Консьерж - Эбби Корсон
Настала моя очередь.
– Вы же понимаете, что у дверей номеров, выходящих на террасу, нет камер видеонаблюдения? – осведомился я.
– Нам это известно, и, предположительно, именно так преступник проник в номер мистера Таттерсона.
– А орудие убийства? – Американец Дэйв наклонился в кресле вперед, уперся локтями в колени и завертел свою шляпу в руках.
– Отсутствует.
– Но оно же наверняка где-то в отеле? – продолжал напирать американец Дэйв.
– По-видимому, да.
– Что ж, поднимайте задницы, пойдемте поищем! – вскочил с места американец Дэйв.
– Сядьте на свою выдающуюся пятую точку обратно! – резко бросила Фиона. – Мы даже не знаем, что искать.
– Мы полагаем, это был нож, – заметил детектив Радж и добавил: – Все еще ждем результатов экспертизы.
Когда работаешь в отеле, знаешь назубок, какой инвентарь хранится в здании. И ножей у нас было предостаточно. Ножи для суши. Ножи для стейков. Ножи для рыбы. Садовые ножи. Ножи для писем. Ножи для масла (хотя я совершенно уверен, что ни один из них не способен оставить порезы). Не сомневаюсь, что в документальном фильме американца Дэйва выставят героем, потому что именно он в конце концов нашел орудие убийства. Но об этом позже.
Часы над камином пробили одиннадцать. Нам предстояло провести третью ночь в отеле, и мы решили, что, возможно, нам всем следует немного отдохнуть. Очевидно, что убийца, кем бы он ни был, все еще прячется где-то в отеле прямо у нас под носом. Либо так, либо его только что увезли в мешке для трупов.
Все разошлись; мы с мистером Поттсом согласились переночевать вместе во втором номере, он – на диване, а я – на кровати. Очень любезно было с его стороны предложить мне кровать. В том, что меня считают стариком, хотя я им себя не чувствую, есть свои преимущества. Я с благодарностью согласился. Нужно было хорошенько отдохнуть, чтобы, проснувшись, приложить все усилия для раскрытия дела и наконец отправиться по домам.
По пути в номер мы остановились у стойки консьержа, чтобы взять из холодильника пару бутылок воды. Все на столе лежало как попало. Мои руки дрожали, так отчаянно я хотел навести порядок. Папки с документами были завалены пустыми бутылками из-под воды, фантиками от конфет и смятыми банками из-под газировки. Телефон отключили; повсюду валялись ручки с логотипом «Кавенгрина», все без колпачков. На небольшое пятно на столе налипли пыль и пух. Сущий кошмар – для меня, конечно. Разумеется, оказаться запертым в отеле с убийцей – это плохо, но подобное соседство не раздражало меня так, как беспорядок на столе.
Оценивая ущерб, я чувствовал, как мистер Поттс теряет терпение. Я понял, что надо будет прибраться в другой раз, хотя то, что пришлось подавлять свое желание навести порядок, крайне меня беспокоило.
Тук-тук-тук!
Вместо этого я глубоко вздохнул и наклонился, чтобы открыть холодильник. Обнаружив внутри черную сумку, я очень удивился. Это была не моя сумка, и я понятия не имел, как она оказалась в холодильнике. Я глянул через плечо: мистер Поттс стряхивал опавшие лепестки с витрины с цветами. Я вытащил сумку и, заглянув внутрь, сразу понял, что обнаружил. Ноутбук Алека, который тот потерял.
Я взял его. В какой-то степени я чувствовал, что теперь, когда его владельца больше нет с нами, мне нужно защитить его труд. Алек так трепетно относился к своей работе. А еще мне было любопытно. Я хотел прочитать, что там написано. Алека ведь тоже могли убить; большего на тот момент мы не знали, и, наверное, ноутбук мог дать какие-то ответы. Когда мы возвращались в номер, мистер Поттс даже не заметил, что у меня в руках появилась сумка. Но вскоре я ему все рассказал. Требовалось, чтобы он помог мне получить доступ к файлам на компьютере.
Глава 18
Надо сменить обстановку для сегодняшней сессии. Это Хелен придумала. Вчера мы разговаривали по телефону, и я рассказал ей о том, какую засаду мне устроил американец с Паулой, которая всюду сует свой нос. Хелен сочла произошедшее весьма забавным и сказала, что из этого получится отличная история. «Все, что угодно, ради хорошей книги» – так она всегда говорит.
