Дыхание дьявола - Джилл Джонсон
Внезапный телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Я дождалась срабатывания автоответчика, но, едва услышав голос на другом конце провода, тут же сняла трубку.
– Профессор? Это Мередит Уайз. Слышала, вас отпустили. С вами все в порядке?
– Все просто прекрасно.
Я прочистила горло. Голос все еще звучал странно.
– Вы забрали аудиозаписи у Сьюзен?
– Забрала. Поэтому я и звоню вам. Сьюзен сказала, что у нее есть запись, которой вы еще не слышали. Должно быть, она была сделана в ту ночь, когда вас душили?
Я вспомнила, что сержант Ханна и Сьюзен слушали что-то, когда я пришла в себя после нападения Андреаса. Вероятно, это была именно та запись.
– Все записи были стенографированы и переведены с португальского, – продолжала Мередит Уайз. – Но раз уж вас выпустили без залога, я более не выступаю в качестве вашего защитника, поэтому подумала, что могу передать их вам. Я бы отправила все по электронной почте, но не смогла найти адрес. Пришлось прибегнуть к дедовскому методу. В данный момент к вам едет курьер с печатными копиями.
– Разве вы не должны были передать их полиции?
Возникла пауза.
– Предполагаю, что старший инспектор Робертс в этом случае просто сложил бы их в долгий ящик. Так что я оставляю это на ваше усмотрение. Отдайте их ему, если чувствуете, что должны. Или не отдавайте.
– Вы снова подстрекаете меня к сокрытию информации?
– Я ни к чему вас не подстрекаю. Я больше не ваш адвокат. Я всего лишь передаю вам стенограммы разговоров, а уж как с ними поступить – дело ваше. – Мередит Уайз снова ненадолго умолкла. – Что бы в итоге вы ни решили, Профессор, желаю вам большой удачи.
* * *
Когда они прибыли, я раскладывала переводы на кухонном столе. Интересовал меня только один – перевод записи, сделанной в ночь, когда на меня напал Андреас. В частности, его разговор с Зеной после того, как я потеряла сознание. Начался он с потока бранных слов, которым разразился мужчина, поскольку Зена порезала ему руку, чтобы тот меня выпустил. Она принялась уговаривать его ехать в больницу, чтобы наложить швы. Андреас в ответ орал, чтобы та не говорила глупостей. При мысли о том, что он мог оказаться в больнице одновременно со мной, меня передернуло. Быть может, он был прямо в соседней кабинке. Я перевернула страницу. Андреас спрашивал, где была Зена. Она ответила, что у Себастиана. Она не хотела быть там, но ей сказали, что Андреас опасен и ей лучше держаться от него подальше.
Итак, она все-таки была у Себастиана. И она сбежала оттуда через окно. Я не могла понять, почему Зена не сказала правду, когда я спросила ее об этом. Она словно и не слышала ни одного сказанного мной слова. Перевернув следующую страницу, я обнаружила то, что искала. Тут Зена утверждала, что я – не Английский профессор, потому что знала, кто это, все время знала. Андреас требовал рассказать ему. Зена не соглашалась. Просила довериться ей, потому что у нее был план. Очевидно, они вышли из дома, потому что стенограмма заканчивалась словами «хлопает передняя дверь».
Вернувшись к столу, я написала еще одно имя на листе бумаги и приколола его к стене в центре получившегося круга. Английский профессор –? Протянув нить от этого имени к именам Андреаса и Зены, я села.
Не знаю, сколько я просидела вот так, уставившись в стену, но к тому моменту, как я, зевая, вытянула руки в разные стороны и поднялась на ноги, уже стемнело. Я вымоталась. Несмотря на поздний час, я все же решила выйти на крышу. Света хватало только чтобы разглядеть ограду да разбросанные повсюду холмики погибших растений. Аккуратно, стараясь не касаться растительного материала, я подошла к теплице, чтобы полить поддон, в котором ждали своего часа нарезанные черенки спинолома, и была весьма разочарована, не обнаружив там зеленых побегов. Прямо рядом с брезентовым стульчиком стояла покинутая Psychotria elata. Подойдя к ней, я присела на стул и пнула горшок ногой.
– Ну и втравила же ты меня в историю… – пробормотала я.
Телескоп был все еще направлен на окна Зены. Криминалисты должны были его увидеть. Возможно, кто-то даже заглядывал в окуляр. Тогда они должны точно знать, за чьим домом он помогал наблюдать. Заставив меня поежиться, в голове мелькнуло слово «вуайеризм».
Далеко-далеко, где-то в вышине над угодьями Хит, бушевала летняя гроза, но небо над домом оставалось чистым. Я опустилась на брезентовый стульчик и стала глядеть на звезды, ожидая первых капель дождя. Когда же те, наконец, зашлепали по крыше, я осторожно спустилась вниз по лестнице. В кухне на плите так и остался стоять ковшик с кашей, которую я варила в тот день, когда сюда заявились криминалисты. Я соскребла окаменевшую массу в мусорное ведро и отправилась в ванную. В ней оставалось немного воды. Выдернув заглушку, я принялась наблюдать за тем, как вода засасывается в сток. Каким далеким казалось мне теперь то утро. Сколько всего с тех пор произошло.
Стащив с носа очки, я наклонилась поближе к зеркалу. Синяк вокруг глаза приобрел унылый коричневый оттенок, а приподняв подбородок, я обнаружила, что красные отпечатки от пальцев Андреаса никуда не пропали с шеи. Я еще мельком подумала, куда теперь тот подался. И куда пропала Зена?
Слишком уставшая, чтобы отправиться в постель, я поплелась в гостиную и встала у окна.
– Надеюсь, давно уехала, – пробормотала я, глядя в окно на пустынную улицу. Какое-то движение привлекло мой взгляд. Там, внизу, у фонарного столба, на границе светового круга, маячил чей-то скрюченный силуэт. При виде его у меня перехватило дыхание, и я уже вскинула руку, инстинктивно прикрывая шею, как вдруг на свет шагнула крупная взрослая лисица. Хвост ее был опущен, а уши стояли торчком. Лисица потрусила через дорогу, а затем, миновав ворота, прошмыгнула прямиком в городской сад. Я вдруг ощутила рядом с собой чье-то дружеское присутствие. В моей голове зазвучал голос Отца:
– Не стоит бояться теней, Ясноглазка. Крепко их хватай и тащи на свет, тогда увидишь – все это лишь пыль.
Я озадаченно потерла рукой затылок и шею.
– Усталость… или безумие, – пробормотала я.
По пути в спальню я остановилась у фотографии Отца. Тот сидел, погруженный в чтение книги.
– Ты бы мигом сложил эту головоломку, верно? – Я щелкнула пальцами по стеклу над его головой. – Старый
