Сто мелодий из бутылки - Сания Шавалиева
– Ты чья? – вдруг спохватился старик.
– К дяде Гене в гости из Губахи… – По глазам Ася увидела, что не поняли. – Из Перми. – Снова мимо. – К Гажимжян-усто. С Урала я.
– Ах да, конечно! Знаем, знаем Урал. Сестра с Урала приехала. Там у вас холодно. Комары. С головой что? Тоже комары?
– Лишай. – И Ася показала размер. Преувеличила, наверное. Сама толком не знает, глаз же на затылке нет.
Неожиданно женщина положила в раскрытую ладонь монетку. Что это?
– Горемыка. Купи себе конфет.
Горемыка? Конфет? Ух ты, как здорово! А кольцо можно купить?
– На кольцо не хватит, – отказалась женщина, поспешно спрятала руку, словно испугалась собственной жалостливости. Сейчас не сдержится и пожертвует этой козявке своё кольцо с рубином.
«Что же вы, тётя, остановились? – сощурилась Ася. – Хорошее начало. Продолжайте, чем больше, тем лучше, все монеты внимательно примем и спасибо скажем. Можно с поклоном».
Дядечка, очень худой и очень высокий, навис над ящиком с оберегами, зашевелил бровями, выбрал браслет с голубыми камешками. Ася протянула руку. Он сверкнул гневом, видимо пытаясь выразить недовольство. А неважно. Главное, что к первой монете добавилась вторая. Набралась наглости, стала выскакивать людям навстречу, покрутилась около топчана с курильщиками.
– Люди добрые! Помогите! – В голосе слёзы, уныние, отчаяние.
Один молодой, безбородый осмелился пристыдить, прогнал. Услышав ругань, Ася пыл поубавила, вернулась к старику. С его помощью пересчитала добычу. Мало. Не хватает. Пока она бегала, старик продал ещё пять оберегов. Теперь на ящике появились пустоты. И тут она вспомнила про шарики, которые выменяла на пистолет. Аккуратно разместила с краю. Купили ещё два оберега, один раз спросили про шарики.
Ася и правда не хотела ничего такого устраивать, и тем более на дороге. Но когда шарики не купили ни в первый, ни во второй раз, Ася решила их прорекламировать – надуть во всю силу. А надувать она умела, однажды в детстве выиграла конкурс на Новый год. Вдох-выдох, вдох-выдох. Шар быстро увеличивался.
– Хе-хе-хе, – хихикал старик, удивляясь скорости роста.
И тут на другой стороне дороги Ася увидела черномазую рожицу. Мальчишка тоже усмехался и кому-то махал рукой. Прибежали ещё пацаны и среди них Карим. По их беспокойным, пытливым взглядам в её сторону она поняла, что это какая-то засада. Может, любуются, какая она смелая и умелая? Но навряд ли.
Старик тоже увидел каримовцев, удивился. Лицо его стало складываться во что-то благоговейное, растерянное, испуганное. И почему-то он понял, что всё дело именно в шарике. Старик вырвал шарик у Аси, сдувая его, одновременно вглядывался в её лицо.
– Ишь ведь! – Платком протёр ей губы.
Это только ускорило реакцию. Губы, горло, нёбо моментально обожгло жаром, будто она хлебнула раскалённого масла. И разом брызнули слёзы, сопли, слюни. В горячке Ася пыталась содрать горечь с языка, щёк, губ. Она орала, плакала, а старик прижимал её к груди, гладил по голове, уговаривал, бубнил. Вокруг сразу собралась толпа. Всем проходящим и приходящим старик жаловался на поганцев, которые сыпанули в шарик перца и, скорее всего, корня белены, потому к жжению и зуду добавился бесконечный чих. Мучительно вздрагивая, Ася ломалась в чихе, с каждым разом платок с повязкой съезжал всё ниже и ниже, пока полностью не оголился лишай. Картинка не для слабонервных: существо, восставшее из ада. Одна только бурая короста на макушке вызывала отвращение, а к ней ещё добавились обильные слёзы, красные глаза, опухшие губы. Люди, естественно, сердились, злобно посылали проклятия на ту сторону дороги, а Ася, вместе с жалостью и состраданием, получала и копеечки.
– Я чуть от страха не помер, – жаловался старик и с особенным любопытством и вниманием пересчитывал монетки. – Напугала! Сколько, говоришь, стоит твоё колечко?
– Ру-убь… двадцать се-емь, – на затухающем плаче опухшими губами выговаривала Ася.
Старик сгрёб монеты в кучу.
– Всё, хватает.
Асю удивило, что старик почему-то охотно взял её за руку и повёл к магазину, хотя она не просила. По пути говорил какие-то слова про нравственность и воспитанность. Ася рассеянно слушала. Она чувствовала, что до сих пор находится в горячке. А старик уверенно зашёл в магазин и зычно позвал. И появилась та женщина в красном платье, которая ссудила Асе первую монету. А старик при виде её превратился в доброго молодца, расправил плечи, разгладил морщины. Говорил долго и медленно, примеряясь к каждому слову, словно просил не за кольцо, а объяснялся в многострадальной вековой любви. Каждый взгляд как блеск бриллианта, каждая буква как последний вздох.
Ася хотела что-то сказать, но старик прерывал и одаривал продавщицу новым потоком комплиментов.
– Мингулюшка, алапаюшкам. Колечко вот надо.
– Какое? – На лице Мингуль удивление.
– Какое? – даже не обернувшись, переспросил старик у Аси.
– Вот это, – показала она и удивилась своему страстному желанию его купить.
Кольцо как кольцо, ничего особенного, тусклый бледный камень. К тому же оно оказалось велико, бултыхалось на пальце и сваливалось в стороны, камнем под ладонь. Крепко сжать пальцы мешал обод.
– Дай-ка. – Стопоря кольцо на детском пальце, старик сжал его с двух сторон.
– Ну некрасиво же! – пыхтела Ася. Да, кольцо теперь не елозило, но камень криво выдвинулся вперёд. И она уже ругала себя, что поддалась соблазну, и жалела, что потратила кучу денег. Чего она так прицепилась к этому кольцу? Лучше бы купила фарфоровую куклу. – А сколько стоит кукла?
Проследив за её взглядом, Мингуль ответила:
– Восемь рублей шестьдесят копеек.
– Очень хорошо, – спокойно выдохнула Ася. Она поняла, что это сумасшедшая цена, чтобы мотивированно забыть о кукле. Нет и не надо. Не было, и замечательно. А то будет потом сидеть на подоконнике и собирать пыль…
Июль, 2008
– Может, всё-таки расскажете, зачем вам в Губаху? – свирепо спросил в зеркало Юрий.
Ася передёрнула плечами. Моментально почувствовала, что ей стало холодно, особенно затылку. Через приоткрытые передние окна в лицо резко дул горячий ветер, а по затылку тянуло сквозняком. «Заболею так!» – подумала она, потянула розовый шарф с шеи на голову.
– Хоть убейте меня или в угол поставьте, но серый «Ниссан» точно за вами. – Юрий одной рукой умело открыл новую шоколадку, откусил половину, глотнул из жестянки тоника.
– Так вы же с ним поговорили, – проснулся дядя Гена.
– То-то и оно. Непонятно всё это. Я уже полчаса держу пятьдесят, а они два раза обогнали и вновь в хвосте.
– А номер? – уточнила Ася.
– 940.
Дядя Гена обернулся с выражением «Что будем делать?».
– Если это бандитские разборки, я пас! – Юрий запихнул остаток шоколадки в рот и тут же принялся разворачивать новую.
– Да какие разборки? – усмехнулась
