Моя новая сестра - Клэр Дуглас
Я знаю, что мне вредно оставаться одной слишком надолго: чем дольше длится одиночество, тем сильнее одолевают меня навязчивые мысли о Люси, воспоминания о ее последнем вечере, паника, страх. Этот страх снова и снова приходит ко мне в те моменты, когда я меньше всего этого ожидаю: когда я лежу в постели на грани сна или когда просматриваю страницу Люси в соцсети, перечитывая соболезнования от ее трехсот с лишним подписчиков. Я внезапно начинаю ощущать запах мокрой травы, смешанный с вонью от выхлопных газов, вижу кровь, запекшуюся на голове Люси, ее прекрасное, но жутко неподвижное лицо, когда Люк держит ее в объятиях, слышу, как Каллум отчаянно кричит в мобильный телефон, вызывая скорую помощь, чувствую успокаивающее прикосновение руки Нии к моему плечу, когда я, скорчившись, прижимаюсь к дереву – кора шершавая, на губах металлический привкус крови, в горле желчь, и Ния снова и снова шепчет, что с Люси все будет хорошо, тщетно пытаясь успокоить меня или себя. И дождь, непрекращающийся дождь, который льет точно из ведра, так что наша одежда прилипает к телу; он льет, как наши слезы.
Чтобы отогнать эти неумолимые, разрушающие душу мысли, я пытаюсь вспомнить мягкий шотландский акцент Беатрисы, ее манеру говорить – торопливо, взволнованно, – ее тепло, ее юмор. Я до сих пор не уверена, знает ли она о том, что я сделала, – быстрый поиск в «Гугле» выявил бы все. Может, поэтому она и не выходит на связь? Кто захочет дружить с человеком, убившим собственную сестру-близняшку?
У меня есть нечто общее с Беатрисой – даже больше общего, чем мне казалось. Она не только близнец, но и знает, что такое потерять близкого человека, – она меня понимает. Теперь, когда я нашла ее, я знаю, что не смогу ее отпустить.
Дождь все еще идет, когда я появляюсь у ее дверей с зонтиком и охапкой крупных белых маргариток. Я нажимаю на звонок и жду, в испуге соскакивая с каменной ступеньки, когда сверху, прямо перед моим лицом, падает коричневый паук с желтыми пятнами, а затем спешно начинает карабкаться обратно по своей серебристой нити к фрамуге наверху.
Ответа нет, и я жду еще несколько секунд, прежде чем сделать шаг вперед и снова нажать на кнопку звонка. Когда никто не подходит к двери, я перегибаюсь через железные перила и заглядываю в окно первого этажа, где, кроме мольберта и пары книжных полок, заставленных томами нестандартного размера в глянцевых твердых переплетах, ничего нет. Я уже собираюсь разочарованно уйти, когда мой взгляд улавливает какое-то движение в окне подвального помещения – насколько я помню, это кухня. Размытое пятно, чьи-то волосы и одежда в движении, но мне становится не по себе, и знакомая паранойя пробирает меня до костей, заставляя мои подмышки вспотеть. С уверенностью, которой не испытывала еще утром, я понимаю, что меня не хотят видеть. Неужели я выставляю себя на посмешище, как это уже было однажды с Алисией? В памяти, вызывая тошноту, всплывают чувства, которые, как мне казалось, давно похоронены: я испытывала их до того, как меня прогнали, испытывала их, когда думала, будто Алисия – моя родственная душа. Неужели я так же ошиблась с Беатрисой, как и с ней?
До смерти Люси я была веселой, трудолюбивой, популярной в кругу друзей. А теперь – вы только посмотрите на меня! Я превратилась в нежелательную персону, которую другие стараются избегать, от которой прячутся. Слезы унижения застилают глаза, затуманивают зрение, и я, спотыкаясь, возвращаюсь по выложенной плиткой дорожке к автобусной остановке, маргаритки поникают в моих руках.
Ветер почти заглушает раздающийся за спиной голос, но я различаю, что кто-то зовет меня по имени. Я поворачиваюсь и вижу ее: она стоит в дверях, босая, с ногтями, покрытыми черным лаком, в толстом кардигане, накинутом поверх синего в горошек винтажного платья для чаепития, и неистово машет мне рукой, улыбаясь. Облегчение охватывает меня, и когда я рысцой направляюсь к ней, все застарелые сомнения уползают обратно в глубины моего сознания, где им и место.
– Извини, – говорит она, когда я приближаюсь, – я разговаривала по телефону с клиентом… Ох, как приятно это говорить! У меня действительно есть клиент! Я не собиралась открывать дверь, пока не увидела, что это ты. Заходи, заходи! – Она произносит все это в своей обычной торопливой, взволнованной манере, и я не могу перестать улыбаться.
Я переступаю порог и оказываюсь в прихожей, вдыхаю уже знакомый запах пармской фиалки, который я так люблю, и протягиваю Беатрисе помятые маргаритки. На мгновение черты ее лица меняются, становятся острее, так, что она даже кажется старше.
– Это мне? – Она хмурится.
Когда я смущенно киваю, объясняя, что это в благодарность за ожерелье, она берет у меня букет и застенчиво улыбается, ее лицо снова смягчается.
– Спасибо, Аби. Но ты не должна была этого делать. Я действительно хотела подарить тебе ожерелье. Ты оказала мне огромную услугу. Хочешь выпить чашечку чая?
Я отвечаю, что с удовольствием. Поставив мокрый зонт сушиться на коврик у двери, я снимаю кроссовки, радуясь, что сегодня утром не забыла надеть подходящие носки, и следую за Беатрисой через прихожую, чувствуя под ногами теплый камень, – конечно, у нее полы с подогревом, – а потом спускаюсь по лестнице в подвальную кухню.
– Мне нравится ваш дом, – сообщаю я, в очередной раз восхищаясь высокими потолками и замысловатой отделкой, полами из батского камня и стенами, покрашенными краской марки Farrow and Ball [4]. Учитывая, что в доме живет много молодежи, он на удивление опрятно выглядит.
К этому моменту мы уже входим в кухню, и я, отряхнув мокрую куртку, вешаю ее на спинку стула сушиться, а затем сажусь за деревянный стол; у меня такое ощущение, словно я вернулась домой. На антикварном кресле в углу спит, свернувшись калачиком, пушистый рыжий кот с приплюснутой мордочкой. Беатриса прослеживает мой взгляд и сообщает, что этот кот, перс по кличке Себби, принадлежит ей. Люси тоже любила кошек.
– Он уже старенький, – с нежностью говорит Беатриса. – В основном предпочитает дремать.
В доме тише, чем в субботу, слышен только стук дождя по водостоку, и я надеюсь, что мы здесь только вдвоем. Я не заметила у дома маленький белый «Фиат» с красной и зеленой полосами. В тот
