Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

Но когда Лия повернула голову, перед ней, насколько хватало глаз, расстилался океан. Медленные непрозрачные волны. Яхта так далеко отошла от берега, что волны бежали одна за другой, плавные и непрерывные.

— На что ты смотришь? — спросил отец.

Он выключил двигатель и пошел к ней на корму.

Стало тихо; пустое пространство и безмолвие заполняли ее разум и сердце.

— Я вот подумала, — сказала Лия, пока слова от нее не сбежали, — а почему бы нам не… уплыть. Куда-нибудь подальше отсюда. Куда-нибудь, где ты побывал за все эти годы, ведь ты побывал во многих местах. Я тоже хотела бы все это увидеть.

Кайто с удивлением уставился на нее. Сердце Лии отчаянно забилось, но она торопливо заговорила снова:

— В Азию или даже в Европу. Мы могли бы туда уплыть. Прочь отсюда.

— Ты же знаешь, это невозможно, — со вздохом сказал отец. — Пограничные санкции. Ты никогда не сможешь вернуться, во всяком случае — не к избранной тобой жизни.

Лия замолчала. Не этого ли она хотела? Мир вокруг них покачивался вверх-вниз, вверх-вниз, убаюкиваемый невидимым притяжением луны.

— Кроме того, — добавил Кайто, — я ни разу не выбирался за границу. По стране ездил много, это правда. Но всегда держался вблизи клиник.

— И ты не хочешь узнать, как выглядит мир снаружи? За границей?

Отец покачал головой.

— Лия, по-моему, ты не понимаешь, о чем говоришь. Тебе придется отказаться от всего, к чему ты привыкла. Жить среди недосотенных. Да, в некоторых странах завели свои программы продления жизни, но ты не будешь иметь права на участие в них. И потом, эти программы сильно отстают от американских, ты не получишь того ухода, который тебе требуется. Тебе останется жить лет десять, максимум — двадцать.

— Как и тебе, — сказала Лия, глядя отцу в глаза. — Мы могли бы провести эти десять или двадцать лет вместе.

Кайто долго молча смотрел на нее. Лия упрямо не отводила взгляд, чувствуя, как растет ее решимость. Ей и правда хотелось — очень хотелось! — уплыть вместе с ним. Правда, при этом она ощущала сладкую горечь самопожертвования, как будто какая-то часть ее личности стремилась заявить отцу: «Ты это видишь? Видишь, на что я готова ради тебя?!»

Может, потому Эмброузы всего мира и идут на такие поступки? Чтобы гордо вскинуть голову. Красивый жест, возносящий над пошлостью жизни.

Нет, это она зря. Лия вспомнила Эмброуза, вспомнила огонь, горевший в его глазах, убежденность в его голосе, когда он раз и навсегда перестал заикаться.

— Я правда этого хочу, — сказала она, стараясь говорить мягче. — Многое изменилось с тех пор… С тех пор, как ты вернулся. Список наблюдения, «Восстанавливаемся вместе», Общество. Тодд. Дуайт.

Она помедлила, стараясь подобрать подходящие слова.

— Я просто… я просто больше во все это не верю. И не знаю, верила ли когда-нибудь.

Лии показалось, что отец по-прежнему ее не понимает. Ну что ж. Отступать-то все равно уже некуда.

— Как ни старайся, я всегда буду той девочкой, которая ударила Дуайта Роуза в лицо, раздробила ему коленки, которая… — она остановилась и глубоко вздохнула. — Которая пыталась отключить его систему жизнеобеспечения. Мне всегда хочется что-нибудь сломать.

Отец наконец отвел взгляд от ее лица, сцепил пальцы и стал рассматривать белые полумесяцы на своих ногтях.

— Я здесь чужая, — пояснила Лия. — И всегда была чужая.

Когда Кайто посмотрел на нее, она думала, что он начнет протестовать, скажет, что она говорит ерунду, посоветует хорошенько подумать. Заявит, что все это расстроенное воображение, что ей надо отдохнуть или что-нибудь в таком роде.

— Ох, Лия, — выдохнул отец, — ты этими словами разбиваешь мне сердце. Если б я знал… если б знал… Я бы… что-нибудь обязательно придумал! В конце концов, просто забрал бы тебя с собой, увез куда-нибудь… Но твоя мать… Уджу всегда свято верила, что все делает правильно. Что именно так и надо поступать, так и надо жить. Может, она была права. Может, если бы мы уехали, было бы хуже, кто знает? В итоге я ведь тоже не сумел уехать, несмотря на все мои рассуждения и принципы. Вопреки себе. Остался в стране, прятался по углам, цеплялся за обломки жизни.

— Еще не поздно, — возразила Лия. — Еще можно уехать. Начать новую жизнь вместе, вдали отсюда.

— Ну да, — сказал Кайто странным тоном, — не поздно… можно…

— Сколько тебе осталось? — с трепетом спросила Лия.

Он помолчал.

— Год, — ответил он наконец, — может, меньше.

Сердце у нее сжалось. Спокойная студенистая красота окружавшего их океана вдруг стала для Лии невыносимо жестокой. Чайки пикировали и парили в небесах, и казалось, их пронзительные крики — это насмешка над качающейся на волнах крошечной яхтой, на борту которой Лия сидела напротив единственного любимого человека. Год, может, меньше. Она подумала о десятилетиях, которые придется жить без него, когда закончится этот драгоценный год, о бесконечных грядущих днях, тянущихся в холодное пустое будущее. А потом Лия вспомнила про восемьдесят восемь бессмысленно потраченных лет. И ей стало мучительно больно.

— Но все-таки, — воскликнула она, стараясь сохранить остатки самообладания, — за год много куда можно съездить! Шанхай. Мельбурн. Париж. Может, Швеция. Я много слышала о ней от… одной моей знакомой.

— Да, — отозвался отец задумчиво, — я тоже слышал, что в Швеции красивая природа. Можно пойти в поход по Королевской дороге, есть там такая. Летом там круглые сутки светло, солнце садится всего на час.

— Точно, — согласилась Лия, испытав прилив надежлы, хотя слова «год, может, меньше» так и стучали у нее в голове. — Походы, — она невесело усмехнулась. — Никогда в жизни не ходила в походы. Это вроде как вредно для связок, во всяком случае, так пишут в рекомендациях. А впрочем, это уже совершенно неважно, что они там пишут в своих дурацких рекомендациях.

— Шанхай — это тоже интересно, — подхватил отец, и глаза у него загорелись. — Всегда хотел там побывать.

— А по пути можно заглянуть в Токио, — предложила Лия. — Твои бабушка и дед оттуда родом, так ведь? Мои прабабушка и прадедушка?

— Точно, — подтвердил отец. — И если бы ты их хоть раз слышала, ты бы уж точно не смогла забыть, что они из Токио. Они вечно жаловались на Нью-Йорк. Воздух слишком сухой, порции слишком большие, люди слишком невежливые. А вот Токио — совсем другое дело. Город света. Путеводная звезда цивилизации, — добавил Кайто с усмешкой.

— Ну тогда нам точно придется туда съездить! — победно улыбнулась Лия.

— Придется, — кивнул он, — придется.

Они замолчали. Яхта мягко покачивалась на волнах, в небе кричала чайка.

— У меня для тебя кое-что