Я пригласил ее в «Кавенгрин», чтобы она своими глазами увидела отель и оценила обстановку. Подумал, что это поможет ей при редактировании книги. Но она ответила, что слишком занята. Какие-то бумажки, формы нужно заполнить, что-то такое. Я не стал расспрашивать.
Фиона с удовольствием согласилась найти для меня местечко в саду «Кавенгрина». Чувствуешь себя странно, возвращаясь сюда. В последний раз я был здесь в тот день, когда нам всем наконец разрешили уйти. Ну, большинству из нас. С тех пор прошло несколько месяцев, и, хотя я тут больше не работаю, «Кавенгрин» навсегда останется для меня вторым домом. Вид отеля и подъездной дорожки навеял множество приятных воспоминаний. Мне никогда не надоест любоваться этой красотой. Ведь не надоело же за пятьдесят с лишним лет. Даже после всего, что случилось, это по-прежнему мой «Кавенгрин».
Когда я приехал, то заметил, что у входа в отель царит неразбериха. Фиона встретила меня с распростертыми объятиями и вручила мне бокал апельсинового сока. Я почувствовал себя как гость и понял, что именно этого Фиона и добивалась. Ну разве она не прелесть?
Я указал на строительные леса вокруг главной арки перед входом в отель.
– Вывеску меняют, – вздохнула Фиона.
Я знал, что так и случится, хоть и не говорил вам об этом. В глубине души я надеялся, что этого все-таки удастся избежать. «Кавенгрин» официально перешел во владение к американцам, и те дали ему новое название. Так как в последнее время название отеля не раз мелькало в новостях, решили провести ребрендинг. Фиона сказала, что отель не испытывает недостатка в постояльцах, но вместо обычных клиентов теперь номера бронируют охотники за привидениями и люди с нездоровыми пристрастиями. Что за странное хобби – посещать место, где кого-то убили!
Новую вывеску пока прислонили к кузову грузовика. Мне пришлось наклонить голову набок, чтобы прочитать надпись. Фиона закатила глаза и недовольно фыркнула. С сегодняшнего дня отель называется «Лаванда». По-моему, красиво. Американцы расставили терракотовые горшки с лавандой вдоль подъездной дорожки и перед отелем. Должен признать, выглядит очаровательно, хотя, конечно, сущий ужас для аллергиков. Тем не менее для меня это место всегда будет «Кавенгрином», и я не собираюсь называть его по-новому в книге. Сбивает с толку, да и просто как-то неправильно.
Название – не единственное, что здесь изменилось. Большинство сотрудников тоже новые. Американцы оставили только Фиону и кухонный персонал. Фиона хихикнула, рассказывая об этом; она удивилась, так как американцу Дэйву знатно досталось от нее, пока отель был закрыт. Он сказал, что она «жесть какая крутая», добавив «прямо как я», что Фиона сочла весьма оскорбительным. Она согласилась остаться только потому, что ей существенно повысили зарплату. Но она отметила, что теперь, когда персонал сменился, исчезла душа отеля.
– Сейчас тут девяносто девять процентов даже не здешние, – нахмурившись, сказала Фиона. – Только и слышно лондонцев или американцев. Никто ни словечка с йоркширским выговором не скажет – разве что я да кухня.
Все в отеле изменилось. Теперь мой старый рабочий стол заслоняют штуки, которые Фиона назвала «сенсорными терминалами», и я заметил, как мужчина нажимает пальцем на один из них, чтобы открыть карту местных пабов. Цветов на ресепшене стало еще больше, они искусно подобраны; изменилась и форма дворецких. Раньше они сновали по отелю в классических костюмах темно-синего цвета с белыми рубашками, а теперь щеголяют в льняных нарядах светло-лавандового оттенка. Выглядит форма так, будто они работают в приюте для душевнобольных, но, похоже, это соответствует американскому стилю. С моей стороны некрасиво их осуждать. Но в «Лаванде» нет того лоска, свойственного пятизвездочному отелю, который был в «Кавенгрине». Вот я и высказался.
Фиона повела меня в сад, как я и просил. Несмотря на все, что здесь
