Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович
Обустроились и жизнь потекла прежним путём, только теперь на службу приходилось идти двадцать–двадцать пять минут. Утром и вечером ещё ничего, а вот на обед и после обеда тяжеловато. Весь потом изойдёшь пока добредёшь до части.
Всё вроде бы нормально, но приближалось время родов и мы с женой всё больше и больше беспокоились. Беременность проходила нормально и медицина у кубинцев была не чета нашей. Считалась третьей в мире. Вот тебе и нищая Куба.
Но меня и жену беспокоило другое. В Союзе, насколько я знал, беременную женщину за несколько дней помещали в роддом и как у неё начинали отходить воды, её сразу же клали на стол или куда там ложат…. И она рожала. Потом, например, как у меня со старшим сыном произошло, жену с сыном выписали из роддома лишь на десятые сутки, когда всё пришло у сына в норму. Здесь же когда воды отошли, только тогда за ней приезжает Скорая помощь и её везут в больницу, где сразу же на стол. Делают надрезы, чтобы лучше ребёнок шёл (что я думаю положительно) и строго через три дня выписывают. И не важно: зажило там у женщины или нет. Три дня и долой – дома заживёт.
За три дня до родов я уже затерроризировал всех в бригадной санчасти насчёт дежурной машины. Чтоб если что – чтоб мигом и сразу, а то всех потом поубиваю. И вот наступил этот день.
– Боря…, Боря…, – растолкала меня жена в половине шестого утра, – вроде бы началось….
Я очумело вскочил с постели и заскакал по каменному полу на одной ноге, пытаясь спросонья попасть ногой в штанину. А когда был готов выскочить из квартиры, чтобы бежать в соседний подъезд к начальнику штаба, у которого стоял телефон, жена виноватым голосом остановила меня.
– Боря, погоди. Вроде бы прошло…
Всё равно, в половине седьмого, я пошёл к командиру батареи: – Комбат, я сегодня на службу не пойду. Вроде бы сегодня у жены всё случится.
– Да ни каких проблем, Боря. Давай оставайся.
Всё утро я настороженным взглядом следил за женой. Но у той всё было нормально. И в одиннадцать часов они решила помыть полы в квартире.
– Ты чего надумала? Я сам помою, – запротестовал я. Но жена решительно схватила тряпку, ведро.
– Нет я. А если из-за этого начнётся, так уж быстрее бы….
Так оно и произошло. Она только успела помыть холл, как заохала: – Боря, всё… Давай машину.
Ну там, в санчасти, затраханные мною и сильно желающие отвязаться от настырного и невменяемого старшего лейтенанта, только и ждали моего звонка. Уже через пять минут медицинский УАЗик «Буханка» мягко пофыркивал у моего подъезда. Ещё пять минут суматохи и мы помчались в госпиталь Касабланка, до которого езды было сорок минут. Жена тихонько поохивала, но потом притихла, а когда до госпиталя оставалось минут десять езды, она прошептала мне: – Боря, а у меня всё прошло….
– Ничего, сейчас прошло, а через полчаса начнётся, – решительно произнёс я.
– Так меня в госпиталь не примут. Надо наверно домой ехать, – попробовала настоять на своём жена.
– Пусть только попробуют не принять. Весь госпиталь по кирпичикам раскатаю, – пообещал я нехорошо.
Но в госпитале всё сладилось без скандала и нормально. Уже на проходной, медсестра, хорошо говорящая по-русски, села к нам в машину и стала показывать куда ехать. Подъехали, я отпустил машину. Жену приняли в родильное отделение и вышедший в коридор врач, сказал мне: – Компанейро, давай иди домой. Нечего тебе здесь делать. Всё будет нормально.
Добрался до дома уже вечером и сразу же пошёл к комбату.
– Саша, ну всё моя в госпитале. Вот-вот родит. На, рапорт на отпуск, на десять суток по семейным обстоятельствам. Отдашь там в штаб, а то я завтра с утра в госпиталь поеду.
Комбат взял у меня лист стандартной бумаги с рапортом: – Хорошо. Отдам. Когда обмывать будем пацана?
– Да обмывать ещё рано. Давай минут через двадцать бери Серёгу, старшину и ко мне. Сегодня выпьем, чтоб легко родила.
Так день и закончился хорошим застольем. С утра я уже был в госпитале. У нас, в Союзе, пришлось бы мыкаться под окнами, пытаться что-то там разглядеть через стёкла, как правило второго этажа, а у кубинцев всё это гораздо проще. Без халата, спокойно прошёл в родильное помещение и сразу же встретил жену. Она тихо шла, осторожно перемещая ноги, придерживаясь за стенку по полутёмному коридору и с первого взгляда всё было понятно – она родила. Я кинулся к ней и сразу же засыпал её вопросами – Как? Что? Нормально?
– Нормально, нормально, – улыбнулась жена, – это хорошо, что мы не завернули обратно. Меня только завели туда и я родила. Быстро и без осложнения.
– А где он?
– В палате. Пошли.
Также беспрепятственно зашли в небольшую палату на восемь коек. Кровать жены стояла у входа, тут же стояла и детская люлька для новорождённых из толстого прозрачного пластика, где и лежал мой второй новорождённый отпрыск. Пока мы шли, жена рассказала некоторые подробности. Вес 3700, рост 56 сантиметров, что говорило о норме. Сейчас сын спал и что самое странное во сне чему то улыбался – розовенький, чистенький и довольный.
– Только что его покормила и решила прогуляться по коридору, – ввела в курс дела жена.
Все остальные кровати были тоже с пациентками, на которых лежали, сидели и кормили грудью, не стесняясь русского мужчины, кубинки всех расовых оттенков: мулатки, негритянки, белые испаноязычные и женщины с помесью явно индейского происхождения. Но только у половины были дети.
– ….Остальные совсем недоношенными у них родились и сейчас находятся в специальных инкубаторах для таких. Вон видишь, девушка у окна печальная сидит, – жена легонько кивнула на молодую мулатку, сидевшую у окна, – у неё ребёнок родился весом всего в 1200 грамм и врачи сейчас бьются над ним чтобы выходить.
Я уже знал, что от общей нищеты, плохого питания кубинские женщины очень часто рожали детей недоношенными и раньше срока. Вот и сейчас все новорождённые в палате по сравнению с моим были маленькими и хилыми. Что и подтверждали частые посетители нашей палаты, прослышавшие, что русская женщина родила здорового и большого ребёнка. Мужчины и женщины заходили
