Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

Позже, по пути к гавани, Лия сообразила, что один недостаток у этого дня все-таки есть.

— Ветра нет, — сказал Кайто, словно читая ее мысли. — Наверное, придется грести.

Она рассмеялась.

— Или толкать яхту вплавь.

На самом деле у судна наверняка есть двигатель, а паруса просто для красоты. Из Цзяна моряк был никакой, и Лия сомневалась, что хоть одна из его любовниц разбирается в мудреной остнастке.

У отца было отличное настроение. Он взял с собой огромную смешную летнюю шляпу и заявил, что до гавани пойдет в ней.

— Ультрафиолетовое излучение! Ужасное, убийственное ультрафиолетовое излучение! — восклицал он театральным шепотом, делая вид, что прячет под полями шляпы и Лию. Она отталкивала его, смеясь. Солнце нагрело воздух недостаточно, чтобы снять пальто, но все же Лия ощущала тепло его лучей на открытых руках и шее, и это доставляло ей удовольствие.

Отец показал на табличку, воткнутую в песок на пляже.

— Сюда каждую зиму приходят около сотни человек. Они называют себя Обществом полярных медведей, — сказал он, весело щурясь. — Можешь угадать почему?

— Да не может быть! — изумленно воскликнула Лия.

— Может. Температура воды градусов двенадцать-тринадцать. Сегодня, наверное, столько и есть.

Лия передернула плечами.

— Зачем так над собой издеваться?

Кайто пожал плечами.

До гавани нужно было идти примерно час вдоль берега по деревянному настилу, но на полпути Кайто свернул в сторону.

— Куда ты? Нам не туда! — крикнула Лия ему вслед.

Отец улыбнулся и поманил ее.

— Я хочу кое-куда зайти по дороге, — пояснил он. — Пойдем, сама увидишь.

Лия свернула за ним на пустынную улицу, которая уходила в глубину квартала. Дома здесь были сплошь деревянные, беленые и невысокие, с грязными окнами; неухоженные сады заросли. Куда это они направляются? Отец пересек одну улицу, потом другую, потом свернул в боковой проезд.

И внезапно они оказались в забитом народом узком переулке, по обеим сторонам которого располагались магазины. Тут действовало что-то вроде самостийного рынка. Продавцы, разложив товар на простынях (если придет полиция, так легче собрать все и убежать, объяснял Кайто), бойко зазывали прохожих взглянуть на него. Продавали они всякий мусор — во всяком случае, так показалось Лии: старые кухонные приборы, детали от видеокамер, попалось даже весло от каноэ. Неожиданно для себя Лия заметила простыню, на которой аккуратными рядами лежали компакт-диски, пыльные, но все равно ярко блестевшие на солнце, и поняла, что это за рынок. Ей хотелось остановиться и порыться в этих дисках, выяснить, какая на них записана музыка, и посмотреть, не найдется ли тут что-нибудь для ее коллекции, но отец уже ушел далеко вперед, и Лия бросилась его догонять.

— Тут слишком людно, — сказал Кайто. — Давай ты подождешь меня вот здесь? — он указал на пустующее место у стены. Лия кивнула.

Отец двинулся дальше, пробиваясь через толпу людей, копающихся в выложенных товарах, и наконец остановился у лотка, заваленного пластиковыми фигурками — там были крошечные самолеты, машинки, куклы с большими голубыми глазами и маленькими красными губами. Заговорил с продавцом, крупным коренастым мужчиной, который не мог отвести глаз от широкополой шляпы Кайто. Продавец кивнул, присел на корточки и на секунду исчез из виду. Потом он снова поднялся на ноги и что-то протянул Кайто. Тот повертел в руках предмет, который дал ему продавец, изучил его со всех сторон и с улыбкой оплатил покупку. А потом деловито зашагал обратно к Лии.

— Ну ладно, — сказал он, — пошли.

— Что ты купил? — поинтересовалась Лия, глядя на сверток из коричневой бумаги, который Кайто держал в руке.

— Не здесь, — качнул он головой. — Я потом тебе покажу, на яхте.

Лия кивнула. Они выбрались из забитого народом переулка и вернулись на дощатую дорогу в гавань. После рыночной толчеи царившие здесь тишина и пустота были очень приятны.

— Почему сюда никто не ходит? Здесь так красиво и так тихо.

Отец пожал плечами.

— А ты сюда раньше когда-нибудь приходила?

Лия знала, что он имеет в виду под «раньше» — до того, как он привел ее сюда, но и до всего остального тоже. До Общества, до Аньи, до Эмброуза. До него.

— Нет, — ответила Лия, — не приходила.

Она решила, что поговорит с отцом, когда они окажутся на яхте. Не сейчас — нужно уловить подходящий момент. Сейчас они не смотрят друг на друга и думают только о том, как добраться до нужного места. Нет, лучше все рассказать на яхте, когда заработает мотор и они выйдут в большое серое море. Когда никого и ничего вокруг не будет.

Яхта оказалась меньше, чем думала Лия. Цзян так азартно хвастался своим приобретением, что ей представлялось нечто совершенно грандиозное, с несколькими палубами, каютами, холодильниками. А на самом деле это оказалась скромная парусная лодка с каютой на одного человека и открытой палубой, с низкими бортами. На ней человек остро чувствовал, что находится на воде.

— Ключ не потеряла? — в шутку спохватился отец, поднимаясь на борт. Лия гордо протянула ему ключ, затем покрепче ухватилась за предложенную отцом руку и шагнула на покачивающуюся палубу.

Она присела на корме — там стояла небольшая скамейка, — а отец запустил двигатель, и тот с громким ревом ожил.

Странно, но Лии было как-то не по себе, хотя погода стояла великолепная, а общество отца ее радовало. Сначала ей пришло в голову, что дело в нервах — это было вполне естественно, учитывая то, какой серьезный шаг она собиралась предпринять. Но потом, когда отец стал выводить яхту со стоянки, так ловко и умело орудуя штурвалом, что она затосковала по детству, она осознала — дело не в этом. А в чем? В том, что командует кто-то другой, вот в чем. Передать контроль над ситуацией другому, довериться кому-то — это оказалось для нее самым сложным. Лия к этому не привыкла.

Как только они выбрались из гавани, Кайто весело подбавил оборотов.

— Ну что, помчали? — крикнул он, обернувшись к ней через плечо.

Отец снял пиджак и остался во фланелевой рубашке и джинсах. Рукава рубашки он закатал, его длинные нестриженые волосы трепал ветер, поэтому теперь Кайто вполне можно было принять за молодого человека. У штурвала он стоял прямо, голову держал высоко, и руки его уверенно сжимали штурвал. Глядя на отца со спины — так было не видно морщин на лице и на шее, — она могла бы дать ему не больше шестидесяти. Лия почти поверила, что ей опять десять лет. На мгновение ей показалось, что и Сэмюэл сейчас с ними, где-то тут, совсем рядом, просто