Призрак Мельпомены - Лора Перселл

но что‑то мне подсказывало, что тому чудаку так понравится даже больше. Сверху моими аккуратными стежками были вышиты инициалы «Л. Э.»; я вышила их на всех вещах Лилит, чтобы не потерялись в прачечной. И сейчас они были первейшим доказательством того, что вещь принадлежит ей.

Поморщившись, я сунула чулок в карман. Поручение не из приятных, но и Лилит была не из скромных. Я бы чувствовала себя гораздо хуже, если бы пришлось взять вещи Клементины.

– Только посмотри, что мне прислали! Духи «Риммель». Серебряные серьги, розовая кислота… Можно открывать собственный магазин.

Я закрыла гардероб и подошла посмотреть, о чем она говорит. Лилит была права: целые горы подарков. Угрызения совести отступили. Одним чулком Лилит могла со мной поделиться.

– На улице мне дали любовное письмо для тебя, – сообщила я, бросив на стол розовый конверт. – Теперь у тебя довольно поклонников. Так что можешь вернуть шефа жене.

Она отмахнулась от моих слов, вскинув голову.

– Они меня любят! Я почти жалею, что стала использовать псевдоним. Мне хочется, чтобы все увидели, каждый деревенщина, который кривился и говорил, что я не смогу. Мой дядька! Ой, мой дядька будет брызгать слюной! – Она с ликованием захлопала в ладоши. – А здесь что? Ой, маленькая записка. Как мило. – Лилит открыла конверт и захихикала. – Экая чушь. Они по уши влюбились в леди М, да? Что ни говори, а джентльменам нужна женщина с порочной душой.

– Что ж, тогда им повезло найти тебя, – хмыкнула я. Помимо аромата духов и лилий в комнате чувствовался какой‑то неприятный запах. Тухлые яйца. Сера. – Чем это воняет?

– Это газ. Вредные пары. Знаешь ли, запах может исчезнуть, если починить лампы. Ой, черт. – Ее рука опять закровоточила, и кровь стала проступать сквозь тонкую ткань дневного платья. – Я ведь и здесь так крепко забинтовала.

Похоже, под платьем у нее были сплошные бинты. Бандажи на талии, на груди, а теперь еще и на руке. Лилит, которую видела публика, не разваливалась на части только благодаря бинтам. Откровенная фальшивка.

– Как ты вообще умудрилась порезаться? – устало спросила я.

Она отвернулась.

– Насколько я знаю, во время переодевания ты меня поцарапала.

– Постарайся, чтобы к вечеру не кровоточило, хорошо? – вздохнула я. – И не заработай себе кровотечения из носа, как уж там это у тебя получается. Я не буду снова перешивать эту ночную сорочку.

Говоря о шитье, мне стоило поторопиться: я должна была изрядно поднапрячься, чтобы успеть отнести чулок тому джентльмену и на скорую руку доделать новый костюм к сроку, пусть даже в моем распоряжении имелась швейная машина.

– Дженни, подожди.

Я как вкопанная остановилась возле двери. Она еще ни разу не называла меня настоящим именем.

– Что такое?

Лилит взяла одну из обвязанных лентой коробок и протянула мне.

– Возьми. Ты была добра ко мне вчера вечером, когда мне стало нехорошо.

– Нет. Я просто выполняла свою работу.

– Ты так говоришь. Но все‑таки мне кажется, что у тебя доброе сердце.

Я смущенно затрясла головой и вышла из комнаты, так и оставив Лилит с протянутой коробкой. Возможно, она в самом деле сделала это от чистого сердца. Но это напомнило мне о выкрутасах соседки, укравшей нашего па. К тому же я слишком долго слушала миссис Дайер. Брать конфеты у ведьмы я была не намерена.

Я с большим облегчением вырвалась из приторных миазмов гримерной и зашагала к служебному входу. Мне нечасто доводилось им пользоваться, поскольку он выходил в переулок, где работники театра курили сигары и расслаблялись. В то утро мороз ослабил стоящую там вонь. Старьевщик тыкал своей палкой в гору мусора. На булыжной мостовой сверкало разбитое стекло. Здесь алчущий чулка джентльмен будет смотреться еще более неуместно.

Как раз в тот момент, когда я принялась искать его взглядом, меня коснулась чья‑то рука.

– Дженни.

Я обернулась, и улица словно понеслась навстречу мне.

Это был мой брат. Грегори.

* * *

Сначала я ощутила прилив любви. Неудержимый порыв, сформировавшийся за долгие годы. Я ненавидела себя за это; ненавидела его за то, что пробуждал во мне это чувство.

– Ты как будто привидение увидела.

Я была не в состоянии что‑нибудь сказать, но сумела поднять руку и отвесить ему пощечину.

Грег, вылупив глаза, отскочил назад.

– Ой! Ну, наверное, я это заслужил.

– Еще как заслужил! – с трудом выговорила я. – Какого черта ты сейчас здесь делаешь? Как тебе только хватило бесстыдства заявиться именно сюда?

Он пригладил рукой волосы. Грег всегда был самым красивым из нас: кудри с медным оттенком, карие глаза с золотистыми вкраплениями. Но сейчас он выглядел плохо. Ворот сальный. На подбородке темнела щетина.

– Прости, Джен. Все произошло так быстро. Не было времени попрощаться. У Джорджианы появилась возможность устроиться в Нью-Йорке, и нам пришлось сорваться.

Сила охватившей меня ярости была такова, что мне показалось, ее хватит на то, чтобы оторвать мои ноги от земли.

– Так ты думаешь, меня раздосадовало то, что ты не зашел сказать «до свидания»? Да плевать мне на твои прощания. А вот где деньги Берти? И как насчет колец мисс Филдинг?

Он зашаркал ногой по булыжникам.

– Я знаю. Прости… Я собирался обязательно все тебе вернуть.

– Это тебе не какой‑то чертов заём! Ты даже не спросил. Ты украл. В том числе у моей хозяйки! Ты хоть представляешь себе, через что мне пришлось пройти? Мне еще повезло, что я лишилась только работы. А могла ведь и в тюрьме оказаться!

– Я же сказал, извини! Я наделал ошибок. Господи, Дженни, а мне‑то каково было! Вся эта ответственность. Стать единственным мужчиной в доме в тринадцать лет! Я увидел возможность повидать хоть что‑то хорошее и воспользовался ею. Я сделал то, чего хотелось мне, в первый раз в жизни.

Мне снова захотелось его ударить.

– Ты считаешь, я должна тебя пожалеть? Все, что пережил ты, я тоже испытала сполна. Ад и проклятье, Грег! Ты предал свою семью и украл невесту у лучшего друга, а теперь ждешь, что мы примем тебя с распростертыми объятиями?

Старьевщик с интересом наблюдал за нами. Я сердито глянула на него.

Грегори ковырял ногти.

– Но, как бы то ни было, – продолжил он, – все ведь получилось только к лучшему, верно? Только посмотри на себя! Я своим ушам не поверил, когда услышал, что ты работаешь в «Меркурии». А теперь и мисс Эриксон добилась такого успеха…

Можно подумать, это его заслуга! Внутри у меня в очередной раз все упало. Грег был мне дорогим братом, мы вместе выросли, и я никогда не могла бы помыслить