Пирожки со вкусом преступления - Селия Брук

– Вот Эббот теперь с этим и разберется.

– Потрясающе. Значит, есть шанс найти злодея. – Бет киношно потерла ладошки. – Надо обязательно зайти к констеблю и выяснить, что ему удалось узнать.

– Так он тебе и сказал, – рассмеялась Мэри. Подруга никогда не теряла оптимистичного, если не сказать наивного, взгляда на жизнь.

– Ладно. С вами хорошо, а мне пора. У нас с леди Брайтли запланирован визит к врачу, – вздохнула детективщица. – Утяну у тебя еще одну булочку, можно?

Мэри завернула для нее две булочки и два румяных яблока в бумажный пакет.

– Жду тебя вечером, – напомнила она. Бет помахала ручкой:

– Конечно, приду. Всех обнимаю и до вечера!

Она выскользнула через дверь, ведущую в сад, и понеслась по дорожке. Маффин лениво проводил ее взглядом.

Эммет попросил еще чашечку чаю, он хотел задержаться подольше. Мэри редко можно было застать в одиночестве, и Эммет хотел воспользоваться случаем.

– Значит, ты нашла улику, – продолжил он разговор, прерванный уходом Бет. – Интересно, сможет ли констебль определить, кому она принадлежит.

– О, тут нет ничего сложного, – улыбнулась Мэри.

– Правда?

– Во-первых, констебль, насколько мне известно, уже запросил экспертизу. А во-вторых, я и так знаю, кто напал на Рафферти.

Эммет посмотрел на подругу в искреннем изумлении:

– И кто же это?

– Ты, – с улыбкой ответила Мэри. – Это ты ударил Рафферти по голове.

С минуту они оба сидели молча, уставившись друг на друга. Выражение лица Эммета менялось с простого изумления до полного опустошения. Наконец он произнес, уставившись в чашку дымящегося чая:

– Как ты догадалась?

Мэри завернулась в любимую шаль. Несмотря на то что день был теплым и солнечным, ей отчего-то стало зябко.

– Я начала что-то подозревать почти сразу. Помнишь наш разговор в пекарне в день происшествия? Ты так настаивал на том, что это, возможно, была случайность, что мне невольно показалось это подозрительным. Человека бьют по голове при непонятных обстоятельствах, он оказывается в больнице, лежит в коме. Невозможно представить, что это случайность. Во всяком случае, это не выглядит случайностью, и никому в голову не придет так подумать. Настаивать на таком может только тот, кто знает, что это действительно случайность, а значит, знает детали произошедшего.

– Значит, ты уверена, что я не виноват? – Лицо Эммета невольно просияло.

– Нет, я так не думаю, – ответила Мэри. Голос ее звучал мягко, но безапелляционно. – Ты ударил человека и нанес ему серьезную травму. Но я верю, что ты этого не хотел.

Эммет уныло кивнул и зарылся лицом ладони.

– И это все? По одной фразе?

– Дело в том, что, когда я отмела остальных подозреваемых, на сцене остался только ты. Агнес и Пол, как я уже говорила, отпадают. Джорджина и Лестер Финли – это просто смешно. Тем более что констебль, с подачи неугомонного Олсена, проверил алиби этих двоих.

– Откуда ты знаешь?

– Олсен растрепал Бет. Он был так удручен, что его подозрения не нашли подтверждения, что забыл об осторожности и проболтался.

– Но леди Брайтли тогда в пекарне назвала его «коричневым убийцей», – беспомощно произнес Эммет, который чувствовал себя человеком, который тонет в болоте и хватается за траву.

– На самом деле она назвала коричневым убийцей тебя, – сказала Мэри и, снова улыбнувшись, продолжила: – Этот момент долго мне не давал покоя. Лестер очень подходил на роль преступника в этом своем коричневом пиджаке. Даже Агнес тогда была под подозрением, потому что я еще ничего не знала о ее разводе, а мы с Бет видели ее в коричневом костюме. Ты коричневый цвет не носишь – я помню, что ты его не любишь за мрачность и простоту. Поэтому я долго терялась в догадках. Мне помог Маффин.

Эммет недоуменно заморгал и уставился на кота, который, казалось, прекрасно понял, что речь зашла о нем, и с достоинством обернулся к собеседникам.

– Он как-то улегся под моим красным торшером и стал совершенно другого цвета. И тогда я вспомнила о красном фонарике над дверью Рафферти – все вокруг в зоне его света меняет оттенок. Ты пришел к Рафферти в своем обычном зеленом пиджаке, – Эммет невольно опустил взгляд и посмотрел на изумрудные рукава, – леди Брайтли, которой не спалось, выглянула в окно и застала момент нападения, но цвет твоего пиджака показался ей коричневым. Но она запомнила лицо и назвала тебя коричневым убийцей два раза – в пекарне и в день конкурса. В пекарне все подумали на Лестера, потому что леди Брайтли тыкала пальцем, но ты стоял рядом с Лестером, и она указывала на тебя. А в парке Бет упомянула, что старушка начала произносить эту фразу, как только они пришли в парк. Но Лестера Финли там не было, а Агнес появилась позднее. Зато там был ты.

Эммет промолчал, и Мэри осторожно спросила:

– Расскажешь, как дело было?

Последовала еще одна минута напряженного молчания, в течение которой Эммет собирался с духом.

– Да нечего особо рассказывать, – наконец произнес он. – Я не мог смотреть на твое состояние перед этим треклятым конкурсом. Этот негодяй довел тебя до ручки. И я решил просто с ним поговорить. Взял у девчонок в пекарне твои изумительные тарталетки и хотел, чтобы он их еще раз попробовал. Я был уверен, что он изменит свое мнение. Это было слишком несправедливо. Все обожают твою выпечку, а ежевичные тарталетки – это вообще что-то прекрасное. Он все делал из простой человеческой вредности и завышенного самомнения. Я испугался, что Рафферти разрушит твое дело, как тому бедняге Финли.

– И что произошло во время этого разговора?

– Это произошло под утро. Мне не спалось, и я решил, что, раз все равно не смогу заснуть, разбужу этого черта и все ему выскажу. Рафферти вышел ко мне во двор – даже не захотел пускать меня в дом, словно я уголовник или нищий, который пришел к нему просить милостыню. Понятное дело, он был страшно зол, что я разбудил его среди ночи. Я толком и не успел ничего сказать – этот негодяй начал оскорблять тебя, а мне не пришло в голову ничего лучшего, чем начать оскорблять его в ответ. Не знаю, что на меня нашло, мне не свойственно быть агрессивным. Но когда я услышал, ЧТО он говорит о тебе, то не выдержал и сказал ему несколько грязных слов. Этот болван разъярился и толкнул меня. Я упал на эту чертову скамейку и сбил один из подлокотников. Схватив его, я вскочил и в ответ лупанул Рафферти