.

– У вас же есть связи в здравоохранении?

– Предположим.

– Мне нужно как можно скорее попасть в отделении реанимации.

Повисло гробовое молчание. Рома отодвинул телефон от уха, чтобы убедиться, что собеседник еще на связи.

– Что случилось?

– Леню вчера пытались убить. Он в реанимации, а меня к нему не пускают.

– Если не пускают, так, наверное, и не стоит стараться туда попасть? Отделение реанимации – не проходной двор.

– Пожалуйста, вы поможете? – перебил Скоблев. В его голосе появились гневные нотки. Рома и сам прекрасно знал, что это за отделение и что посторонним туда вход воспрещен, но ему нужно было. Зачем? Он не мог толком ответить на этот вопрос. Наверное, убедиться, что друг еще жив.

– Дай мне пять минут, – сказал Бархатов и сбросил вызов.

Ожидание показалось Роману вечностью. Дождь усилился, пришлось забраться в салон автомобиля. Скоблев держал телефон в руке, ожидая, что еще миг, и тот зазвонит.

Мужчина проводил взглядом очередную машину скорой и снова посмотрел на дисплей телефона. Скоблев не сомневался, что Бархатов добьется разрешения на посещение реанимации, но тот долго не звонил, и Рома начал волноваться. Он вспомнил об Оле. Они ведь сегодня даже не созванивались. Все ли у нее в порядке? Нужно ей набрать чуть позже.

В этот момент телефон взорвался громкой трелью, отчего мужчина вздрогнул, а потом быстро ответил на звонок чуть более нервно, чем хотел:

– Да!

– Можешь подниматься в реанимацию, тебя проводят. Только недолго, – устало произнес Бархатов. Рома тут же выскочил из теплого салона автомобиля под проливной дождь.

– Спасибо! – прокричал он на бегу и сбросил вызов.

Подходя к нужному отделению, Скоблев тяжело дышал от быстрой ходьбы по лестнице: он не стал ждать лифт, решил подняться пешком. Возле дверей с табличкой «Реанимация» стоял высокий худощавый мужчина в возрасте. От Ромы не укрылась злость в глазах доктора.

– Вы Скоблев? – мужчина заговорил первым, едва следователь подошел. Тот кивнул. – Вот, наденьте халат и бахилы. – Рома послушно нацепил белоснежный одноразовый халат и синие бахилы. – Я надеюсь, вы знаете, как вести себя в отделении реанимации? – спросил доктор. Скоблев кивнул, не обращая внимания на недовольство врача, ведь прекрасно его понимал.

После входа в отделение реанимации Роме словно перекрыли доступ к кислороду. Пока они с доктором шли к боксу, где лежал Леня, Скоблев практически не дышал, будто боялся своим дыханием нарушить местную угнетающую атмосферу.

Стоило ему увидеть через стекло Морозова, лежащего на кровати, обвешанного проводами и с кислородной маской на лице, Роман резко остановился. Впрочем, а чего он ожидал?

– Ну? Вы идете или отсюда посмотрите? – поторопил врач, и следователь вошел за ним в открытую дверь.

По палате витал запах медикаментов, а в уши врезалось противное пиканье медицинских аппаратов. Рома подошел к койке, на которой лежал друг. Кожа Лени была бледной как мрамор, и на первый взгляд ничего не выдавало того, что тот попал в аварию.

– Он очнется? – глухо спросил Скоблев.

– Не могу сказать. Пациент находится в тяжелом состоянии, прогнозировать что-либо пока невозможно. Мы делаем все, чтобы он пришел в себя, но после подобных травм люди редко живут нормальной жизнью. С вероятностью девяносто процентов он, даже если и очнется, вряд ли сможет ходить. У него задет спинной мозг и сильнейшая травма головного мозга. К тому же по неизвестным нам причинам легкие работают лишь на пятьдесят процентов.

Слова доктора прозвучали как приговор. Рома рвано выдохнул. Подойдя к кровати, он слегка наклонился. Где-то Скоблев читал, что люди, лежащие в коме, слышат происходящее вокруг, некоторые врачи даже положительно относятся к тому, чтобы родственники несли позитивные новости больному.

– Ты обязательно выкарабкаешься. Ты ведь сильный. Сильнее всех нас. Слышишь? Леня, ты только живи! Мне никогда не найти такого напарника и друга, как ты, – проговорил Рома, выпрямился и глубоко вздохнул. В горле застыл тяжелый ком, не дающий нормально дышать.

Он уже хотел отойти от кровати друга, как вдруг один из приборов громко запищал, оглушая пронзительным звуком.

– Что случилось? – всполошился Скоблев, оборачиваясь, но доктор и сам спешил к пациенту. Он стал нажимать на какие-то кнопки на аппаратуре, всматриваться в показатели на экранах, а потом нажал на красную кнопку на кровати. Прошло буквально пару секунд, как дверь палаты распахнулась, и заглянула медсестра.

– Группу реаниматоров срочно! – прокричал врач.

– Что случилось? – снова спросил Скоблев.

– Покиньте немедленно палату!

– Вы можете сказать, что случилось?

– Мужчина, выйдите из палаты, – прозвучал настойчивый женский голос. Рому небрежно схватили за локоть и вытолкнули в коридор.

Мимо пронеслось несколько мужчин в медицинских костюмах, один из них вез какой-то аппарат, забегали медсестры. Еще минут десять назад это отделение было таким тихим, что казалось пустым, а сейчас здесь творился настоящий хаос.

Рома стоял возле стеклянной стены и наблюдал за тем, как доктора суетятся вокруг друга. Они, практически не переговариваясь, проводили