Черная метель - Элисон Стайн

– Мы совсем недавно переехали из Огайо. Мой папа пока толком не понял, как тут фермерствовать.

Почему я так разговорилась с незнакомым человеком? Наверное, потому что он показался мне добрым; и за прошедший месяц он был первым, с кем я общалась, не считая родителей, Амелии и Луизы. Мне отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить, я изголодалась по общению. К тому же я понимала почти все, что произносил Капитан. Обращаясь ко мне, он смотрел мне в лицо. Его внимание доставляло мне такую радость, какой я давно не испытывала.

– Мало кто это знает, – сказал Капитан. – Особенно после того, как мы вытеснили отсюда людей, которые занимались фермерством до нас. Позвольте представить вам наших сотрудников. Это вот Элмер, который дрыхнет с утра, по своему обыкновению. А это Рэй, наш волонтер.

Юноша помахал мне рукой. У него была манера неуклюже опускать плечи, как будто за ночь он слишком вырос и еще не привык к удлинившимся рукам.

– Тея, – представилась я. – Тея Тейлор.

– Добро пожаловать в нашу долину, Тея Тейлор. Если что, обращайтесь к нам, в библиотеку. Здесь можно узнать прогноз погоды. И вообще, чего _ _ _ _. – Капитан указал на компьютеры. – Хотя в наши дни трудно точно знать, чего ожидать. Все как-то неожиданно происходит.

Компьютеры были темными, безжизненными и устаревшими, как в моей бывшей школе: шумные, с тяжелыми, громоздкими корпусами.

– Хотите получить читательский билет? Мы можем вас зарегистрировать. Будете просматривать свою электронную почту и социальные сети.

– Спасибо, не надо.

Как могла я сказать этому библиотекарю с добрыми глазами и редкими светлыми волосами, похожими на кукурузные волокна, что я не зарегистрирована в социальных сетях? И вряд ли кто-то будет писать мне по электронной почте. Я слишком долго не подавала о себе вестей.

– Мне пора возвращаться в кафе.

Капитан торжественно положил руку на сердце, как будто собирался принести клятву верности.

– Честное слово, я не могу позволить вам уйти из библиотеки без читательского билета. Давайте я вас запишу. Это займет всего _ _ _ _. Где же эти бланки? – Он осмотрел стол, переложил несколько стопок бумаг, затем исчез за стеклянной дверью, которая вела в кабинет размером с чулан. Рядом с кабинетом находилась еще одна металлическая дверь.

Я хотела вернуться в кафе, но мне казалось невежливым уходить, ведь библиотекарь надеялся, что я дождусь, пока он выйдет из кабинета. Я побрела из закутка в главный зал, проводя пальцами по полкам.

Разрешил бы нам папа брать книги на дом? Хотя бы старые книги, которые они с мамой одобрили бы, например «Маленький домик в прериях» или «Лев, колдунья и платяной шкаф»? Я их уже читала, но не отказалась бы перечитать. Ради переезда мы избавились от многих вещей, в том числе от коробок с детскими книгами. Я могла бы читать Амелии, помогать ей с увеличением словарного запаса. На полке я заметила одну из моих самых любимых книг – «Последний единорог».

Тут я остановилась. Парень с тележкой смотрел на меня.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Он слегка запинался; его манера говорить казалась мне чем-то похожей на мою собственную. Амелия так не говорит, родители тоже. Иногда я сама замечаю разницу, хотя не могу понять, в чем она состоит.

– Тея, – ответила я.

– Рэй.

Я протянула ему руку, но Рэй не пожал ее, а сделал движение пальцами, похожее на то, которое я видела раньше.

Это был какой-то знак.

Рэй знал язык глухонемых.

Сердце быстро заколотилось у меня в груди; стараясь не выдать волнения, я опустила руку. Я совершенно растерялась, у меня чуть голова не закружилась.

– Что это? – спросила я.

– Знак моего имени.

– А что такое знак имени?

– Лично для меня – это первая буква, то есть Р.

Он снова показал мне этот знак. И как это его пальцы могут двигаться настолько быстро и плавно?

– Где ты его взял?

– Мне его присвоили. Я туговат на ухо, – ответил Рэй и, когда я не ответила, добавил: – Глухой.

Сердце у меня забилось так быстро и так сильно, что заболело.

Надо сказать ему. Я должна ему сказать. Какова вероятность повстречать своего ровесника с той же проблемой? Все глухие, которых я видела в Огайо – кассирша в магазине, подменный учитель в школе, когда мне еще разрешали туда ходить, – были пожилыми. И глухота у них была не от рождения, как у меня. А от возраста.

От волнения у меня пропал голос. И слов никаких не находилось. В голове стучало, и я ничего не могла сказать Рэю, признаться ему. Все, что мне хотелось произнести, кружилось во мне, как пылевая буря; слова и вопросы бились изнутри о грудную клетку, пытались пробиться через сдавленное горло. Родители велели никому не говорить, скрывать свою глухоту. Притворяться, что со мной все в порядке. И со мной, в общем-то, все было в порядке. Просто я была не такой, как другие.

Я была как Рэй. И здесь, в этом крошечном городке посреди пустыни, я впервые встретила человека, который тоже плохо слышал. Он был как я.

4

Как признаться в этом незнакомому человеку и надо ли? Я даже не могла подобрать подходящих слов. Рэй про себя сказал, что он туговат на ухо. А меня отец называл «неконтактной». Это когда ему приходилось на людях объяснять мою, как он говорил, «невнимательность».

Заставить моего отца заговорить об этом могла лишь отчаянная ситуация, когда становилось до боли очевидно, что со мной что-то не так, и на него обращались вопросительные взоры. Когда я пропустила мимо ушей чью-нибудь просьбу. Или ошиблась, ответив невпопад. Или если промолчала, что тоже было ошибкой.

«Она не может… ну понимаете…» – говорил отец, оправдываясь, словно я совершила какой-то проступок и поставила его в неловкое положение, хотя я всего лишь не расслышала сказанное. При этом он делал некое неопределенное движение рукой в сторону своих ушей, словно посторонний человек должен был сам догадаться, о чем речь. Словно сама тема моего слуха была непристойной, запретной.

Я здесь, напомнила я себе. Я стою в этой маленькой библиотеке. Стою перед парнем, который представился мне жестом. А где-то за моей спиной Капитан выписывает мне читательский билет. А там, за тонированными стеклами, поднимается ветер. Над пустынной дорогой клубится пыль.

– Мне надо идти, – пробормотала я и повернулась так быстро, что налетела на полку и несколько книг упало на пол. – Извините.

Книги были новые,