Игра в кости - Камилла Лэкберг

Локи медленно развернул телефон, и фонарик осветил остальную часть помещения.

Оно оказалось больше, чем сначала предполагал Винсент. Значительную его часть занимала куча не то мешков, не то спортивных сумок, сваленных друг на друга, до самого потолка. Винсент оценил количество мешков в несколько сотен. В полутьме трудно было разглядеть точнее. И все они были чем-то набиты. Винсент понял, что видел в туннелях еще несколько таких же куч и принял их за мусор.

Нетрудно было догадаться, что в сумках – бомба Тора.

Достаточно поджечь одну сумку, чтобы вызвать цепную реакцию. Тор похитил больше десяти тон аммиачной селитры, но здесь взрывчатки как минимум на двадцть тонн. Во рту пересохло.

Локи нервно поглядывал на наручные часы. Винсент догадался, что время детонации приближается.

– Может, объяснишься? – обратился он к Локи, прикрывая ужас равнодушным, слегка шутливым тоном. – Коль скоро мы все равно сидим здесь и ждем смерти.

Винсент знал, что нравится Локи. Это безошибочно читалось в позе и жестах ассистента Мильды – во всем, что составляет то, что называется языком тела. Если повезет, Винсент сможет этим воспользоваться. Но этот шанс будет безвозвратно упущен, если Винсент потеряет внутренний контакт с Локи.

Никлас сидел все так же тихо, опустив голову на грудь. Винсент слегка похлопал его по ноге – никакой реакции. Никлас сдался. На него рассчитывать не приходится.

Винсенту предстояло самому найти выход из ситуации. И здесь было важно заставить Локи заговорить.

Если только Тень, который, конечно, все слышал через микрофон на ноге менталиста, не позвонит в полицию или пожарную часть. На что надежды было еще меньше.

– Ладно. – Локи пожал плечами. – Думаю, ты уже понял, что мы с Тором заодно.

Винсент ничего не сказал. Он не хотел раскрывать, что для него остается много непонятного в этой истории. Иначе Локи мог бы просто замолчать. Поэтому менталист просто кивнул, как будто для него все давно было очевидно. Больше всего хотелось поинтересоваться, сколько же времени им осталось? Но для этого было слишком рано.

– Зачем все это? – спросил вместо этого Винсент. – Что означают песочные часы на визитках и вокруг куч гравия с костями?

Какое-то время Локи сидел молча. Винсент терпеливо ждал. Ему стало интересно, не слышит ли кто-нибудь их за дверью. Нет, похоже. Они здесь втроем – Никлас, Локи и он. Трое в целом мире. Они сами целый мир, жизнь и смерть.

– Моя мама была самой красивой женщиной из всех, каких я когда-либо видел, – начал Локи. – Когда она была счастлива, из окон нашей маленькой квартиры на Кунгсхольмене светило солнце. Папа так любил ее. И я тоже. Но мама прыгнула с моста, и солнце погасло. Для папы и для меня. Папа не платил за аренду, и нас выселили. Не знаю, что чувствовал папа, но, думаю, он решил, что, поскольку солнце больше не светит, мы с тем же успехом можем жить во тьме. Понимаю, что в это трудно поверить, но под землей нам действительно было не так плохо. Мы создали здесь свой маленький мир, с семьей и домом. Королевство, где отец был Королем. Все любили папу. Но и в папе жила тьма, которая иногда поднималась и брала верх. В такие дни папа исчезал, чтобы я не видел его в таком состоянии. Но даже когда он был радостен и счастлив, его не оставляла тоска по маме. Он считал, что мама бросила нас. Хотя сам в конце концов сделал то же самое. Он бросил меня.

Локи посмотрел в другой угол комнаты, где Винсент разглядел кучу гравия и сразу понял, что это такое.

– Так это ты…

Локи кивнул.

– Ты украл кости из лаборатории, – спокойно продолжал Винсент. – И сразу позвонил мне. Зачем?

– Папе место здесь. – Локи с любовью посмотрел на кучу гравия. – Он не должен лежать на стальной койке в прозекторской. Это недостойно короля. Я, конечно, понимал, что из-за костей поднимется шум. Вот и позвонил тебе в надежде, что ты поможешь мне как-нибудь замять это дело. Но я ошибся.

– И остальные удостоились таких же VIP-похорон в туннелях, потому что…

– Потому что тоже были королями, каждый по-своему, – кивнул Локи. – Пусть даже на некоторое время.

Винсент оглянулся на кучу гравия, где были зарыты останки отца Локи.

– Это после того, как твой отец… ушел, ты переехал жить к Руне и Тору? – спросил он.

– Мне хотелось бы остаться здесь, – кивнул Локи, – но так не могло продолжаться дальше. В свое время папа заставил меня выучит наизусть номер телефона Руне. И вот я позвонил и сказал, что его брат умер. Руне поначалу растерялся, потому что давно считал нас обоих мертвыми. Так или иначе, он взял меня к себе жить.

– Сколько лет тебе тогда было? – Винсент поерзал на месте, потому что спина затекла, а холод проникал все глубже под кожу.

– Десять, – ответил Локи. – А Тору двадцать. Он с самого начала взял меня под свое крыло и научил всему, чего я не умел после стольких лет жизни в туннелях. Вскоре после этого Руне умер. И мы остались вдвоем, я и Тор.

Менталист переменил позу и снова посмотрел на сумки. Локи почувствовал движение, и луч фонарика развернулся в сторону Винсента.

– Что ты там делаешь? – послышался раздраженный голос Локи.

– Извини, но мне давно не двадцать лет, – отозвался Винсент. – Кости болят.

– Я уже говорил, что разочаровался в тебе?

– Сам не узнаю себя в последнее время. Но, возвращаясь к твоей истории, у тебя ведь все наладилось, насколько я понимаю? Тогда зачем все эти… убийства?

Локи громко фыркнул. Но, судя по всему, время позволяло, и он продолжил рассказ. Надежда не потеряна, пока Локи никуда особенно не торопится.

– Тор понял мою обиду на маму и папу, – сказал он. – Папа всегда говорил, что жизнь – это подарок. Это не то, что можно просто взять и выбросить на помойку. Тем не менее именно это он и сделал. Тор рассказывал мне, со слов дедушки Харальда, что наша семья произошла от викингов. А викинги не отдавали свою жизнь задешево, пусть даже и в бою. Жизнь – это не то, от чего ты можешь отказаться по собственной воле. И это действительно так. И вот Тору стало интересно, что произойдет, если тому, кто окончательно сдался, дать второй шанс? Ты спросил про песочные часы. Разве это не