Крестные матери - Камилл Обре

* * *

Петрина считала девушку Марио одним из тех послушных созданий, которых всегда одобряли родители и мужчины и которой она, Петрина, никогда не смогла бы стать. Еще она ревновала, когда ее мать и Филомена общались на другом диалекте итальянского, непохожем на тот красивый язык, который Петрина учила в школе. Слушая внимательно, Петрина понимала бо́льшую часть их разговора, но тоскливо подмечала, что от разговоров с Филоменой Тесса успокаивается и в ней начинает проявляться ее более мягкая сторона, которую Петрина никогда раньше в матери не замечала.

Филомена относилась к Петрине с вежливостью и уважением; несомненно, она понятия не имела, какую войну развернула Петрина, чтобы убедить Марио отказаться от этой глупой свадьбы. На самом деле Петрина даже позвала на совещание Джонни и Фрэнки, хотя это ни к чему не привело.

– Марио же влюблен, разве ты не видишь? – сказал Фрэнки. – Я рад за него.

– Любовь? Мы слишком молоды, когда влюбляемся впервые, – горько ответила Петрина.

– Дело не только в любви. Марио хочет, чтобы его оставили в покое. Но он хитрый лис, – объяснил Джонни с задумчивым кивком. – Он увидел, что открытое противостояние в твоем случае ни к чему не привело, Петрина, – отец просто отправил тебя в строгую школу. Марио понял, что самый лучший способ обрести самостоятельность – жениться на девушке, которую нашла для него мама, потому что Роза будет настолько благодарна, что не принесет ему боли.

Петрина покинула эту встречу с отвращением, но когда она прямо обратилась к Марио, это тоже ни к чему не привело – напротив, тот неожиданно рассердился.

– Basta![19] – воскликнул он. – Я тебе говорю – это единственная девушка моего возраста, которая способна мыслить самостоятельно, – добавил он, и глаза его блестели от страсти. – Не повторять мысли своей мамы или подружек или то, что она вычитала в модных журналах. Так что отступись, Петрина. И тебе лучше быть с ней повежливей.

Она знала, что он говорит именно то, что думает.

Петрину не могло это не впечатлить – она бы очень хотела, чтобы ее муж мог сказать так своим родным. В результате она решила, что если не может остановить свадьбу, то хотя бы должна превратить эту девушку в подходящую для Марио жену.

Теперь, получив разрешение от Тессы, Петрина повела Филомену к своему автомобилю, которым управлял ее личный шофер.

– Куда мы едем? – с опаской спросила Филомена, когда водитель тронулся с места: она чувствовала себя так, будто оказалась в западне.

– Конечно же в центр! – воскликнула Петрина. – Первая остановка – универмаг «Бергдорф Гудман»!

Спустя много часов, когда они вышли из магазина на Пятой авеню на послеполуденное солнце, Филомена чувствовала себя так, будто ее похитили и продали в какое-то рабство для белых людей. Ногти на руках и ногах ей покрасили в кроваво-красный цвет, лицо вычистили, отполировали и нанесли макияж, а губы накрасили тем же кроваво-красным цветом. Женщина в спа-салоне, к сильному смущению Филомены, даже сбрила ей волосы на ногах. Похоже, что американцам нравилось, когда их женщины были похожи на освежеванного кролика. У нее на родине такими странными вещами занимались только проститутки. Также ей подстригли волосы – не настолько коротко, как хотелось Петрине, потому что тут уже Филомена сказала твердое «нет», так что волосы у нее все еще спускались ниже плеч, но им придали форму, похожую на колокол, и с одной стороны оставили более длинную часть, так что волосы волной спадали на один глаз.

– Неплохо. Так она стала похожа на ту девушку из «Странствий Салливана», только с черными волосами, – сказал Петрине парикмахер.

Сначала Филомена подумала, что они говорят, что она похожа на Салли, которая утонула в ванне, – но потом ей объяснили, что речь идет об актрисе.

Филомена, у которой от всех ароматов духов, спреев, лаков уже кружилась голова, последовала за Петриной, чтобы испытать еще более головокружительные впечатления – например, проехать в пугающей клетке с шумными дверями под названием «лифт», где человек в униформе быстро переключал рычаги и нажимал на кнопки, чтобы пассажиры с грохотом отправлялись на нужные этажи. Когда в лифт набилось слишком много народу, Петрина вытащила ее наружу на движущуюся лестницу под названием «эскалатор». Поначалу Филомена, будто мул, упрямилась, не желая на нее ступить, ко всеобщему недовольству толпы, которая за ними скопилась.

Петрина резко отсчитала:

– Один, два, три – вперед! – и Филомена прыгнула на лестницу, будто от этого зависела ее жизнь.

Они метались от магазина к магазину, где под надзором Петрины приобретали обширный гардероб – всё, вплоть до колготок, ночных рубашек и шелкового белья. Она наряжала Филомену, будто девочка любимую куклу, позволяя продавщицам с их острыми наманикюренными пальчиками застегивать и расстегивать бесконечные пуговицы, облачая Филомену в разные наряды, пока Петрина стояла в стороне и критически рассматривала результат, принимая или отвергая их предложения краткими и решительными «да» и «нет».

С каждой покупкой Филомена ломала голову: как они смогут запихать в машину очередную коробку. Но водитель Петрины, умело сложив все в багажник, вез их дальше по переполненным улицам, а затем бесстрастно оставался сидеть за рулем, ожидая их возвращения из очередной вылазки, пока Петрина наконец не решила, что хватит.

– Последняя остановка, – объявила она. – А потом мы поедем выпить в «Копе».

«Копакабана» оказалась ночным клубом, украшенным в бразильском стиле, как ей рассказала Петрина, но кухня в нем почему-то была китайской. Коктейльная толпа была очень шикарна: женщины в мехах и мужчины в шелковых костюмах, все очень остроумные, все шутят и смеются. Пока официант вел их до дорогой кабинки, Петрина приветственно помахала нескольким посетителям, сидевшим за барной стойкой. Она опустилась на кожаный диван с изогнутой спинкой, усадила Филомену с собой рядом и перекинула их пальто через спинку дивана.

– Два коктейля с шампанским, – сделала заказ Петрина.

Филомена успела только два раза осторожно глотнуть, как в зал ресторана вошел элегантно одетый мужчина в костюме-тройке, с лицом как у римского императора, с безупречно уложенными волосами, и начал впечатляющий обход посетителей с пожиманием рук, похлопываниями по спине и приветствиями, пока не оказался у столика Петрины.

– Привет, девушка из колледжа! Как дела у отца? – спросил он.

На вид ему было около пятидесяти лет.

Петрина загадочно улыбнулась:

– У него все хорошо, спасибо. А вот на этой девочке собрался жениться мой брат Марио. Розамария, поздоровайся с мистером Фрэнком Костелло.

В первый раз за день Филомена порадовалась, что вытерпела сегодня столько ухаживающих процедур, потому что мужчина цепким взглядом оглядел ее с ног до головы, потом одобрительно произнес:

– Действительно?