Консьерж - Эбби Корсон
Только представьте, что произошло дальше; если бы вы слышали мой голос, то поняли бы, что я все еще взволнован. Из-за известняковой стены рядом с домом выскочил американец Дэйв, за которым с широкой ухмылкой следовала Паула Макдэвидсон. Они хлопали как тюлени, довольные тем, что их сюрприз удался. Американец Дэйв нацепил ту же ковбойскую шляпу, что и в «Кавенгрине». На нем были синие джинсы и грубые черные ботинки. Хотелось сказать: «Приятель, это тебе не ранчо, а Йоркширские долины».
Паула Макдэвидсон с благоговением смотрела на американца Дэйва, засыпавшего меня своими ковбойскими словечками. Я так и не понял, что значила половина из того, что он сказал. И тут – вы не поверите – я заметил человека с камерой по ту сторону стены, который снимал наш разговор. Значит, стою я себе в саду, никого не трогаю, и тут откуда ни возьмись появляются янки и местная охотница совать нос в чужие дела, желая испортить мне день. Я поднял руку, закрывая лицо, и закричал, что не давал разрешения снимать меня. Вероятно, теперь они просто замажут мою физиономию. Видал я вырезки из этих американских полицейских сериалов. Все в округе узнают, что это я; даже несмотря на то, что лицо замажут, всем будет понятно, что под расплывчатым пятном скрывается некто, кто ходит, говорит и стоит, как Гектор.
Я заголосил, чтобы он убирался, но американец Дэйв лишь ухмыльнулся. Он, очевидно, отбелил зубы, потому что я чуть не ослеп. Он поддел большим пальцем пряжку своего массивного ремня и оперся ногой о каменную ограду. Все, что ему оставалось, – взять в рот соломинку, и он выглядел бы точь-в-точь как ковбой из кино. Он представил мне оператора и продюсера. Но я и не собирался запоминать их имена.
Какие-то местные школьники, проезжавшие мимо на велосипедах, очень кстати выкрикнули в адрес американца Дэйва: «Придурок!», чем застали его врасплох. Я не из тех, кто одобряет, когда дети ругаются, но в тот миг это показалось более чем уместным.
– Я знаю твоих родителей, Джоэл Амбридж! – выкрикнула им вслед Паула Макдэвидсон, но в ответ получила средний палец, предположительно принадлежавший Джоэлу.
Паула была в своей стихии, наслаждаясь минутой славы на пару с американцем. Она из тех женщин, которые считают, что все янки стильные и богатые, и, держу пари, думает, что после выхода этого документального фильма станет звездой. Вот что я вам скажу: без моего рассказа у них ни шиша не получится. Где был американец Дэйв, когда умер Алек? В номере со своей американской любовницей. Он ничего не знает, потому что был занят совсем другим!
– Мы хотим тебя снять, – заявил американец Дэйв. – Много времени не отнимем. Просто ответишь на пару вопросов о «Кавенгрине».
Дэйв стал объяснять, что одна компания заинтересовалось их документальным фильмом и хочет показать его зрителям, когда он будет готов. Очевидно, это значило, что его увидит весь мир. Конечно, я не собирался участвовать в этом балагане и уж тем более не хотел, чтобы весь мир это видел, поэтому резко бросил:
– Размечтался!
Понятное дело, он продолжал настаивать, упомянув, что на этом можно немало заработать и что, наверное, я даже смогу слетать в Америку и мне компенсируют все расходы. Меня предложение не заинтересовало. И я думаю, что я очень ясно дал это понять, захлопнув дверь у него перед носом, – уверен, получатся отличные кадры для их документального фильма.
Казалось бы, мне следовало уже привыкнуть к настырным гостям на пороге, но такое чувство, что с каждым разом, когда я открываю дверь, становится все хуже и хуже. Готов биться об заклад, что вижу американца Дэйва не в последний раз. Теперь, когда он знает, где я живу, не сомневаюсь, они с операторами еще вернутся. И наверняка примутся сновать вокруг «Кавенгрина». Одни неприятности от них. Конечно, можно пожаловаться в полицию…
Что ж, не буду себя накручивать. Именно этого он и добивается. Мне нужно рассказать вам эту историю, так что пойду схожу за чаем, успокоюсь немного и продолжу запись. Я хочу поскорее закончить с частью про Алека. И убрать с глаз долой эту треклятую гигантскую шляпу!
