Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова
– Юуууль?
– Что, радость моя?
– А я кого сегодня на свидание пригласил? Светку или Настену?
– Милу! Балбес! Не перепутай! Это в той кофейне, где мы с тобой в субботу были! И цветы не забудь купить!
– Обижаешь!
– И когда ты уже определишься?
– Не знаю пока. Они все умницы и красавицы! Не разорваться же! Юль, а у тебя кто-нибудь появился?
– Нет.
Олег взрывался:
– Не понимаю я! Такое сокровище, а пропадает зря! Куда они смотрят все?!
– Мимо меня, – усмехалась Юлька. – Я не стандартная.
– Это да! Ты уникальная, Юль! Поэтому они, наверное, тебя боятся…
– И зачем мне трус? – хохотала Юлька. – Пусть уж лучше ходят мимо тогда! Я сама боюсь!
– Вот еще новости! Чего?
– Или кого. Тараканов, мышей, и нерешительных юношей! Они вызывают у меня стойкое отторжение!
– Юль, а может… – Олег окидывал сестру с ног до головы взглядом. – Может, тебе прическу сменить? И джинсы другие прикупить? Хочешь, я с тобой по магазинам сгоняю? Папка деньжат подкинет. Намекал уже, чтобы я твоим внешним видом занялся.
– Я сама себе чего хочешь подкину. А отцу скажи, что мне мое отражение в зеркале нравится!
– Он и так это знает! Не злись! Папа же как лучше хочет!
– Понимаю! Но для меня лучшее – враг хорошего. Олежка, неужели я настолько странно выгляжу?
Олег предпочитал этот вопрос деликатно пропускать мимо ушей.
Вот еще! Себе дороже! Юлькин внешний вид был, если охарактеризовать его одним словом… с огоньком.
Цвета Юля любила яркие, за что мама иногда ее даже поругивала.
– Юль, ну нельзя надевать зеленые колготки и красную юбку!
– Кто сказал?
– Ты похожа на новогоднего эльфа!
– Супер! На дворе осень, у всех настроение ниже плинтуса, а тут я такая – вся при параде! Хоть сейчас под елочку! Ну разве не прелесть?!
– Ага… Еще какая! – вздыхала Елизавета и пробовала подсунуть дочери что-нибудь «поспокойнее».
Но Юлька и такие вещи умудрялась превратить в «умопомрачительный» наряд. На бежевый кардиган она пришивала разноцветные пуговицы, а светлые джинсы дополняла ярким ремнем.
– Попугай ты мой… – смеялась Елизавета.
– Зато весело! Юля хорошая! – ответствовала Юлька, наматывая на шею немыслимого бирюзового цвета шарфик.
– Да кто ж спорит!
Почему она так одевалась, родные, конечно, знали. А потому особо не спорили. Юлька работала волонтером в доме престарелых и ее сногсшибательные наряды имели там оглушительный успех.
– Юленька… – узнавали ее даже те старушки, у кого давно уже в карточке не было ничего утешительного.
Память подводила их даже с близкими, но Юлькины наряды ненадолго возвращали их в этот мир. Удивительно, но это работало. А после того, как одна из них открутила с Юлькиного кардигана пуговицу и с боем отвоевала себе право владеть ею, девушка решила, что красоту надо нести в массы. И скоро уже персонал хихикал, глядя то на Марию Николаевну в немыслимой оранжевой шляпке, то на Петра Алексеевича в малиновых штанах с синими лампасами.
– Юль, пожалей наши нервы! – смеялись сестры, присматривающие за стариками.
– Да зачем они вам нужны? – парировала Юлька. – С такой работой их нужно оставлять дома! Там они точно кому-нибудь пригодятся!
– Ох, права! – кивали женщины и просили Юльку спеть.
На это она была готова всегда. В любое время дня и ночи. С тех пор, как ей исполнилось шесть. Тогда Сергей как-то услышал, как Юлька мурлыкает себе под нос, что-то рисуя.
– А громче можешь? – он взял в руки гитару.
– Могу! – обрадованно сообщила Юлька, и запела во весь голос так, что Сергей открыл рот и чуть не забыл, как брать аккорды.
– Ого! Дитя мое, да у тебя талант!
– А мама говорит, чтобы я не вопила!
– Маму, конечно, надо слушаться, – задумчиво протянул Сергей. – Но зарывать в землю такой дар – это преступление! А хочешь, я найду для тебя место, где можно будет петь во весь голос?
– Хочу! – захлопала в ладоши Юлька.
– Заметано! – сказал Сергей и отвел девочку в музыкальную школу.
А потом был хор и консерватория, в которой Юлька училась. И ее талант нашел себе весьма интересное применение. В подшефном доме престарелых Юлька организовала хор, а в свободное от занятий время радовала еще и персонал то какой-нибудь арией, то заезженным донельзя шлягером. Но неизменно срывала аплодисменты.
Именно в такой момент, когда Юлька исполняла особо «плакательную» и любимую ею за это арию из «Травиаты», по просьбе директора, ее и увидел Андрей. Он приехал с инспекцией и напрочь забыл о том, что хотел сделать, когда девушка в сногсшибательном изумрудном платье довела до конца мелодию, отвесила поклон и спросила строго:
– Обижать будете?
– Кого? – не понял Андрей.
– Бабулек моих. Вы не думайте, о них тут хорошо заботятся! Я это дело под контролем держу! И не я одна, кстати!
– Здорово… – попытался вновь обрести дар речи Андрей. – Девушка, а как вас зовут?
– Юля.
– Как мою маму…
– Она красивая?
– Очень! Ой, простите! Я хотел сказать, что… – запутался окончательно Андрей.
– Я поняла, – рассмеялась Юлька. – Мама у вас красивая, и я тоже! Так? Ну, что же вы молчите? Будете меня приглашать куда-нибудь или я пойду уже по своим делам? У меня сегодня еще репетиция. Имейте в виду!
Юлька была так деловита, что Андрей не сразу нашелся с ответом. А когда сообразил, что хочет сказать, то обнаружил, что стоит, открыв рот, Юльки рядом нет, а в руке у него бумажка с коряво нацарапанным номером телефона.
Так они познакомились.
– Юль, а почему ты помогаешь старикам? – спросил как-то Андрей на очередном свидании.
– А почему нет? Я могу. Поэтому и делаю.
– Причина…
– А нужна другая? – улыбнулась Юля. – Люди делают что-то для себя, потому что могут это делать. А для других – когда есть причина. Так?
– Наверное.
– Вот я и делаю это для себя. Потому что могу. Но и причина у меня тоже есть. Не такая уж я альтруистка. Они улыбаются – и мне хорошо! Им становится чуть легче – и у меня поднимается настроение. Я эгоистка, Андрюша! Ты думаешь, что я делаю это для них, но на самом-то деле – для себя. Вот такая логика.
– Интересная.
– Мама всегда говорила, что я чуток с прибабахом. Ну и логика у меня тоже такая. Не поддающаяся выравниванию под общепринятые стандарты.
– Мне она нравится.
– Мне тоже!
А еще
