Золото в лазури - Жерар Борегар
– Второе купе тоже занято, господа!
Минуту спустя поезд тронулся и помчался на юго-восток. Час проходил за часом. Путешественники коротали время то читая газеты, то болтая. Несколько раз Спартивенто выказывал, удивление, что Кэниц не пользуется случаем и не спит в пути, но молодой американец не спешил последовать благому примеру несколько раз засыпавшего итальянца и бодрствовал.
И когда Спартивенто, укрывшись пледом, мирно похрапывал, Вильям Кэниц поглядывал, сквозь зеркальное окно на придорожный пейзаж, на маленькие станции, на суетившуюся толпу путешественников.
А в соседнем купе, занятом, как он знал, двумя путниками, севшими в Париже, царило глубокое молчание. Казалось, эти туристы с отхода поезда из Парижа предались глубокому сну. Или, быть-может, они скрывались от посторонних взглядов в укромном уголке своего уютного купе?
«Может быть, – подумал почему-то Кэниц, это молодожены, совершающие свадебное путешествие в страну красоты, в Италию? Счастливцы! Они, так поглощены друг другом, что готовы забыть весь мир».
И почему-то мысль его перескочила к Бетти Скотт, к этому нелепому соперничеству на почве коллекционирования марок, к перипетиям затянувшейся борьбы из-за первенства.
– Зачем все это? – глухо бормотал Кэниц. – Полно, нужно ли ей, нужно ли мне это первенство? Ну, редкие коллекции, ну, драгоценнейшие экземпляры марок, о которых говорит весь мир. Да мир ли? Кучка людей, увлекающихся коллекционированием, не мир! Шум распахнувшейся двери заставил Кэница очнуться от задумчивости. Он оглянулся и сквозь окно своего купе увидел проскользнувшую по коридору женскую фигуру.
– Виктория – сорвалось с его уст. Но, значит… значит, и Бетти Скотт здесь! И мы едем в одном поезде! И мы едем ради одной цели!
Он торопливо вышел в коридор и столкнулся лицом к лицу со своей непримиримой соперницей мисс Бетти Скотт.
Бетти не смогла сдержать смех, увидев удивление Кэница, но тут же призналась, что ничего случайного в их встрече нет.
– Просто-напросто, – сказала она, улыбаясь, – я успела вернуться из Шербура в Париж раньше, чем вы уехали оттуда.
– Значит ваши агенты, Бетти, – не без горечи заметил Кэниц, – не упускали меня из виду?
Девушка почувствовала укоры совести: да она продолжала пользоваться услугами наемных шпионов, которые оповещали ее о каждом шаге Вильяма Кэница…
Но отступать было поздно. Игра зашла слишком далеко, и самолюбие не позволяло гордой Бетти Скотт сдаться.
– Ах, Боже мой! – пожав плечами, возразила она. – Вы считаете, что мне не следовало прибегать к помощи детективов? Я же смотрю на это иначе! Ведь зла вам я не причиняю, к бесчестным методам борьбы не прибегаю, не обманываю вас. Так что…
– Еще чего недоставало! – тихо ответил Кэниц.
– Hy, так вот! – продолжала Бетти. По прибытии в Париж я без труда узнала, что вы утром собираетесь уезжать. Куда? Мои агенты проследили, как вы брали билеты в Неаполь. Я, разумеется, поторопилась приобрести билеты и для себя с Викторией. Вот и вся моя история!
– Но, Бетти – запротестовал Кэниц, – ей Богу, вы доводите игру до крайности!
– Чем же? – усмехнулась девушка.
– Я говорю о вашем морском приключении! Ведь вы могли утонуть, Бетти!
– Я хорошо плаваю! И, наконец, не все ли вам равно?
Кэниц вспыхнул. Ему хотелось сказать многое, очень многое…
Но в это мгновенье Бетти сделала порывистое движение. На ее лице появилось выражение удивления.
– Кто… кто это с вами? Кто ваш спутник, Вильям? – спросила она, мельком увидев выглянувшую в дверь коридора и сейчас же с молниеносной быстротой спрятавшуюся физиономию итальянца.
