Стормберги - Лиза Марклунд
Они стояли, глядя друг на друга.
– А если я откажусь? – спросила Агнес.
– Ты прекрасно знаешь, что я сделаю, если ты откажешься, – ответила Карин.
– Только попробуй, – прошипела Агнес.
– И что ты со мной сделаешь? Прибьешь меня колом в Кальмюрене?
Она пристроила один матрас на коляску и кивнула на другой.
– Помоги мне донести, – сказала она и пошла вверх по склону в сторону своего дома.
Те девятьсот восемьдесят пять тысяч крон, что хранились под полом кладовки в комнате Турда, были упакованы в два черных полиэтиленовых пакета – внутри лежали тысяча шестьсот конвертов для выдачи зарплаты.
За день до Рождества Турд и Эрлинг устроили генеральную уборку в своей комнате, выстирали постельное белье и покрывала и между делом вынесли к «Дуэту» два черных мешка и увезли в дом у водопада Тэльфаллет. Похоже, никто не видел, как они их выносили, а если кто и видел, то никак не прокомментировал.
Рождество отмечали в доме Густава и Карин, где теперь появились и диван, и обеденный стол, и книжный шкаф. Малыш гулил и смеялся, он уже мог сидеть за столом в высоком детском стульчике, если подложить под спину подушку.
Выходные дни между Рождеством и Новым годом Турд и Эрлинг провели, открывая конверты с зарплатой, сортируя деньги и сжигая конверты в железной печи.
Накануне Нового года Густав и Ларс-Ивар приехали к ним в домик на горе. Турд показал, как он рассортировал купюры, они поговорили о том, как лучше вывезти деньги.
Эрлинг заметил, как Турд набрал воздуху в легкие.
– Мы взяли себе пятьдесят тысяч крон, – сказал он Густаву. – Это нам с Эрлингом за работу.
Густав молчал долго-долго. Турд ждал.
– Деньги никто из нас брать не будет, – сказал Густав. – Так мы договорились.
– Ты договорился, – ответил Турд.
– Деньги не были целью, – сказал Густав. – Они были нужны, чтобы отвлечь внимание от исчезновения.
– На самом деле нам причитается половина, – сказал Турд. – Но мы на это не претендуем. Только вознаграждение.
– Бог повелел нам победить собственный эгоизм, – сказал Густав. – Деньги дожны быть использованы на хорошие дела, а не на наши прихоти.
– Прихоти? И это говоришь ты, у которого есть и дом, и жена, и работа, и любовник?
– Где деньги? – произнес Густав. – Немедленно принеси их сюда.
– Ни за что, – ответил Турд. – «Ваттенфаль» передо мной в долгу.
На этом диалог между братьями прервался и больше не продолжился уже никогда.
В новогоднюю ночь Эрлинг и Турд уехали домой. По пути они слышали, как зазвонил одинокий церковный колокол в Стентрэске, возвещая о приходе нового года.
Настал 1963 год.
Осенью того года Карин пошла учиться. Агнес сидела с мальчиком. Он был жизнерадостным ребенком, любил смеяться и петь. Со временем Агнес очень привязалась к нему. Несколько лет спустя, изучив основы социальной работы, Карин устроилась в отдел социального обслуживания населения администрации Стентрэска, где впоследствии и закончила карьеру в должности заместителя начальника отдела.
Когда гидроэлектростанция была построена и поселок Мессауре пошел под снос, Густав и Ларс-Ивар устроились в полицию Стентрэска. Они продолжали работать вместе, вместе ходили на охоту и рыбалку, проводя много времени в деревянном доме, который Большой Нильс построил у водопада Тэльфаллет. Разрешение на строительство так и не было получено, современные удобства в доме не появились. Дом просто стоял там – серый, некрашеный, словно вырос на горе сам собой.
Турд и Эрлинг проработали в Мессауре до весны 1963 года, а затем оба уволились. Перебрались в Хеллефорснэс в Сёдерманланде, где открыли совместную транспортную фирму.
Так и прошла жизнь.
Они сидели молча, глядя в окно кухни.
– Ты никогда никому раньше не рассказывал? – спросил Викинг.
Эрлинг высморкался, глядя себе в колени, и покачал головой.
– Никогда.
– Даже жене?
Викинг долго сидел и смотрел в окно. Оно выходило на парковку с несколькими электрическими подогревателями двигателя и стойкой для велосипедов.
– И вы с Турдом организовали транспортную фирму – здесь, в Хеллефорснэсе?
– Здесь нас никто не знал, мы могли начать с чистого листа.
– И все эти годы вели дела вместе?
– Весьма успешно.
– Турд так и не женился?
– У него были проблемы с алкоголем.
И снова они сидели молча. У подъезда остановилась машина от рекрутинговой фирмы, предоставляющей персонал для социальной службы, из нее вышли две темнокожие женщины.
– Ты знал? – спросил Викинг. – Знал, как Густав поступил с деньгами?
Эрлинг потер нос, кивнул.
– Изначально мы договорились, что он положит их на счет в швейцарский банк. Преполагалось использовать их на благотворительность.
– Откуда вы знали… ну, что можно спрятать деньги там? – спросил Викинг.
Эрлинг удивленно посмотрел на него.
– Ясное дело, это все знали. После войны только и разговоров было, что об этом. Как немецкие евреи положили свои деньги на номерные счета, к которым их наследники, не зная нужных кодов, не имели доступа…
Они снова замолчали. Тени снаружи становились все длиннее.
– Почему ты не связался с нами? – спросил Викинг.
Эрлинг забарабанил пальцами по столу.
– Да как-то не сложилось…
– А дети у тебя есть, Эрлинг? Внуки?
Он покачал головой.
– После того, как умерли твоя жена и Турд, тебе не бывало одиноко?
На это старик не ответил.
– У меня в Стентрэске сын и невестка, – сказал Викинг, – с двумя маленькими сорванцами, которым год и пять лет. А еще у меня есть дочь, она с подругой живет в Стокгольме, всего в часе езды отсюда.
Эрлинг заерзал на стуле.
– Уверен, они будут рады с тобой встретиться, – сказал Викинг.
– Ну, даже не знаю…
Стентрэск, осень 2021 года
С неба падали острые капли, дул холодный северный ветер. Сквозь серую пелену вилла сына показалась Викингу мокрой и продрогшей.
Дверь открыл Маркус. От волнения во рту у Викинга пересохло. После того ужасного эпизода в доме Карин они больше не встречались.
– Это, стало быть, Эрлинг, – сказал он, придерживая своему дяде входную дверь.
Эрлинг Стормберг стряхнул с волос капли дождя и осторожно шагнул в прихожую. Маркус протянул руку и поздоровался с ним. Выбежали дети, чтобы посмотреть на гостя. Эрлинг неуклюже достал из пакета карамельки, дал детям по горсти сладостей.
– Это после ужина, – сказал детям Маркус.
Викинг пошел в кухню. Юсефин стояла, помешивая соус для спагетти, она не повернула головы в его сторону.
– Прошу прощения за мое поведение, – произнес Викинг. – Когда мы перебирали вещи в доме.
Она быстро подняла на него глаза, продолжая помешивать в
