Тайная академия слуг - Ким Иын

Чон Ихва и Чон Гымхи. Два человека с разными намерениями смотрели друг на друга. Чон Ихва была охвачена тихой грустью, охватывающей того, кто, пройдя долгий и трудный путь, оказался в самом его конце, готовый сделать последний шаг. Она чувствовала, что ее жизнь утекла, как вода, не оставив ничего после себя. Чон Ихва тихо вздохнула.

– Не хочешь прогуляться вместе со мной?

С чего это вдруг? Чон Гымхи с удивлением посмотрела на Чон Ихва. Но все-таки последовала за ней. Она чувствовала, что это, вероятно, их последняя прогулка вместе.

– Ты не раз поднимала здесь переполох…

Они вместе бродили по Академии. Зашли и в комнату в общежитии, где когда-то жила Чон Гымхи. Чон Ихва продолжала:

– Однажды даже спряталась у меня в кабинете.

– Так вы знали?

– Думала, я не знаю о твоих похождениях? Ты и в дальнюю комнату проникла…

– Вы загадочная личность. Всё знали и закрывали глаза, – буркнула Чон Гымхи.

Чон Ихва, сев на кровати, жестом пригласила присоединиться к ней.

– Гымхи, – наконец произнесла она, – я скоро умру.

– Все мы когда-нибудь умрем. Но вы-то еще в полном здравии, что за разговоры такие…

Чон Гымхи усмехнулась, но Чон Ихва молчала. Молчание затянулось, и тогда Гымхи поняла – Ихва говорила серьезно: она действительно скоро умрет. Молчание иногда говорит больше, чем слова.

– Почему? Что случилось? Из-за чего?

– Недавно ты пыталась меня отравить – и ничего; а когда я говорю, что умру, вон как удивилась… – Чон Ихва усмехнулась. – Новый университет – я отдам его тебе. Но только если дашь мне завершить его строительство, пока я жива. Первым председателем совета буду я. Не пытайся со мной бороться. Все это перейдет к тебе.

Чон Гымхи была в шоке.

– И в последние месяцы жизни вы еще мечтаете об университете?

– Я – педагог. Я хочу, чтобы меня уважали как педагога. Вот и всё.

Чон Ихва подняла голову и взглянула на надпись на столе.

Войдя слугой, стань хозяином

Останется только один

Мир строится не гигантами-Голиафами, а подобными Давиду

– Эти девизы – ты претворила их в жизнь. Ты – моя самая любимая дочь. Ты – символ Академии.

Чон Ихва взяла Чон Гымхи за руку. Та не отдернула ее.

– Гымхи, дочь… Академия больше не откроет свои двери.

– Что вы имеете в виду? – Чон Гымхи резко отдернула руку.

– Этот набор был последним. Академия исчезнет без следа, а вместе с ней – все остатки твоего прошлого. Больше никто не посмеет тебя шантажировать им. – Чон Ихва говорила, делая большие паузы, – ей было тяжело.

– Хотите сказать, все, что накопилось здесь, исчезнет?

– Да, именно так. Если люди узнают об Академии, что они подумают? Разразится большой скандал. Они не увидят главного – как усердно учились тут наши дети. Для них это будет просто большая преступная организация.

Чон Гымхи прикусила губу. Она долго молчала, размышляя, принимая решение.

Чон Ихва недолго осталось. И вот она, находясь на смертном одре, решила разрушить все, что сама же так долго строила. «Так, спокойно, надо все обдумать…» Ихва всю жизнь провела в стенах Академии, защищенная от внешнего мира. Она посвятила свою жизнь лишь одной цели – сохранению Академии. И здесь хранится бесчисленное количество информации, бережно собираемой с самого ее основания. Все это время Гымхи думала о том, как бы устранить Чон Ихва, – и забывала, какой информацией, какой огромной силой та обладает. И что можно сделать, завладев этой силой.

Как только Гымхи представила себе это, она вздрогнула. Она и не задумывалась об этом, пока не услышала о том, что Академия скоро исчезнет. Перед силой этой информации не устоит ни одна самая важная фигура в стране – и ректорша что, хочет просто уничтожить источник этой силы? Силы, которая может помочь добиться всего желаемого? Это клинок возмездия. Что будет, если его заполучить?

Чон Гымхи подумала, взвесила факты и наконец приняла решение: пришло время обрести эту силу.

Чон Ихва, нахмурившись, сказала:

– Не желай власти. Ты ведь сама говорила мне: плата за стремление подняться слишком высоко – неизбежная смерть. У меня и правда мало времени. Осталось всего несколько месяцев. За это время тебе нужно получить разрешение на открытие университета и назначить меня на пост главы совета. Воплоти же это твое любимое «положение обязывает», да и живи спокойно остаток жизни.

Но Чон Гымхи не ответила. Она просто смотрела на Чон Ихва унылым взглядом.

– Не становись рабой своих амбиций, жадности, жестокости и иллюзий, Гымхи.

– Но ведь это вы сделали меня такой, мама.

Чон Гымхи прогнала только что пришедшую ей в голову мысль и улыбнулась Чон Ихва. Это была не мысль даже, а просто импульс, порыв убить ее прямо здесь, на месте. Она подавила его.

Ихва прочитала выражение лица Гымхи.

– Я умру в силу естественных процессов – а если нет, то тебе ничего не достанется, так что даже и не думай.

Ладно, она не будет этого делать. Все-таки Чон Ихва – ее наставница и действительно почти мать. К тому же, прежде чем ее убить, нужно забрать то, что Гымхи стремилась обрести всю жизнь.

* * *

После встречи с Илией Хан Соджон почувствовала, что ей нужно время для раздумий. Поэтому она направилась в теплицу и уселась в самом скромном месте в этом роскошном доме – перед овощными грядками, наполненными жизненной энергией. Сорвала помидорку и начала вертеть ее в руках.

«Мои мысли сейчас в полном беспорядке. Я осознала, что моими чувствами и эмоциями все это время манипулировали, а я сама – просто винтик в системе Академии. Я поняла, что все, что у меня есть, – это ложь. Насколько прочен может быть фундамент, построенный на сплошной лжи?»

Соджон почувствовала, как силы покидают ее тело. Внезапно ей захотелось увидеть покойного отца. На глазах появились слезы. Так она и плакала – перед грядками в теплице, держа в руках маленький помидор. Это был такой плач, как будто все страдания ее жизни вдруг обрушились на нее с новой силой.

Соджон закрыла рот рукой, стараясь сдержать слезы, изо всех сил пытаясь не дать им вырваться. Ее плечи дрожали. Она пыталась заглушить боль, которая будто поднималась из костей.

«Только что я поняла, что весь мой мир разрушен. Что мне эти слезы – они словно рука, пытающаяся ухватиться за что-то в абсолютной пустоте. Сейчас мне нужно принять решение. Это решение изменит мою жизнь».

Хан Соджон сглотнула, подавив слезы. Она широко раскрыла глаза.