История и миф - Юрий Викторович Андреев

карийцы населяли в основном юго-западную часть Малой Азии между Лидией и Ликией. Их земли почти вплотную подходили к таким греческим городам, как Милет, Галикарнас, Книд. Среди них Галикарнас подвергся особенно сильному карийскому влиянию. В V–IV вв. им управляла карийская династия, представителями которой были Артемисия, участвовавшая в походе Ксеркса на Грецию, знаменитый Мавсол и его жена и сестра тоже Артемисия, воздвигшая Мавсолей, другая сестра Мавсола Ада, находившаяся в интимной связи с Александром Великим. Немало карийцев было и среди жителей Галикарнаса. Из карийской семьи, как мы уже говорили, по всей вероятности, происходил и Геродот. Некогда карийцы обитали на месте Милета. Об этом было известно уже Гомеру, который называет жителей этого города Κάρες βαρβαροφώνοι. Геродот (I, 146, 1) сообщает любопытный анекдот о карийских женах греков — основателей Милета. Чтобы отплатить своим мужьям за смерть отцов, братьев и детей, они отказались есть с ними за одним столом и называть их по имени.

Согласно Страбону (321), карийцы и родственный им народ лелегов некогда занимали все западное побережье Малой Азии вплоть до Троады, но затем были изгнаны оттуда греками.

Сохранились отрывочные, недостаточно правдоподобные указания на расселение карийцев не только по островам Эгеиды, но даже в некоторых местах на территории Европейской Греции. Страбон и Павсаний называют карийцами древнейшее население Самоса и Хиоса. Диодор упоминает карийцев и на Наксосе. По словам Аристотеля (у Страбона, 374), им принадлежали когда-то даже Эпидавр и Гермиона в Арголиде. Один из мегарских царей носил имя Кар (кариец), а акрополь этого города назывался «Кария». Наконец, культ Зевса Карийского существовал в Беотии и в Аттике.

Что касается лелегов, которых некоторые античные авторы (Геродот) просто отождествляют с карийцами, другие же (Страбон) считают их ближайшими сородичами, то они, если верить нашим источникам, например Павсанию, сумели продвинуться еще дальше на запад. Им приписывалось даже основание Пилоса и Спарты, а согласно Аристотелю, они жили когда-то также в Акарнании, Локриде и Беотии. Все это звучит, конечно, достаточно странно. Возможно, названия «лелеги» и «карийцы» (подобно пеласгам) были для античных историков общим обозначением целого ряда варварских народов, составлявших древнейшее догреческое население Балканского полуострова и никакого отношения к позднейшим историческим ка-рийцам не имевших.

Тем не менее в том, что когда-то карийцы занимали многие из островов Эгейского моря, сомневаться не приходится. Кроме Фукидида об этом достаточно ясно говорит и Геродот (I, 171). Заметим, что об отношениях карийцев с Миносом Геродот (сам кариец!) говорит совсем в иной тональности, нежели Фукидид. Он ни словом не упоминает об их пиратских предприятиях, изображая их верноподданными критского владыки. Карийцы, в его понимании, населяли и сам Крит и, таким образом, могут быть отождествлены с минойцами. Во всяком случае, виновниками их изгнания с островов был не Минос, а греки, и, следовательно, само это событие Геродот относит к другому времени.

К сожалению, археологически карийская культура изучена очень слабо. Никаких памятников архитектуры, произведений искусства, просто даже бытовой утвари, которую можно было бы связать с этим народом, пока что нигде обнаружить не удалось. Почти везде в тех местах, где по указаниям письменных источников могли обитать карийцы, их следы почти начисто стерты напластованиями греческой или еще более ранней крито-микенской культуры. Ничего обнадеживающего не принесло пока и изучение карийских надписей (в настоящее время известно их несколько десятков, причем происходят они в основном не из самой Карии, а из других стран, прежде всего из Египта). Вокруг проблемы карийского языка ведется сейчас ожесточенный спор между двумя партиями лингвистов, одну из которых возглавляет В. В. Шеворошкин, другую — Ю. В. Откупщиков. Домыслы Шеворошкина о связи карийского с хетто-лувийскими языками древнейшего населения Малой Азии и о его принадлежности к индоевропейской языковой семье представляются достаточно натянутыми. Таким образом, о происхождении карийцев и их отношениях с другими древними народами Эгеиды пока что трудно сказать что-либо определенное[18].

Когда карийцы покинули острова основных Эгейских архипелагов? Едва ли это произошло так рано, как думает Фукидид, еще до Троянской войны, при Миносе. Вероятно, ближе к истине Геродот, который, по-видимому, связывает это событие с новой волной греческой колонизации в этом районе уже после так называемого дорийского завоевания в X–IX вв. до н. э. Однако и после этого карийцы, по-видимому, не все ушли с островов. Многие из них остались и, вероятно, постепенно были ассимилированы греками. На это указывают пережиточно встречающиеся кое-где карийские культы, карийские имена. Так, один из тиранов Наксоса, живший в VI в., современник Писистрата, носил карийское имя Лигдамид. Очевидно, еще и в это время грекам приходилось иметь дело с карийскими пиратами, которые могли базироваться частью на малоазиатском побережье, частью на островах. В качестве пиратов и наемников карийцы проникали даже в Египет. Здесь они, судя по всему, обосновались довольно прочно (сначала в дельте Нила, а потом и южнее, в Мемфисе) — на это указывают уже упоминавшиеся карийские надписи из этой страны (древнейшие из храма Рамзеса II в Абу-Симбеле относятся к 591 г., наиболее поздние к IV в.).

Что касается финикийцев, то многие факты указывают на их широкое проникновение в воды Эгейского моря, где они могли действовать и как купцы, и как пираты в одно и то же время. Ряд упоминаний о финикийцах находим у Гомера. Правда, в «Илиаде» сами они еще не появляются. Здесь говорится только о их изделиях (VI, 289 слл.; XXIII, 741-45 — чаша сидонской работы). В «Одиссее» уже обнаруживается хорошее знакомство поэта с нравами и обычаями этого народа. Финикийцы выступают здесь как коварные обманщики, пираты и работорговцы, которым ничего не стоит провести простодушного грека (XIII, 272 слл.; XIV, 288 слл.; XV, 415 слл.), — древнейшее проявление варварофобии в греческой литературе, что говорит уже о достаточно тесных контактах между двумя народами.

В разных местах на территории Греции, в особенности в островной зоне встречаются топонимики, образованные от слова Φοίνιξ, в чем можно видеть отголосок пребывания в этих местах финикийцев, указание на то, что некогда здесь были их торговые фактории или какие-то другие поселения. Правда, некоторые ученые связывают названия такого рода не с финикийцами, а с финиковыми пальмами, хотя это и не очень убедительно. Кое-где обнаруживаются следы финикийских культов. Так, коринфский культ героя Меликерта выводится обычно из культа финикийского Геракла-Мелькарта. В том же Коринфе уже в архаический период существовал храм Афродиты, славившийся своими гиеродулами, в чем явно проглядывает восточный, в том числе и финикийский, обычай храмовой проституции. Сама греческая Афродита имеет явные черты сходства с финикийской богиней любви Аштарот-Астартой.

Богами финикийского происхождения были,