У смерти твоё имя - Диана Аркадная
Еще несколько видео запечатлевают того же Чиркена во время его визитов в город, а вот самое последнее отличается от предыдущих. Съемка ведется вечером, и сложно что-то разобрать, кроме частного дома старой постройки и мужчины, входящего через ворота внутрь дворика. Когда он оборачивается, чтобы прикрыть калитку за собой, смазанный свет уличного фонаря на мгновение выхватывает его лицо.
«Андрей?» – Сабина чувствует все большее недоумение, пытаясь связать воедино то, что увидела. Она еще раз просматривает короткую запись, но кроме ординатора, заходящего в дом, на ней больше ничего нет.
Непросмотренными остаются то ли фотографии, то ли скриншоты какого-то текста, но девушка не успевает даже приступить к ним, когда раздается стук в дверь. Телефон выскальзывает из ее рук, и она успевает поймать его у самого пола, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание.
– Да? – Ей самой свой голос сейчас кажется чужим.
В комнату, оглянувшись через плечо, заходит Чиркен и бесшумно притворяет за собой дверь. Сабина, успев убрать телефон с наушниками под одеяло, встает при его появлении. В ногах остается неприятная слабость.
– Извини за вторжение. – Взгляд у мужчины потемневший и неспокойный, неясное выражение на его лице вызывает у девушки чувство подспудной тревоги.
– Что-то случилось?
– Приехали следователи. – В тоне Чиркена безошибочно читается свивающее кольца напряжение. – Просят тебя.
Его слова звучат набатом в ее голове. Сабина, секунду помедлив, идет к окну и отодвигает занавески. Неосознанно начинает заламывать пальцы, чувствуя, как кровь приливает к лицу и в затылке начинают бить молоточки. Внизу действительно расположились два темных седана – она пропустила их приезд, пока смотрела видео. Что такого срочного произошло, что потребовало приехать к ней лично? Ведь она была в управлении совсем недавно…
Ее окликает Чиркен, и девушка понимает, как редко слышит собственное имя в его устах. Она оборачивается и ждет, пока он подходит к ней, и вскоре ощущает тяжесть его ладоней у себя на плечах, давящую, скручивающую мышцы в попытке не согнуться, остаться на месте.
– Есть что-то, о чем мне стоит знать? – спрашивает мужчина, вперив в нее темные глаза, сейчас кажущиеся двумя углями на смуглом лице.
– Я не знаю, зачем они здесь. – Сабина с трудом выдерживает на себе чужой взгляд. Хочется стряхнуть его, как случайно прицепившийся к коже волос. – Правда.
– О чем вы говорили со следователем позавчера? – продолжает допытываться Чиркен.
– Нашлась свидетельница, которая видела меня рядом с телом, она решила, что… Что это я изуродовала Машу. – Голос девушки чуть дрожит. – Но это недоразумение быстро разъяснилось. Больше ничего.
Сила мужских рук ослабевает, и давление, вынуждающее ее тело сжиматься, больше не чувствуется так явно.
– Хорошо. – Чиркен успокаивается и снова становится похожим на самого себя. Его мягкость и забота как нагретый песок в руках и теплое солнце на коже. – Тогда ничего не бойся. Это и твой дом тоже, а они здесь – нежеланные гости. Ты не одна.
Подозрение свербит в голове, теснит мысли, и Сабина хочет спросить, но…
«Ты не одна».
Глаза вскипают горячей влагой, что-то острое пронзает их насквозь до самого нерва, прямо в голову, в растерянные и жалкие мысли. Пока они вместе спускаются вниз, она не может выдавить ни слова, буравя взглядом спину идущего впереди нее мужчины.
Глава 11
Визитерами оказываются все те же Лихачев и Гаврилов. Они расположились в комнате, служащей столовой, рассевшись по разным концам обеденного стола. Виз и Ареш двумя столбиками застыли неподалеку от входа, провожая внимательными взглядами каждое их движение, отчего тот же Лихачев явно чувствует себя не в своей тарелке. Появление Сабины мужчины встречают с каким-то недобрым вниманием, а может, ей это только кажется. Впрочем, мысли девушки довольно скоро уходят в сторону, поскольку компанию им составляет еще одна гостья. Не успевает Сабина пересечь порог комнаты, как оказывается в коротких, но крепких объятиях. В нос бьет запах духов «Красная Москва», которыми пользовался только один человек в ее окружении.
– Любовь Григорьевна! – Она какое-то время даже не может понять, чудится ей старшая коллега или та в самом деле приехала к ней. – Почему вы здесь? Что-то случилось?
Тревога вновь поселяется в груди, пока едва слышимая, но уже нашептывающая пугающие идеи. Сабина знает: вскоре ей станет известно то, что не оставит ее в стороне, захлестнет как штормовая волна. Чувствуя, как все внутри начинает тянуть в неприятной маете, она осторожно выворачивается из чужих рук.
Женщина относится к этому с пониманием и торопится отпустить, отступая на шаг. Когда она отвечает, в ее речи появляется незаметное до поры грассирование, обнажающее искреннее переживание:
– Не продохнуть уже от этих «случилось». И до тебя было не дозвониться.
– Госпожа Полонецкая, – вполголоса обращается к ней Лихачев. Он сидит, с натугой выпрямившись, с руками, сложенными перед собой, как у прилежного младшеклассника, изредка бросая опасливый взгляд в сторону псов. – Мы же договаривались: разговоры сначала наши, потом ваши.
Гаврилов посылает Чиркену выразительный взгляд, будто подавая какой-то сигнал. Тот, выдавая свою осведомленность в вопросе, тут же предлагает пожилой женщине составить ему компанию на время, требующееся для главной цели приезда следователей. Правда, предмет будущего разговора все еще остается для девушки неизвестностью. Когда хозяин поместья с гостьей покидают комнату, Сабина обходится без лишних слов:
– Чем обязана вашему визиту?
Она проходит к узкой консоли возле стены и опирается на нее, положив обе ладони на матовую поверхность столешницы. Пальцы чувствуют гладкое дерево, быстро напитывающееся теплом ее кожи. Оба пса трусят к ней и укладываются у ее ног, положив морды на скрещенные лапы и продолжая посматривать на мужчин.
– У нас есть к вам несколько вопросов. Где вы были ночью с пятницы на субботу в период с одиннадцати до часа? – первым в беседу вступает Лихачев.
Девушке слышится в его вопросе чуть ли не угроза. Она усилием воли подавляет в себе импульсивное желание обхватить плечи руками и заставляет тело оставаться расслабленным. Следователь ведет речь
