Солнечный ожог - Сабин Дюран

Я вежливо спросила, чем же он занимается, хотя заранее знала ответ – он занимает руководящую должность в крупном издательстве. Ребекка в красках рассказывала мне, как он начал карьеру в одном академическом издании и как именно она проводила собеседование, когда он пришел устраиваться на работу, и тут на террасе появилась Марта.

– Выходит, папа лишил маму карьеры, – сказала она. Она походила на статую в своей золотистой блузке с воротником-стойкой и в обтягивающих черных шортах, с гладкими загорелыми бедрами и тонкими лодыжками. Она расчесала волосы на косой пробор и приподняла челку, отчего ее внешность стала более мягкой, в ушах у нее болтались длинные черные винтажного типа сережки.

– Она пожертвовала карьерой ради нас, – появившись в дверях, сказала Айрис. На ней были утягивающая майка персикового цвета и спортивные штаны, из-под которых виднелись трусики-танга.

Марта сложила ладони перед собой, словно вознося хвалу небесам.

– Мы в долгу перед ней.

– Очень смешно, девочки. Марта, принеси тарелку для Лулу. Садись, садись, садись.

Тогда я пожалела, что не переоделась. Надо было хотя бы принять душ. Белые промежутки между пайетками на платье Лулу посерели от грязи. Я знала, что под мышками у меня пятна от пота. Уже стемнело, но воздух до сих пор был теплый, как вода в ванне. Я зажгла уличные светильники – щеки, волосы и тела трех женщин, словно поглощая свет, сами начали сиять.

Я пустила еду по кругу, вызвав вздохи облегчения. Салат вызвал у Ребекки восторг. («Я тот еще кролик, жить не могу без зелени».) Когда она налила мне бокал вина, я сделала вид, что отпила из него. (Люди пьющие любят, когда ты пьешь вместе с ними. Если не будешь пить, они подумают, что ты их осуждаешь.)

– Santé[8], – добавила она, поднимая бокал. – Выпьем за прекрасный, безмятежный отпуск.

Я тоже подняла свой бокал, глядя ей в глаза, а потом тихо поставила его обратно.

– У Лулу он может быть не такой уж и безмятежный, – сказала Айрис. – Она ведь сюда работать приехала. Может, будешь думать, прежде чем говорить?

Ребекка уже успела взять куриное крылышко и впиться в него зубами.

– Лулу не возражает. К тому же… – Она положила куриную косточку на край тарелки и быстро облизала кончики пальцев. – Готовка для нее не тяжелый труд. Это ее «отрада» – так она написала в своем письме.

– Это правда, – сказала я все с той же улыбкой. – Я счастлива быть здесь.

Я умирала от голода и откусила кусочек от импровизированного сэндвича из хлеба и курицы. Невероятно вкусно.

– Тебе будет легко работать с нами, вот увидишь, – продолжала Ребекка. – Надеюсь, легче, чем в прошлом году. Ужины на кухне. Лазанья. Время от времени – кусочек вкусной рыбки. Что-то вроде этого. И не забудь приготовить твою всемирно известную тушеную курицу «по-охотничьи» с овощами и грибами в томатном соусе. Ах да, Катя еще упоминала в письме, что ты готовишь вкуснейшего жареного тунца.

Я кивнула.

– Договорились. Как я говорила по телефону, на ланч можно готовить холодное мясо, салаты – что-нибудь в духе Оттоленги[9]. А на завтрак можешь просто приносить хлеб или круассаны из местной булочной. Получается, что тебе скоро придется совершить набег на супермаркет. Вообще-то, «Леклерк» в Кастеле по воскресеньям работает до обеда, так что можешь утром туда и отправиться. Возьми нашу машину.

Я подняла взгляд от своего сэндвича.

– Конечно.

– Наверное, будет проще, если я дам тебе свою кредитку, чтобы ты ей пользовалась по своему усмотрению. А для чеков мы приспособим какую-нибудь корзинку.

Я взглянула на нее, пытаясь угадать, к какому типу людей она относится: к тем, кто сует чеки в конверт и забывает о них, или к тем, кто внимательно изучает каждый чек в отдельности. Я вспомнила, как она рвала зубами куриное крылышко. Она явно из первых.

Поинтересуюсь насчет зарплаты в другой раз.

– Еще один момент. По-моему, я уже говорила, что мы по довольно прозаическим причинам вынуждены уехать в четверг, а не в субботу, как планировали изначально. Я выполню свои обязательства по контракту и заплачу тебе за полные две недели. А ты уж решай сама, что тебе делать. Конечно, ты можешь свалить, если захочешь, или остаться до субботы и дождаться Бриджит – она придет готовить дом к приезду следующих гостей.

– Я вам сообщу, – сказала я.

– Так кто когда приезжает? – спросила Марта, с неохотой ковыряясь в тарелке.

– Думаю, завтра. То есть Клер уже во Франции – «расслабляется» перед тем, как терпеть лишения рядом с нами. Моя младшая сестра, – пояснила она для меня. – Работает в «Майкрософт», крутую должность занимает. Бог ее знает, чем она там занимается. Какой-то там вице-президент, я в этом не особо разбираюсь. Она постоянно пытается мне рассказать, но я боюсь, что у меня мозг отключится. – Она издала тоненький смешок, давая мне понять, что работа, может, и важна, но не настолько важна, чтобы запоминать, кто кем работает.

– Она не замужем? – поинтересовалась я.

– Сейчас нет, – сказала Айрис. – Но у Ребекки есть на нее планы.

– Разумеется, я не считаю, что она неполноценна, потому что не замужем, – сказала Ребекка. – Я лишь говорю, что она может стать более счастливым человеком – потому что, надо признать, у нее непростой характер, – если рядом с ней будет мужчина. Я не говорю, что Роб решит все ее проблемы. Я с ним даже незнакома. Да и папа тоже: они общались только по телефону. Но я вижу, что Фиби, его редактор, в нем души не чает.

– О ком мы говорим? – спросила я.

– Роб Керрен, – объяснила Марта. – Новый автор нашего отца.

– Он написал пугающе успешный роман, – сказала Ребекка. – «Пристенок». Читала?

Я не читала. Но вспомнила, как выглядит обложка этой книги. Несколько лет назад она лежала возле каждого бассейна. По-моему, Шон ее читал, а он не бог весть какой читатель.

– План в том, – сказала Айрис, – чтобы свести его с Клер.

– Ничего подобного. – Ребекка взяла бутылку с вином. На этот раз я накрыла свой бокал ладонью, и она налила себе. – Я всего лишь сказала, что будет здорово, если они друг другу понравятся. Вы двое, хватит.

Она снова посмотрела на меня, ища поддержки.

– Он тоже сюда приедет, правильно? – спросила я. В своем письме она упоминала, что будут «гости», но не называла никого по именам.

– Да, да. Я собиралась тебя во все посвятить. А еще мы ждем