Жизнь и подвиги Родиона Аникеева - Август Ефимович Явич
Как Родион Аникеев захотел стать поводырем слепца и что из этого вышло
Солнце клонилось к закату, когда перед Родионом открылась опушка, утопая в сугробах рыжей опавшей листвы. Вдали виднелся дымок.
Как ни устал, ни измучен был Родион, он просветлел. Наконец-то он выбрался из лесу. Все же глухая боль щемила ему сердце. Вдруг слезы брызнули из глаз его. Отчего он плакал? Оттого ли, что истомлен и болен, оттого ли, что потерял друга, оттого ли, что жизнь гоняла его безжалостно по кругу лишений, невзгод и неудач?
И тогда он спросил себя: кто же пойдет с ним в страну добра и справедливости? Шуйский мертв, Раскин ушел во тьму безумия, Ков-Кович погиб, Лушин мучается в тюрьме в ожидании казни, а теперь он потерял Филимона.
Слезы не принесли ему облегчения, напротив, ему стало тоскливей и горше.
Перед ним река катила осенние темные, мутные воды. А под деревом на бережку сидел слепой старик, уставясь перед собой блеклыми, почти белыми глазами.
Что-то символическое было в этой встрече; первый человек, которого увидел Родион, выйдя из лесу, был слепой.
— Кто здесь? — спросил старик.
Родион замялся, не зная, что ответить. В самом деле, кто он? И он сказал:
— Человек.
Старик улыбнулся, а может, это показалось Родиону, потому что в мертвые глаза слепца ударил луч заходящего солнца.
— А я тебя давно слышу. Как ты из лесу вышел. Я, сынок, хорошо слышу: лист падает, трава растет, гриб подымается, пыль катится, козявка шуршит — все слышу, даже в человеке что деется — и то слышу. Голос у тебя молодой, а гуторишь, как старик. Знать, горя хлебнул. Ну да ведь люди на то и родятся — погорюют, поглядят всяких снов, все больше дурных, и на погост. Вот тебе и вся твоя недолга. «Подаждь, господи, усопшему рабу твоему вечный покой и сотвори ему вечную память». А звать тебя как? — спросил слепец без всяких переходов и даже не меняя интонации. — Родион, говоришь, вот и хорошо. Авраам роди Исаака, Исаак роди Якова, вот тебе и Родион. Погляди-ка, Родя, не затонули поплавки-то? Поводырь мой — ленивый, пес нерадивый, удочки раскинет, а сам в кусты заберется и дрыхнет. А я голодный.
Родион спустился к воде. Шла волна, поплавки ныряли, становясь дыбком и образуя крохотные водоверти.
У слепого был плохой поводырь, Родион, пожалуй, мог бы заменить его. Он тотчас представил себе, как водит слепого по дорогам, выбирая спокойные и гладкие тропинки, чтобы незрячему было легче ступать. Само провидение посылало ему слепца, чтобы стать его зрением, чтобы слепой вновь увидел мир, увидел землю.
Как бы угадав, что делается в доброй душе юноши, старик попросил:
— Расскажи ты мне, чего видишь… какое небо, какая тучка? Будь ласков. Какой уж год во тьме живу. Раньше еще сны видел, а теперь и снов не стало. Поводырь мой не горазд: «Не могу, говорит, ничего сказать, потому как каждый для себя видит». Вот он какой. Верно сказано: раз возишься с собаками, не жалуйся на блох.
Родион прикрыл глаза, чтобы хоть миг побыть слепым, но во тьме ничего не увидел и даже испугался. Он широко разомкнул глаза и огляделся вокруг.
В полях ложились ранние сумерки, над рекой стлался туман, пронизанный светом заката. В камышах звенели лягушки; с пастбищ возвращались с протяжным мычанием сытые стада; и вдруг далеко-далеко зажегся электрический огонек, такой яркий и белый, словно первая вечерняя звезда. Да, но это только видимая сторона мира, а есть и другая, скрытая от глаз, полная зла, лицемерия, порока и несправедливости.
— Я вроде как зрячий, а тоже ничего не вижу, — сказал Родион виновато и печально.
— Смута у тебя в душе, — ласково сказал старик. — А ты расскажи, тебе и полегчает. Людей боишься, пеньку лесному расскажи… не поймет, зато не выдаст.
Родион усмехнулся. Нет уж, спасибо, кто-кто, а он знал, что значит поговорить с «лесным пеньком».
Внезапно поплавок на воде покачнулся и затонул. Родион схватил удочку и подсек рыбу. Он чувствовал рукой вес суетливой добычи: рыба была крупная и сопротивлялась бешено. Родион умело и не спеша повел ее к берегу, то натягивая леску, то отпуская. Такой хватит, чтобы накормить всех — и слепого, и его ленивого поводыря, и Родиона, умиравшего от голода.
Вдруг над ним выросла огромная тень и прогремел рыкающий голос:
— Попался, ворюга! Чужую рыбу крадешь!
И, получив крепкого пинка в зад, наш герой полетел кубарем в воду следом за своей добычей.
Как Родион Аникеев, вернувшись к людям, был казнен
После холодного купанья, которое устроил ему поводырь слепца, Родиона лихорадило и знобило. Шатаясь от голода и усталости, сильно прихрамывая, потащился он вдоль лесной опушки. Бедняга смутно сознавал, куда идет.
Внизу под косогором дымился синий вечерний туман. Дальше шли дачные поселки, и в рощу вдалеке, точно большая гусеница, вползал поезд. А еще дальше в блеске заката пылал куполами и вышками тревожный и прекрасный город. Скиталец остановился в смятении. Что делать? Куда идти без документов, без денег, без друзей и знакомых? Опять этот большой город с его тюрьмами и сумасшедшими домами.
— Вот вы-то мне как раз и нужны, — сказал ему маленький, толстенький, быстрый как ртуть человечек, невесть откуда взявшись на лесной поляне. — И костюм… и хромота… нет, право, бесподобно. И лицо, голубчик мой, такое лицо… Судя по вашему виду, четвертной билет вам безусловно пригодится. Идет! Согласны?
Родион был рад услышать человеческий голос. Конечно, согласен, на все согласен, лишь бы снова быть среди людей. Но что от него требуется?
— О, сущие пустяки. И займет это недолго, четверть часика, не дольше, — сказал толстяк, увлекая Родиона к небольшой группе людей, стоявших неподалеку среди деревьев.
Люди нервно суетились, переговаривались, волновались.
— Ну наконец-то, наконец! — закричал какой-то человек весь в черном, потом изумленно оглядел Родиона и, повернувшись к толстяку, сказал: — Черт вас возьми, Ханжин! Где вы его раскопали? Когда успели загримировать? Первоклассная находка. Утрем нос зазнавшемуся Кину. Вы объяснили, в чем дело? Превосходно. Надо торопиться, мы и так опаздываем. Скоро совсем стемнеет. — И крикнул в рупор: — По местам, господа! Приготовиться!
Родион ничего не понимал. Он вдруг протер глаза, как бы не веря самому себе.
— Браво, молодой человек! Гениально! — закричал маленький суетливый толстяк. — Продолжайте в том же
