Могут ли леди убивать? - Питер Чейни

– Да, это ты так говоришь, морячок, но меня и раньше пытались взять на блеф. А вот за стейк спасибо. Угощение всегда приятно, когда девушка питается нерегулярно.

– Рад, что тебе понравилось. Я знал одну даму в Уичито, когда работал там в следственном отделе. Умная была, мозгов полная голова, прямо как у тебя. И вот с мозгами и с приятными формами она думала, что все у нее в порядке. Оказалась замешана в убийстве. Нет, сама она не убивала, просто была где-то рядом, когда это случилось. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

Короче говоря, вызывают дамочку на допрос, а она начинает умничать. Крутит, путает, старается выгородить своего дружка, которого и обвиняют в убийстве. И что получается? Умна-то она умна, но собирает против себя кучу косвенных улик, которые суд принимает и отправляет ее на электрический стул. Вот такая шутка.

– Боже, да ты меня пугаешь. – Она смеется, берет еще картошки фри и смотрит на меня настороженно. – Что ты хочешь знать?

Хитрости ей не занимать, и, если я допущу ошибку, она вывернется и все равно скажет то, что мне нужно, каким-нибудь другим способом.

– Я много чего хочу знать. Прежде всего я задам тебе пару вопросов и советую ответить так, как если бы ты была под присягой, и не ошибиться.

Она смотрит на меня и улыбается:

– А иначе меня посадят за убийство Мареллы, да? Ты на это намекаешь?

– Может, и так, крошка. А может, и нет. Но ты ведь знаешь, кто это сделал.

Я даю ей горчицу.

– Ладно, Тутс, давай перейдем к делу. Скажи мне вот что. Когда ты узнала, что у Мареллы роман с Руди Спиглой? Месяцев шесть или семь назад?

– Примерно так, около шести месяцев назад. И как ты догадался?

Тутс уже готова задавать мне вопросы. А почему бы и не ответить, думаю я. Пусть знает, что мне многое известно.

– Нелли, кухарка с виллы, видела Руди возле дома. Встречаться с Торенсеном он бы туда не приехал. Марелла обычно отсылала Нелли ближе к вечеру и оставляла открытыми французские окна в задней части дома, чтобы Руди мог спокойно войти. Она также подарила Руди свое кольцо с печаткой – то, на котором скрещенные ключи. Я понял это, когда Нелли сказала, что Марелла обычно поднимала шум, если что-то лежало не на своем месте, а в случае с кольцом промолчала.

Забавно, – продолжаю я, – что такая шикарная дама, как Марелла, связалась с таким паршивым типом, как Руди. Но в нем что-то было, правда, Тутс? Какая-то особая притягательность. Марелла – дама одинокая, вот ее и переклинило.

Тутс кивает – рот ее занят стейком.

– Было между ними и еще кое-что. Этот мерзавец подсадил ее на наркотики, а потом стал регулярно ими снабжать. Думаю, он крутил ею, как хотел.

Она снова смотрит на меня и улыбается:

– А ты умен, Лемми, да? Извини, конечно, но как ты узнал про наркоту?

Я улыбаюсь ей в ответ:

– Подумай сама, Тутс. Я осмотрел его квартиру. На стене висит фотопортрет какой-то дамы, и под ним надпись: «Руди, подарившему мне такой сладкий сон, такие сладкие мечты». Вот и ответ. Я понял, что сладкий сон – это наркотический сон и что в ту же игру он играл с Мареллой.

– Ты прав, – кивает она, – а что еще ты узнал?

Я смотрю на нее:

– Не заговоришь, пока не выведаешь, что известно мне?

Она радостно кивает:

– Сама я на электрический стул не сяду, если не подтолкнут. И заговорю, только если пойму, что ничего другого не остается.

Я смеюсь и заказываю ей еще виски.

– Ладно, Тутс. Сейчас я покажу, что самое лучшее для тебя, если хочешь спасти свою задницу, – это заговорить. Месяца два-три назад какая-то дама проведала про Руди и Мареллу. И эта дамочка решила, что Руди у нее в руках и она может вертеть им, как ей захочется. Она прекрасно знает, что он перевозит наркотики в Сан-Франциско вместе с контрабандным грузом шелка. Она прекрасно знает, что он заставил Торенсена работать с ним и что Торенсен ничего не знает о наркотиках. И она прекрасно знает, что если Джек Рокка узнает о двойной игре Руди, он рассчитается с ним по-свойски – пулей.

