Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова
Бабушки не стало, когда Ольге едва исполнилось восемнадцать. Она как раз начала встречаться с Сашей и в дурмане нахлынувших чувств не обратила внимания на то, как резко сдала та, что была всех роднее и ближе. Опомнилась Ольга тогда, когда услышала как-то среди ночи сдавленный стон.
– Бабуля, ты чего?
Три месяца всего им отмерено было тогда. Всего три месяца, чтобы сказать все важное и нужное друг другу… Этого времени им, конечно, не хватило…
Зато бабушка успела-таки сделать кое-что такое, за что Ольга не уставала ее благодарить теперь. Она вызвала к себе мать Саши, когда уже не вставала, и, выгнав из дома Ольгу, долго говорила с ней. Что она сказала Дарье Михайловне, для Ольги так и осталось загадкой, но с тех пор у нее появилась мама.
Матерью она свекровь называть начала еще до свадьбы.
– Можно? – робкий вопрос повис в воздухе, и Ольга облегченно выдохнула, когда увидела кивок в ответ.
Не могла же она рассказать о том, как ей хотелось хоть раз сказать кому-нибудь это слово… Она не привыкла откровенничать ни с кем, кроме бабушки. А теперь появился еще один человек, который смотрел на нее почти так же, как бабуля.
Со свекровью Ольга не то что не ссорилась, а даже мысли такой не допускала. Зачем? Ничего, кроме помощи и заботы, она от матери Саши не видела. Если и были какие-то советы по хозяйству или еще о чем, то всегда спокойно, даже с любовью. Так и чего ругаться? Много что ли тех, кто родные не по слову, а по духу? Нет! Это Ольга точно знала.
И о том, что родня не всегда соответствует этому званию, Ольга убедилась на собственном опыте. После того как не стало бабушки, из города вдруг прикатила целая делегация. Отец, мачеха и ее мать.
– Хороший дом. Крепкий. Можно выгодно продать.
Высокая громогласная женщина, которую Ольга видела впервые в жизни, ходила по участку и качала головой.
– Запущено-то все как! Надо было порядок навести! Покупатели любят, когда чисто.
– Какие покупатели? – Ольга все-таки очнулась и ее затрясло.
Всю неделю, которая прошла после похорон бабушки, она была словно во сне. Что-то ела, когда Дарья Михайловна пыталась ее заставить, что-то делала по дому, бросая на полпути то ведро, то веник, и, замирая, прислушивалась. Вдруг все это страшный сон, и бабушка вот-вот выйдет из летней кухни, махнет полотенцем, отгоняя ос от таза с вареньем, стоявшим на плите во дворе, и заворчит:
– Набегалась? Иди-ка банки помоги вымыть. Будем зиму готовить!
– Какие-какие? – теща Ольгиного отца пожала загорелым плечиком. Тонкая лямка сарафана чуть сдвинулась, обнажая белую, не успевшую еще принять солнце кожу, и Олю вдруг затошнило. – Которые дом купят!
Ольга ничего ей не ответила. Она рванула за сарай, зажимая рот, а когда вернулась во двор, там уже была Дарья Михайловна.
– Уезжайте отсюда. Сейчас же!
– А вы кто такая? И по какому праву здесь распоряжаетесь?
– Дом Ольгин. Есть дарственная.
– Какая дарственная?
– Обыкновенная. И завещание на вклад в банке тоже имеется. Все бумаги в порядке. Я сама помогала оформлять. А вам здесь делать больше нечего. Ишь, чего удумали! Сироту обирать!
Гроза, которая готова была разразиться во дворе, Ольгу не затронула. Дарья Михайловна ухватила ее за руку и уже через минуту укладывала в своей спальне на кровать, стягивая испачканную футболку.
– Не реви! Никому тебя обижать не дам. Я бабушке твоей обещала. На-ка, надевай мой халат. Он чистый. И ложись. А я тебе чайку принесу. Поспишь, успокоишься, а потом поговорим.
Отца Ольга в следующий раз увидела только на своей свадьбе.
Приглашение ему она не отправляла. Он приехал сам.
Молодежь веселилась, разыгрывая Сашу, и Ольга от души хохотала, глядя, как ее теперь уже муж пытается запеленать большого пупса. Кто-то тронул ее за плечо, и она обернулась, все еще смеясь.
– Здравствуй, дочь…
Ольга так растерялась, что даже не нашлась что ответить. Отец молча взял ее за руку, вложил в ладонь какие-то ключи и сжал ее пальцы.
– Прости! Документы у Дарьи. Она тебе все объяснит. Будь счастлива!
Ольга не успела ничего сказать. Ее отец развернулся и вышел из зала ресторана.
Квартира, которую отец подарил Ольге, была маленькая, но уютная. Две комнаты и просторная кухня. Ольга растерянно ходила по комнатам и не могла взять в толк, зачем ей перебираться сюда из бабушкиного дома.
– Олюшка, вам здесь сподручнее будет. Все-таки – город. Пусть и небольшой, но возможностей больше. Учиться тебе надо.
Дарья Михайловна, осмотрев все, уселась на кухне, довольная донельзя. Это она сумела найти возможность переговорить с отцом Ольги и объяснить ему, что значит взрослая дочка. Не растил, не думал о ней, так хоть помоги, если не чужой дядя. Совести на это у Ольгиного отца хватило.
– Надо. Только когда? – Ольга чуть улыбнулась, глядя на свекровь.
– Ой, ли?
– Ага. Срок маленький еще совсем. Я даже Саше пока не сказала.
– Я помогу. Поступай. У тебя голова светлая. Негоже ее без работы оставлять.
Филиал университета Ольга окончила. Было непросто, но Дарья Михайловна помогала как могла. Нянчила Максима, помогала продуктами.
Вздохнули все свободнее, когда Ольга вышла на работу, а Максим пошел в детский сад.
– Едем на море! – Саша, заткнув уши, хохотал, глядя, как визжат от радости совсем как маленькие «его женщины».
Это была их первая и единственная поездка на курорт. Ольга с Сашей до одури плавали наперегонки, поглядывая на берег, где возился в песке Максим под присмотром бабушки. А потом долго гуляли вечером по набережной и длинному пирсу, пока небо не темнело и над головами не раскидывала свой звездный шатер ночь.
В один из таких вечеров Саша остался на берегу, чтобы покатать сына на детской карусели, а Ольга с Дарьей Михайловной медленно брели по пирсу, перекидываясь ничего не значащими фразами.
У самого края ссорилась какая-то пара. Они громко кричали, отталкивая друг друга и бросаясь обвинениями, а потом зашагали к берегу, все еще бранясь и не обращая внимания на окружающих.
Дарья