– Случайный знакомый. Добрый малый. Изрядный болтун! – небрежным тоном проговорил Кэниц, которому было не до разговоров о Луиджи Спартивенто.
– Откуда вы его знаете?
– Да говорю же, случайный знакомый. Это-поклонник театрального искусства, итальянский аристократ, полковник Луиджи Спартивенто… А, что?
Саркастическая загадочная улыбка появилась на устах Бетти Скотт.
– Ничего, ничего! – ответила она насмешливо. Полковник, так полковник! Почему ему не быть и полковником Спартивенто? Правду сказать, довольно странная фамилия, но… Но это ваше дело! Поговорим о чем-нибудь другом, мистер Кэниц!
И разговор, перескочил на другие темы.
Если бы Вильям Кэниц, не был столь занят собственными мыслями, он, несомненно, обратил бы внимание на этот загадочный эпизод. Но при нынешнем своем душевном состоянии он забыл о странном поведении Бетти через минуту.
Поболтав с четверть часа, молодые люди разошлись по своим купе.
Странная картина представилась взору Кэница: Спартивенто, забившись в угол вагона, бледный; как полотно укладывал свой багаж. По-видимому, его трясла лихорадка.
– Что с вами? – участливо осведомился Кэниц. – Вам нездоровится?
– Да-да-да! – стуча зубами, пробормотал итальянец.
– Лихорадит?
– Лили-лихо-хо-хорадить! – сквозь зубы ответил Луиджи, опасливо поглядывая на дверь купа. – Кто, кто, кто там? С кем вы разговаривали в коридоре?
– Это моя кузина, мисс Бетти Скотт! – ответил беззаботно Кэниц. – А что?
Лицо Луиджи Спартивенто посинело, глаза выкатились. Он был близок к обмороку.
– Да что с вами? – допытывался Кэниц. – Вам дурно?
– Ни-нинич-чего! – еле-еле вымолвил Спартивенто. Меня просто укачало! Быстрее бы какая-нибудь станция!
– А я думал познакомить вас с мисс Бетти – продолжал говорит Кэниц, усаживаясь возле Спартивенто. – Она, кажется, заинтересовалась вами. Должно быть, через минуту она зайдет сюда!
– К нам, в купе? О Мадонна – застонал Луиджи. И крупные капли пота выступили на его лбу, а лихо зачесанные вверх усы бессильно повисли, словно два пучка мочалки. – Мне так плохо, так плохо!
– У меня есть холодный чай с лимоном. Выпейте, вам будет лучше! – уговаривал его Кэниц.
Полковник послушно вышил предложенный чай и как будто ему несколько полегчало. Кэниц вышел в коридор и рассказал Бетти о внезапной болезни своего спутника.
Бетти выслушала со странной насмешливой улыбкой.
– Могу ли я навестить вашего бравого… компаньона? – осведомилась она у Кэница. – Почему же нет? Разумеется! – ответил тот равнодушно.
Но, подойдя к дверям купе, где оставался Луиджи Спартивенто, Бетти с легким криком попятилась.
– Да он… он совершенно раздет, и кривляется, как сумасшедший – пояснила она Кэницу.
В самом деле, моментально разоблачившийся Луиджи Спартивенто стоял посреди купе и гримасничал.
Разумеется, Бетти пришлось отказаться от удовольствия познакомиться со Спартивенто.
– Но вы должны присматривать за ним в оба! – сказала она многозначительно Кэницу.
– Хорошо, хорошо! – ответил тот рассеянно. – Бедняга! В самом деле, мне придется присматривать за ним, похоже головная боль сделала его почти невменяемым!
С этого момента Вильям Кэниц проявлял исключительную заботливость по отношению к злополучному итальянцу и на первой же станции, подозвав вышедшего из своего вагона на перрон Джона Кокбэрна, сказал ему:
– Этот господин прихворнул.
– Ладно! – ответил Джон флегматично.
– За ним надо присматривать. Посиди с ним в моем купе.