Этой дамочке известно многое. И что Торенсен сыт по горло своей женой и планирует перебраться в Лос-Анджелес. И что Торенсен готовит финансовое соглашение с Мареллой. И что Марелла, вероятно, знает от Руди про бизнес с наркотиками. Ты все поняла?

Она смотрит на меня серьезно:

– Я поняла, морячок. Расскажи мне еще. Я просто сгораю от любопытства.

– О’кей, – говорю я. – Так вот, эта дамочка приходит к выводу, что пришло время взяться за Руди и Мареллу и обобрать их до нитки. Но она очень боится Руди, поскольку знает, что он, если узнает, церемониться с ней не станет.

И тут ей в голову приходит замечательная идея. Она, наверное, пишет Руди письмо – эта дамочка любит писать письма – и говорит, что он должен выдать ей кучу зелени, а иначе его ждут большие неприятности. Руди, похоже, на шантаж не поддался, и тогда дамочка приводит в действие свой маленький чудный план. Вот что она делает.

Она печатает письмо Беренис Ли Сэм, которая находится в Шанхае, и сообщает той, что ей необходимо срочно вернуться в Сан-Франциско и прибыть на виллу «Розалито» между четырьмя и пятью часами десятого января. Она подписывает это письмо «Марелла» и отправляет его авиапочтой.

Потом она добывает лист почтовой бумаги с адресом виллы «Розалито» и пишет директору Бюро расследований письмо, в котором сообщает, что у нее есть информация о неких преступлениях федерального значения. Она говорит, что если в ближайшие несколько дней от нее не будет вестей, то десятого января Бюро должно прислать на виллу своего следователя. Это письмо она тоже подписывает как Марелла Торенсен.

Ловко придумано, правда?

Шантажистка знает, что директор пришлет официальное подтверждение и что Марелла сразу же побежит к Руди Спигла с вопросом: что все это значит? Дамочка считает, что Руди испугается. Но в этом она, возможно, ошиблась.

О’кей. Все устроено как нельзя лучше. Она ждет до утра десятого января – это пять дней назад – и затем звонит Руди Спигле и говорит ему, что либо он приходит с деньгами, либо… во второй половине дня на виллу прибудет федеральный агент. Что туда же придет Беренис Ли Сэм. И что, если Руди не принесет деньги, она сама тоже там будет. Она расскажет агенту о том, что Руди уже несколько лет занимается наркотиками и контрабандой шелка. Она расскажет Беренис Ли Сэм, что Марелла – любовница Руди Спиглы, что Торенсен, ее муж, знает об этом, но боится что-либо предпринять и что такой человек не может защищать интересы ее отца.

И наконец, она спрашивает Руди, намерен он платить или оставит все как есть.

Я замолкаю и смотрю на нее.

– Совершенно очевидно, что дамочка, написавшая эти письма, убила Мареллу. Во всяком случае, такова моя версия, и я намерен ее подкрепить.

Тутс кладет нож и вилку.

– У тебя есть какие-нибудь предположения насчет того, кто эта дама? Та, что писала эти письма?

– Да. Я знаю, кто эта дама. Это ты.

Тутс снова улыбается:

– Можешь это доказать?

– Конечно могу. Это ты прислала мне тот рекламный билетик с адресом ночлежки Джо Оклахомы. Ты написала на обороте, что там прячется Джо Мицлер, – это ты, потому что Джо опознал твой почерк. Ты в последнее время очень боишься Джо, да? Ты знаешь, что он с тобой сделает, если найдет, поэтому и устроила так, чтобы я его арестовал. Я и арестовал.

Я сравнил почерк на билете с почерком в письме директору – один и тот же. И я думаю, что когда получу письмо, которое Беренис получила в Шанхае, то выяснится, что подпись там сделана твоей рукой.

Она улыбается:

– Ты можешь и не найти того письма.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я и подаюсь вперед через стол. –