Все равно мы все сдохнем. Игра Писателя - Анастасия Борзенко
Знаете, кто такой социопат? «Человек без совести…», и это не моя трактовка, загляните в энциклопедию и найдете там эти слова. Кто-то решил, что «совесть» — это синоним слова «человеколюбие», но нет… Это синоним слов «трусость» и «вина».
Чувство вины, пожалуй, самое сильное оружие всех времен и всех поколений, если люди виноваты — они уязвимы. Если они осознают вину — для них все кончено. Сами себя доведут до края обрыва, если не повстречают на пути того, кто будет в силах помочь перестать влачить это позорное существование.
Избавит от жрущей душу муки и тоски, а еще страха… Социопат — человек, которому нечего терять. Ему не за что зацепиться и он не испытывает вину за то, что недостаточно заботлив, внимателен, хорош… Уберите вину и почувствуете, что остались без совести и Ваше великолепное общество тут же окрестит Вас «социопатом».
Глава 13
3 года назад
Алла сидела напротив и пила кофе маленькими глотками, она была похожа на птичку, когда так делала. Портнов любовался ее волосами. Удивительно, как легко ее отпустил к другому мужчине… Удивительно. Точнее, он совсем упустил из виду период, когда они стали отдаляться. Если вспомнить, конечно, много чего всплывет — ее бесконечные звонки, слезы, обиды…
Мужа Аллы он не видел ни разу, знал, что, какая-то крупная шишка в городском муниципалитете, и что достаточно хорош собой. Главное, чтобы берег ее как следует. Но внутри так все болело, что самому не верилось в эти мысли.
— Так… Как ты? — аккуратно спросил Портнов. Когда он это произнес, дыхание на секунду остановилось, и он тяжело задышал. Алла прекрасно поняла суть вопроса, но виду не подала. Она отставила чашку и посмотрела на него своими красивыми глазами и несколько раз проморгала длинными ресницами.
— Писатель приметил Юлию Карпову за две недели до убийства, ее соседка по комнате рассказала, что Юлия стала получать странные сообщения с просьбами о прощении. Она нашла письма, даже не письма, а записки… Экспертиза ничего не дала, на них отпечатки только Юлии Карповой.
Портнов закашлялся. Алла не стала отвечать и сразу перешла к рабочим вопросам, сегодня разговора по душам не выйдет.
— И?
— И. Девушки сначала веселились, переписку восстановить не удалось, со слов соседки на просьбы простить Юля отвечала, что «Ни за что». Это им казалось шуткой, пока…
— Пока что?
— Ты дашь мне договорить? — Алла зарумянилась от гнева. Портнов улыбнулся, все как в старые добрые времена… Нет, не все. Он машинально посмотрел на кусочек металла, облепивший палец Аллы. Алла сжала пальцы, заметив его взгляд.
— Пока он не написал, что прощение очистит ее душу за прошлое и возмездия за сделанное не будет. Слушай, прекрати это! — она начала злиться.
Портнов помотал головой. Ни за что не прекратит смотреть, лишь это ему теперь и осталось, сама виновата…
— Что прекратить? Что, Алла?
— Если бы ты тогда не ушел в свои дела и не оставил меня, я…я… — Алла покраснела и сжала губы.
Портнов согласно кивнул, раздувать это пепелище ему совсем не хотелось. Он попытался говорить мягче:
— Он так и написал, было слово «возмездие»?
— Да, тогда они и поняли, что это не просто невинная игра и Юля сказала соседке, что пойдет в полицию, если он не прекратит писать… Но больше записок не было, так что, девушки решили, что все кончено.
— Но все только начиналось, — задумался Портнов.
— В день убийства Юля должна была получить бумаги на разрешение выезда заграницу.
— Она же шлюха! — рассмеялся он.
— И что? — скривилась Алла, — Она пару месяцев назад устроилась официанткой, чтобы иметь легальное место работы. В баре «Белка», ее жених написал письмо о спонсорстве, и там следственная группа все еще ведет дознание. Так что, добро на выезд она получила и на следующее утро у нее должен был состояться завтрак с женихом…
— Да уж, страсти итальянские, — мрачно улыбнулся Портнов, — Как жених, кстати?
Алла наколола на вилку креветку и поднесла к губам. Ее спелые полные губы были цвета спелой малины… Этим невозможно было не залюбоваться, и Портнов застыл…
Алла закатила глаза и обреченно отшвырнула от себя креветку. Портнов ведет себя просто невозможно… Правда, она скучает по тем временам, когда они много гуляли и много смеялись.
— Да как, горюет, звонит каждый Божий день в участок и спрашивает, что известно, он правда горюет. Любовь… — она старалась не смотреть в глаза Портнову, внутри нарастало раздражение.
— Любовь всегда приносит только неприятности, да, Алла? — он словно издевался над ней сегодня.
Алла почувствовала, что готова взорваться, если бы не она, сидел бы и продолжал заливать себя дешевой водкой… Неблагодарный сукин сын. Или не сидел бы за водкой вообще, если бы снова не она. Она грустно усмехнулась. Выходит, все из-за нее.
— Кому как, — она нашла в себе силы улыбнуться и посмотрела ему в глаза, но в то же мгновение стало неуютно и стыдно… — Я все думаю, почему язык и почему левая грудь, если связывать с сонетами, то она говорила лишнее и не чувствовала того, что должна была чувствовать, выходит так?
— Этого недостаточно, за такое не убивают, все мы говорим и любим не тех, кого следует… Но вот Писатель, видимо, имел с ней особую связь. Вопрос какую…
— Когда появится вторая жертва, мы поймем, хочется верить.
Алла покачала головой. В этом уже никто не сомневался. Сонет про глаза словно готовил почву для второго трупа.
Она поднялась и оправила прическу.
— Мне надо домой, Портнов.
Он усмехнулся и закивал головой.
— Конечно, ты береги себя, Алла. Береги…
Алла сделала несколько шагов, как остановилась, словно что-то обдумывая. У Портнова даже перехватило дыхание, на такое он не смел и надеяться. Она обернулась и тихо произнесла.
— Подвези меня.
Портнов оставил деньги за счет, тяжело поднялся и направился к ней. Его трясло и пальцы закололо неприятной свербящей болью.
До машины шли молча, Портнов слышал собственное шумное дыхание, но нашел силы его восстановить. Так теперь нельзя… Он теперь не может, и она не может.
Он повернулся к Алле и внимательно оглядел ее красивое лицо. Она была немного бледной, но такой красивой… Самая красивая женщина из всех, кого он видел.
Алла торопливо села в машину,
