Посредник - Женя Гравис
– Прошу. Западная башня, первая дверь справа. Лифт самодействующий, ничего нажимать не надо.
Волшебный «Сим-Сим» наконец открылся.
Нажимать в лифте и вправду было нечего – ни кнопок, ни рычагов внутри не имелось. Двери сомкнулись сами, и кабина медленно поехала вверх. Митя успел рассмотреть себя в зеркале, поправить галстук и даже обнаружить в углу возле пола выцарапанную на стене надпись: «Здесь был Вася».
Судя по всему, визит в Магистерий произвел на Васю незабываемое впечатление.
Помещение наверху башни оказалось небольшим – метров пять в диаметре. Митя ожидал почему-то, что здесь будет темно и мрачно, но комната была залита оранжевым светом из большого круглого окна. Солнце клонилось к закату, играя розовыми отблесками на воде Москвы-реки и угловатых куполах Храма Диоса-Покровителя на том берегу.
За потрясающим видом Митя не сразу разглядел хозяина кабинета, который расположился у окна.
– Дмитрий Александрович, проходите! – послышалось оттуда. Голос был сухой, шелестящий, как будто ветер с шуршанием гнал песок по мостовой.
Митя подошел и обнаружил в мягком кресле щеголевато одетого щуплого старичка. Кажется, у магов это называлось парадным облачением. Иссиня-черный бархатный длиннополый кафтан с тяжелым золотым шнуром, жилет, расшитый серебряными рунами, остроносые ботинки с массивными пряжками, толстая цепь на шее… Великолепие костюма лишь подчеркивало, что его владелец невероятно стар. Никакой роскошью не скроешь абсолютную седину, овраги морщин и коричневые пятна на руках и лице.
– Господин Мортен? – Митя подошел ближе и склонил голову.
Вроде и не поклон, но уважение выразил.
– Прошу, – магистр царственно махнул рукой, указывая на кресло напротив.
Сыщик присел, и пирамидальные песочные часы на столе между собеседниками тут же перевернулись. Старичок молчал. Митя тоже.
Если взял паузу – держи ее как можно дольше. Кажется, какая-то английская актриса так говорила в интервью.
Глаза у магистра были прикрыты, а сам он не шевелился. Неужели уснул? Да, продуктивная будет встреча.
– Кажется, наше сотрудничество с самого начала не задалось, – прошелестел наконец голос. – Но в настоящее время Магистерий счел необходимым принять активное участие в этом деле.
– Что же изменилось, позвольте узнать?
– Возникли новые обстоятельства, о которых я не уполномочен сообщить. Но члены Магистерия готовы оказать органам правопорядка надлежащее содействие при условии, что вы как представитель этих органов и невольный выгодоприобретатель некоторых материальных активов упокоившейся магессы Зубатовой сочтете необходимым отклонить непредвиденное обременение в пользу органов, уполномоченных принимать решения и распоряжаться имуществом, представляющим ценность для магически одаренных…
Сухой дождь. Вот что это было.
Шум дождя, как известно, успокаивает, и под него хорошо спится. А Митю буквально засыпало с головой этим убаюкивающим шелестящим тоном. К концу фразы сыщик уже забыл ее начало, а смысл успел потеряться где-то посередине.
Больше всего хотелось ляпнуть в ответ что-то вроде: «А можно повторить по-русски?» Но Митя сдержался. Содействие оказать готовы? Вот и отлично. Остальную словесную шелуху можно отсечь за ненадобностью.
– Могу ли я задать вам прежде несколько вопросов?
– Извольте.
Старичок, казалось, несколько опешил. Это было очень кстати.
– Господин Мортен, вы располагаете сведениями о причастности к убийству Зубатовой конкретного лица или группы лиц?
«Однако канцеляризм чертовски заразен», – задав вопрос, удивился про себя Митя.
– Обстоятельства этого возмутительного происшествия дают нам возможность предполагать, что имел место чей-то злой умысел.
