Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян
— Уходи.
Пришла Назик, весело обняла старика:
— Шаварш в Караглухе. Я в земотделе узнала. Ночью звонил, чтоб машину прислали. Наверно, его машина вышла из строя. Сегодня непременно вернется.
Старик хотел поцеловать девичью руку, лежащую у него на груди. Назик еле вырвала руку.
— Ты плачешь?
— Да слезы сами собой текут.
— Ох, что в уездкоме творится! Одну из комнат земотдела освободили под оружие. Всем винтовки раздают, даже женщинам... Ну ладно, пойду тебе поесть приготовлю...
Ушла и вернулась не скоро.
— Меня отец из дому не выпускал, — сказала, задыхаясь. — Женотдел мобилизовали. Комсомольцам поручено патрулировать в селе. В списке есть и моя фамилия. Я буду дежурить ночью. Все подчиняются начальнику земельного отдела. Надо только видеть, как он направо и налево отдает приказы! Группу парней отправил за село... Тьфу, забыла сахару принести...
Вечер. Старик рассказывает Назик сказку. И вдруг шум с улицы. Топот копыт. Старик напряг слух:
— Вроде бы сюда...
Девушка вышла во двор. И тут окрик:
— Дорогу! Дорогу!..
А потом в комнату ворвался крик Назик:
— Шаварш!..
Глаза старика широко распахнулись, и взгляд застыл на двери. Руки вцепились в одеяло, тело подалось вперед, слух обострился. Заметил он или просто почувствовал, что Шаварша несут на носилках?
Сильно кольнуло в спину, словно там что-то лопнуло — то, что не давало ему распрямиться. Распрямился и... встал с постели, сделал шаг в коридор...
Носилки пронесли мимо него в соседнюю комнату. Взглянул в измученное, бледное лицо сына. Подошел заговорить. И Шаварш услыхал его голос.
— Пап, ты на ногах?..
Старик в белой ночной рубахе, задыхаясь от рыданий, нагнулся, поцеловал сына.
— Кто стрелял?
По щекам его катились слезы.
———
Сого искал Левона и не находил. Скатит камень — заглянет под камень, срубит куст — средь кустов ищет. Все вверх дном перевернул. Каждого спрашивает: «Не видал Левона?» — «Нет». Тогда накидывается на встречного с кулаками. Шайка дрожит — боится гнева Сого.
Час от часу стареет Сого.
Ночью он покинул шайку.
— На рассвете вернусь, — сказал. — Иди со мной, Мисак.
Ушли.
Сого почти бежит, Мисак за ним еле поспевает. Перед ними темная гряда гор. Над ними небо, а в небе звездочка. Мисак уставился на нее: «Может, это вовсе не небо со звездой, а гора с костром».
— Куда мы идем, хозяин?
Сого не слышит.
— Хозяин!..
Голос достигает Сого, касается его и со звоном разбивается у его ног. Сого топчет осколки, молчит. Мысленно он уже в Кешкенде — вошел в дом Левона, детям глотки перерезал. Слышит рыдания Левона. Чувствует скорбь Левона, его муки. И это Сого успокаивает.
— Хозяин!..
Голос достигает слуха Сого.
— Не отставай!
Ночь на исходе. Они дошли до садов Котура. Мисака продрал озноб. Холодом тянуло из Кешкенда.
— Хозяин, куда мы идем?
— Душу мою остудить идем. Душа крови просит.
— Хозяин, так Левона же дома нет.
— Жена, дети дома ведь, дурак...
Мисак остановился:
— Хозяин, все твои приказы я выполнял, а на это не пойду.
Сого положил на кинжал руку.
— Хозяин, я детей убивать не стану!..
— Я убью.
Сого достал кинжал. Мисак схватился за наган. Сого поразился:
— Наган против меня, гад?
Наган выстрелил впустую. Мисак сам упал.
А Сого распрямился — руки в горячей крови, одежда в крови. Ведь душа крови просила. Вот она, кровь!
Что это — патруль?
Сюда Сого шел быстро, а возвращался назад еще быстрее.
Чрезвычайный уполномоченный Чека в своей тяжелой шубе с трудом поместился на скамейке. Не успел смежить веки, его тут же стали одолевать кошмары — будто кто-то толкает в пропасть. Углубился в сон и чуть не кувырнулся наземь. Очнулся, и так повторялось несколько раз. В конце концов он разозлился, расстелил шубу на земле, растянулся на ней и уснул без сновидений. Его разбудили выстрелы, которые раздались поблизости.
Чрезвычайный уполномоченный подскочил, одернул форму и поспешил к месту происшествия. Возле садов обнаружили труп. Под строгим наблюдением отправили его в морг. Один из патрулей узнал в покойном Мисака.
Настало время расправиться с бандитами, покончить с ними.
Золотой туман
Перевод М. Мариносян
Мальчик бросил камень — птица взлетела. Сверху упал ястреб, чтобы схватить ее. Птица с писком забилась под камень. Там отдыхала большая змея. Увидела, удивилась:
— Завтрак!..
И съела.
Пилос видел, как ребенок кинул камень, как ястреб преследовал птицу, но куда же она исчезла?
«Наверное, под камнем было ее гнездо. Интересно, есть ли там яйца?»
Отбросив ногой маленькие камушки, он нагнулся, пошарил под большим камнем — гнезда не нашел; посвистел, пошумел — птица не появилась.
Змея скользнула между камнями и, извиваясь, уползла в бурьян.
Пилос ушел, насвистывая песенку. Вдруг почувствовал, что идти ему стало легче. Что-то забыл!
— Посох!..
На рассвете он стоял на выгоне, где собиралось стадо, и, опираясь на посох, наблюдал, как хозяева пригоняют коров.
Заведующий фермой, проходя мимо, сказал:
— Пилос, сегодня в Абану приезжает председатель исполкома.
Пилос пожал плечами:
— Добро пожаловать.
— На машине приедет, — с хитрой улыбкой добавил заведующий.
Глаза Пилоса заблестели.
— Правда?
— Правда.
Заведующий фермой ушел. Пилос подумал, подумал и побежал к соседу.
— Еранос!
Еранос чинил крышу. Услышал окрик, спустился.
— Чего тебе, Пилос?
— Я с тебя не возьму годовую плату за то, что пасу твою корову.
— Это хорошо.
— Еранос, я для тебя свяжу веник.
— Молодец.
— Поведи сегодня стадо вместо меня...
— Ну-у...
— Я тебе еще сплету корзину.
Еранос немного подумал и согласился:
— Ладно, давай посох...
— Пилос, а ты разве не в горах? — удивлялись встречные.
— Разочек и нам можно остаться в деревне. Говорят, в Абану приезжает председатель исполкома.
— А что за дела у тебя с председателем?
— Как, а нам участка не нужно? Мы новый дом не строим?
Люди улыбались. Пилос и не догадывался, что всем известна его мечта увидеть машину. Ведь нельзя же, чтоб и дети видели машину и рассказывали о ней, а он — нет.
Теснина называлась Гоми дзор — ущелье Хлевов. На пологом склоне в беспорядке расположились каменные дома, пустующие восемь месяцев в году. Летом кешкендцы угоняли своих коров и овец в Абану. Каждый хозяин имел в Абане свой домик. Была построена и колхозная ферма. Там готовили масло и сыр, складывали в бочонки и на телегах и фургонах отправляли
