И посыпались с неба звезды - Анатолий Михайлович Гончар
По бархану проскользнула какая-то тень.
«Надо же, и тут кто-то живет. Я бы не смог вот так вечно в пустыне. Мне зелень нужна, речка. Умирать буду, скажу: дерево на могиле посадить. Что это я о смерти? Рано пока. Пока рано. А еще сон этот странный приснился. Хрень какая. И все в голову лезет. Устал, наверное. ПЗРК возьмем, на целый день спать завалюсь. Табличку повешу: не будить — убьет…» — прапорщик заулыбался собственной шутке, на душе стало легче.
Пока добрались по пескам до места, а точнее, до возвышавшегося над местностью бархана, обозначенного подполковником Чернышом в качестве наблюдательного пункта, пока откопали достаточного размера углубления для скрытного наблюдения-отдыха, соединили все это между собой неглубокими траншеями, разровняли выкинутый песок, пока все замаскировали, использовав мимикрирующие плащ-накидки, небо на востоке и впрямь начало светлеть. Поделились на смены, и кому повезло больше — те отправились спать. Прапорщик Маркитанов оказался одним из таких счастливчиков, но не успел он (как ему показалось) уснуть, как проснулся от охватившего все тело нестерпимого озноба и перестука собственных зубов. Это наполненный утренней свежестью воздух проник под разгрузку и напитал холодом мокрую от пота одежду. Дрожа, прапорщик в попытке согреться несколько раз подряд сильно напряг все мышцы тела, немного помогло — ощущение неимоверного холода отступило, дрожь начала проходить. Но лечь спать, ничего не изменив, означало вскоре проснуться вновь. Пришлось лезть в рюкзак и доставать лежавший в нем пуховый спальник. Судя по доносящемуся со всех сторон шуршанию, так поступал не он один. Оставшиеся до начала смены минуты прапорщик провел в тепле и сонном довольстве.
Оазис с растущими по кругу финиковыми пальмами располагался прямо под ними — не далее чем в полукилометре. В пятнадцатикратный бинокль база противника виделась как на ладони. Отдельно выделялись жилые домики с припаркованными подле них автомобилями. Там же находилась и цель их ночного «путешествия» — джип-пикап, даже контейнеры с ПРЗК по-прежнему оставались у него в кузове. «Ленивые, твари…» — подумалось Маркитанову, но, поразмыслив, он понял, что несправедлив к противнику: лень была совсем ни при чем и оставить груз в кузове было вполне логично. И действительно: зачем суетиться и куда-то переносить, если здесь все свои, а дождя или какой другой стихии, способной хотя бы теоретически навредить уложенным в контейнерах изделиям, не предвиделось? Так что ленивые игиловцы* были по-своему правы.
— Как разведка наблюдением? Что имеем? — шелестя осыпающимся с боков траншеи песком, за спиной наблюдавшего за базой боевиков Маркитанова появился подполковник Черныш.
— Тишина, бандиты в основном спят, кроме трех охранников в противоположных сторонах периметра. Наши «игрушки» лежат себе спокойненько в кузове. И кстати, командир, почему бы нам их не ликвидировать отсюда? Винтовочно-пулеметным огнем наделаем дырок, и фенита ля комедия.
Анатолий Анатольевич с сомнением покачал головой:
— Ага, а с охранниками что будешь делать? Считаешь, они за нами в погоню не пустятся?
— Пусть только попробуют, мы их тут же с барханчика и завалим, — уверенно заявил Маркитанов.
— И сколько ты собираешься на этом бархане сидеть? — усмехнулся подполковник.
— Ну не знаю, — развел руками Маркитанов, а Черныш приложил к глазам окуляры собственного бинокля и некоторое время вглядывался:
— И к тому же, — заметил он, — в кузове всего три контейнера. А где еще три?
— Опсь, и правда, — вынужденно признал Маркитанов, — значит, хошь не хошь, а придется идти в низину?
— Придется. Только как туда пробраться, пока ума не приложу.
— И я тоже, — глубокомысленно изрек прапорщик.
Они некоторое время наблюдали в полном молчании, затем подполковник зевнул и неожиданно предложил:
— Вениаминыч, ложись спать. Я за тебя подежурю.
— Без шуток? — Маркитанов даже опешил.
— Ложись, — подполковник улыбнулся и прильнул к биноклю, всем видом показывая серьезность высказанного намерения. А прапорщик пожал плечами и уполз в свой спальник. Ему вновь снилась яблоня. Вновь ее гнуло и ломало ветром, а потом сбивало цвет дождем. Проснулся Маркитанов мокрым от пота. Солнце стояло высоко, и воздух вновь наполнился жаром. Выпроставшись из спальника, он всем телом ощутил прохладу — обильно выступивший пот стремительно испарялся, охлаждая ткань и соприкасающуюся с ней кожу.
— Выспался? — подполковник все еще продолжал пялиться в свой бинокль.
— Вроде бы да, — позевывая, ответил прапорщик, и на карачках пополз прочь, в надежде в укромном уголке (выкопанном еще ночью) совершить утренний моцион. Надежда не подвела. Вернувшись минут через пять, Маркитанов принял у Анатолия Анатольевича эстафету наблюдения.
После обеда подполковник Черныш в укромном уголке обратного ската собрал всех свободных от наблюдения.
— ПЗРК здесь, и нет гарантии, что сюда не прибудут дополнительные силы ИГИЛ [8]. Потому тянуть не станем, — заявил он. — Сегодня же ночью предпримем попытку проникновения. Снайперы и пулеметчик останутся на бархане, остальные пойдут вниз. Если мы обнаружим себя раньше времени, задача остающихся — прикрыть наш отход, затем уничтожить комплексы, находящиеся в кузове пикапа.
— Но там только три, — выказал свою наблюдательность Лобов.
— Надо же, кто бы мог подумать, — развел руками подполковник, — а то я не знал! Будь они все на виду, может, мы бы и вниз не поперлись. Уничтожили ПЗРК, по максимуму отстреляли местных старожилов и сделали ноги. Ан нет, попремся в шакалью берлогу! Правда, есть одно но — я пока еще не решил, как мы это сделаем. Вариантов мне видится два. Первый: подползаем к минному полю и осторожно занимаемся разминированием проходов. Если не подорвемся — до утра успеем.
— Чтой-то мне не хотца по минным полям ползать, — скривился Лобов.
— Мне тоже. Тогда второй вариант: максимально близко подходим к базе по оставленным бандитами проходам. Где они находятся, надеюсь, все видели?!
Некоторые кивнули.
— Отлично.
— Надеешься на его величество случай? — нахмурился Ивлев.
— Почти, — не стал отрицать очевидного
