Птичка, успевшая улететь - Юля Артеева
И ничего! Ноль!
Разозлившись, хватаю книгу и отшвыриваю ее в стену. Не хочу читать про чужие переживания, когда у меня своих по горло!
Слышу, как в замке поворачивается ключ и спохватываюсь. Прячу красные запястья в рукава объемной толстовки и встаю на колени, чтобы заглянуть под диванчик, за который завалился мой многострадальный роман.
– Здравствуй, лучшая часть моей дочери! – кричит мама весело.
Кончиками пальцев подцепляю книгу и вылезаю из-под дивана, отдуваясь.
Улыбаюсь:
– Думаешь, именно эта лучшая?
– Ты вся прекрасна, с ног до головы!
Смотрю, как мама, увешанная пакетами, выворачивает кисть руки, чтобы скинуть на полочку ключи и перчатки.
Ворчу:
– Какая грубая лесть. Мам, мы же договаривались доставку заказывать, зачем таскаешь опять?
– Они легкие, это пирожные. Был большой заказ, который по драматичным обстоятельствам никуда не уехал.
Я поднимаюсь с пола, помогаю маме разобрать пакеты, пока она рассказывает, как клиентка полностью оплатила, но не забрала десерты, потому что рассталась с тем, кому их покупала.
– …представляешь, так и написала: «Пусть лучше они достанутся хорошим людям».
– А она сама не хороший человек? – уточняю, прикидывая, как лучше подвинуть продукты в холодильнике, чтобы все влезло.
– Ага, мы то же самое сказали. Но девушка отшутилась, что ей лучше оставаться стройной. Или не шутила она… Да неважно. Как у тебя дела, солнце? Читаешь?
– Нет, что-то не идет книга.
– Как там у вас говорят? Нечитун?
Я смеюсь:
– У нас, в нашем племени, да, так и говорят.
Сама смотрю на часы и думаю – Руслан сейчас в кофейне. О встрече мы не договаривались, я не хотела бы ему мешать. Но голова просто зудит изнутри от беспокойных мыслей, мне бы увидеть его хоть ненадолго. Если нужный трамвай подойдет по расписанию, то…
– Ты куда? – спрашивает мама, удивленно приподняв брови.
И я понимаю, что одной ногой уже влезла в кроссовку, а на телефоне открыта карта с общественным транспортом.
– Я? – бросаю на себя взгляд в зеркало.
Серые джоггеры, такого же цвета худи с капюшоном. Волосы в аккуратном хвосте. Выгляжу хорошо и в то же время совсем не похоже, что я наряжалась. То, что нужно.
– Ну не я же. Гулять?
Я поправляю высокие белые носки, обуваюсь, игнорируя «ложку» для обуви. Вот сейчас можно сказать, что я еду к Руслану. Рассказать о нем чуть больше, и что я как-то глупо и неосторожно влюбилась.
Но нужный трамвай движется по карте очень уж быстро. Я хватаю бомбер, рюкзак и говорю:
– Я на почту. Может, новые книги лучше мне зайдут. Пока!
И сбегаю быстрее, чем мама успевает ответить. Расскажу ей позже, когда ничто не будет отвлекать. Честное слово, расскажу!
Она же и так знает про Капралова. Просто не все.
До его кофейни доезжаю быстро, но перед дверью медлю. Через стекло вижу, что за стойкой Коля, а моего волчонка нет. Ладно, если что, просто выпью кофе, это же не запрещено.
– Добрый вечер, – улыбается дядя Руслана, вытирая стойку, а потом поднимает глаза, – о, Дания! Привет!
– Здравствуйте. А Рус…
Договорить не успеваю, потому что из подсобки выходит Капралов с кувшином молока в руках и останавливается рядом с Николаем. Выглядит удивленным и… радостным?
– Птичка?
– Да, я… эм-м-м, заходила на почту, новые книги пришли. Тут рядом.
Он ставит графин на стойку и манит меня пальцем. Не в силах отвести глаз, я улыбаюсь. Надо же, только вижу его, а все внутри от радости заходится.
Я послушно подхожу и опираюсь локтями на стойку. Рус перегибается через нее и целует меня в губы. Слишком коротко, мне этого мало, но при Николае что-то другое было бы неуместным.
– Русик, этого в меню у нас нет, – хмыкает он, пряча улыбку за ладонью, которой оглаживает бороду.
Я слышу, как сзади звенит колокольчик, встречая нового посетителя. Обернувшись, вижу молодого мужчину в пальто и отхожу в сторону, делая вид, что изучаю упаковки с кофейными зернами.
Исподтишка бросаю взгляды на Капрала, который за работой выглядит сосредоточенным и собранным. Очень по-мужски красивый. Подойти бы, уткнуться носом в его широкую грудь, обнять крепко. И греться об него, пока Руслан готов делиться своим теплом. Пока не обожгусь.
– Сколько с меня? – спрашивает парень.
Николай уточняет с улыбкой:
– Первый раз у нас?
– Да, вроде бы.
– Цену напитка вы определяете сами, это наша концепция.
Я с беззастенчивым любопытством прислушиваюсь к беседе. Об этом Капралов мне не рассказывал.
– Серьезно? И пятьдесят рублей можно?
– А нужно? – мрачно интересуется Руслан, влезая в разговор.
Николай дарит племяннику предупреждающий взгляд и подтверждает:
– Без проблем, и пятьдесят можно.
Затем быстро рассчитывает парня, пока Капрал весь пышет агрессией, привалившись к стене и сложив руки на груди.
Когда колокольчик звенит, на этот раз провожая гостя, Рус в эту же секунду взрывается:
– Да у него пальто дороже, чем все мои шмотки! Он че, удавится за кофе заплатить?!
Его дядя качает головой, протирает стойку от капель. Сообщает спокойно:
– Русик, он не тебя обидел, он себя обидел. Это же его выбор. Пить классный капучино за триста или хрень за пятьдесят.
Не выдержав, я тоже влезаю:
– Но ведь напиток внутри один и тот же.
На что получаю искренний смех. Коля пожимает плечами:
– Будем считать, это кофе Шредингера.
– Поэтому та кофейня закрылась? – догадываюсь внезапно.
– «Снегири»? Да, есть в этом и наша вина. Забрали себе клиентов.
Рус пинает носком кроссовки стену и бормочет:
– Любителей халявы мы забрали, а не клиентов.
– А это выгодно вообще?
– Ни хрена это не выгодно, пока мамины сынки за полтос сюда таскаются.
– Рус! – Николай кидает в него полотенце, которое тот ловит на лету. – Сто тысяч раз обсуждали. Мы так работаем. Все, конец. Дальнейшая дискуссия бесполезна. Все, я поехал. Дания, приглядишь за пацаном? Нужно, чтобы за оставшиеся сорок минут он