«Ну а какой еще? – чуть не усмехнулся Самарин. – Кто же с добрым умыслом идет с кочергой на старушку?» Но виду не подал, а кивнул с самым серьезным лицом:
– Вы абсолютно правы. Но спрошу прямо, потому что обязан: Магистерий причастен к этому убийству?
– Разумеется, нет.
– Были ли у покойной разногласия с вашей организацией?
– Таковых не отмечено.
– Может быть, она тесно сотрудничала с вами?
– Не припоминаю.
– Тогда прошу прощения, господин Мортен, но как вы можете помочь с поиском убийцы? Я благодарен за сведения, которые прислал Магистерий, но даже они кажутся мне… несколько неправдоподобными.
– Вы ставите под сомнение информацию, предоставленную Советом Восьми? – Песок в голосе по-прежнему шуршал, но уже не мягко, а колюче, царапаясь.
– По вашим данным выходит, что покойной к моменту смерти было почти двести пятьдесят лет. Как-то слишком продолжительно получается, не находите?
– Одаренные отличаются долгожительством, это общеизвестный факт.
– Сколько вам лет, господин Мортен?
– Девяносто три.
«А выглядите на девяносто четыре», – чуть не съязвил Митя.
– А сколько планируете еще прожить?
– Мне не нравится ваш саркастический тон, Дмитрий Александрович. Он не соответствует характеру беседы, которую я полагал официальной и не выходящей за рамки благоприличного разговора двух воспитанных людей.
– Ни в коем случае не хотел задеть вашу одаренную натуру. Я ведь человек простой, смертный, в делах магических полный дилетант. Просто хотел понять: двести пятьдесят лет для мага – это нормально?
Мортен вздохнул, и внутри его щуплого тела что-то сухо протрещало.
– Это несколько… превышает среднеустановленные значения продолжительности жизни одаренных личностей. Мы, признаться, полагали, что Дарья Васильевна давно отошла в мир иной, и уже несколько десятилетий считали ее почившей, а родовой артефакт Зубатовых – утерянным.
«Да они гении сыска! – расхохотался про себя Митя. – Она же все время была на виду, каждый светский прием посещала». Вслух же спросил:
– Как так вышло?
– Дарья Васильевна в течение длительного времени не обращалась к своему дару и не применяла магию, ведя приземленный и обывательский образ жизни.
– Не знаете почему?
– Не обладаю такими сведениями.
– А какими обладаете? Честно говоря, пока наша беседа мне кажется довольно беспредметной. Я полагал, вы поделитесь со мной фактами, именами, уликами, а мы, простите, ходим вокруг да около…
Старичок снова вздохнул.
– Магистерий – старейшая и конфиденциально устроенная организация. Вмешательство обычных людей в дела Совета Восьми неприемлемо, но допускается в исключительных случаях. Я уполномочен лишь сделать вам предложение касаемо материального актива, определенного завещанием Дарьи Васильевны.
– Так вот оно что! – в открытую рассмеялся Митя. – Вас интересует кольцо! Может, с этого сразу и стоило начать?
– Я с этого и начал, – сухо отозвался магистр. – Но вы в силу недостаточного просвещения, в чем я, разумеется, вас не обвиняю, а лишь констатирую непреложный факт… Вы вследствие уклончивости мышления не сопоставили причинно-следственные связи выдвинутого предложения и не уловили сути изложенного мной условия.
– Знаете, так пространно и витиевато идиотом меня еще никто не называл. Надо запомнить. Давайте прямо, а? Вам нужен зубатовский перстень-артефакт, а убийство и следствие вас совершенно не интересуют, так?
– Вы упрощаете наше содействие до совершенно примитивных конструкций.
– Я всего лишь задаю прямой вопрос: вам нужен перстень?
– Магистерий ведет точный учет магических предметов, представляющих особую ценность для Совета Восьми. Уникальные родовые артефакты