Чашечка чая «Английский завтрак» чудесным образом успокаивает нервы. После горячего чая чувствуешь себя как новенький. Теперь американец Дэйв не сумеет сбить меня с толку. То, что он приехал в наши края, только раззадорило меня. Что ж, мы еще посмотрим, кто первым изложит свою версию. Это должен быть я.
Вернемся к Алеку. Все видели, как он погиб; прямого нападения не было, а отравили его или нет, как предположили некоторые гости, покажет вскрытие.
Большинство гостей поспешили в номера, опасаясь нового нападения, а Оливия, Патрик и близняшки задержались в «Лавандовых тарелках», странно на меня поглядывая, словно намекая на то, что именно я оказался последним, кто беседовал с Алеком. Близняшки четко дали это понять детективу Раджу. Ябедничали, точно школьницы.
Детектив Радж ничего не слышал. Он заткнул уши руками и закрыл глаза. Близняшки щелкнули пальцами у него перед носом и завизжали: «Алё?!», но детектив Радж, казалось, набрался решимости не замечать их. Тут девицам пришло в голову, что сейчас подходящий момент, чтобы вновь потребовать включить вайфай. Следователь отвернулся, не обращая на них внимания. Близняшки в бешенстве выскочили из ресторана, прихватив с собой бутылку шампанского.
Оливия прижалась к Патрику, и он нежно, успокаивающе погладил ее по волосам. В этот момент американец Дэйв и его любовница вошли в «Лавандовые тарелки», обнимая друг друга за талию. Заявились в самое неподходящее время.
– Кто-то умер? – весело поинтересовался американец Дэйв, заметив наши мрачные лица, и широко улыбнулся.
Детектив Радж посмотрел на него, запрокинул голову и вздохнул с негодованием, обращенным, казалось, к самим небесам. Тут Патрик объявил о смерти Алека.
Улыбка американца Дэйва сменилась выражением ужаса.
– Твою мать!.. – одними губами проговорил он, увидев тело Алека. Он высвободился из объятий своей любовницы и упер руки в боки. – Что, черт возьми, здесь происходит?!
Последнюю фразу он произнес чересчур громко, что весьма не понравилось нам, еще не оправившимся от потрясения. Но он был прав: настала пора получить ответы на некоторые вопросы.
Мы просидели несколько часов; стемнело, наступила глубокая ночь, а мы все ждали, когда тело Алека уберут из «Лавандовых тарелок». Мрачное время. Пусть земля ему будет пухом.
Как только тело забрали, детектив Радж и несколько его сотрудников, американец Дэйв, Фиона, мистер Поттс и я собрались в библиотеке. Любовница американца Дэйва попыталась присоединиться к нам, но следователь захлопнул дверь у нее перед носом, оставив дамочку в коридоре. Каждый из нас занял свое место и выжидательно посмотрел на следователя. (Кроме мистера Поттса – тот сидел в углу библиотеки спиной ко всем. Никто, кроме меня, этого не заметил, но я догадался, что он задумал, и едва слышный звон крышки, с которой он закрыл графин с виски, подтвердил мои подозрения.)
Детектив Радж разместился у незажженного камина. Он выглядел измученным. Судя по глазам, он отчаянно хотел спать, а аккуратно подстриженная бородка растрепалась. Измятая белая рубашка выбилась из брюк; на ней виднелись пятна от кофе. Он согласился ответить на любые наши вопросы при условии, что его слова не покинут пределов этой комнаты. Думаю, он догадался, что мы можем доставить немало проблем, но, если ему удастся найти с нами общий язык, он сохранит контроль над ситуацией.
Первой заговорила Фиона:
– Скажите, сумели ли вы хоть на шаг приблизиться к тому, чтобы выяснить, кто убил Бруно, а теперь, возможно, и Алека, чтобы мы все могли убраться отсюда к чертовой матери?!
– Мы потихоньку исключаем подозреваемых, так что да, на шаг приблизились, – отозвался детектив Радж.
Фиона продолжила:
– Думаете, убийца все еще в отеле?
– Да. Судя по записям с камер видеонаблюдения,
