Магазинчик подержанных товаров Накано - Хироми Каваками
– У тебя красивые пакеты получаются, – с восхищением сказал мне господин Накано.
– Думаете? – спросила я в ответ.
– Ага. Как у тебя ловко получается! Уж точно намного лучше, чем у моей сестрицы.
– Думаете? – повторила я свою предыдущую реплику.
После этого короткого разговора шеф вернулся к теме той самой собаки, и поведанная им история в общих чертах сводилась к следующему.
Владелец того дома, где живет Маруяма, довольно бессердечный человек.
Дом этот носит название «Maison Kanamori 1» и представляет из себя довольно потрепанное здание, построенное лет сорок назад, вот только аренда там ненамного дешевле новостроек. Разумеется, чтобы запрашивать такую цену, владелец тратит много сил и средств на поддержание привлекательного вида здания, регулярно меняя обои и обновляя краску как снаружи, так и внутри дома. [18]
Клиентов подкупает старая планировка с широкими комнатами, чистота и наличие внутри всего необходимого, так что многие не слишком умные арендаторы сразу же вносят предоплату, не замечая полного отсутствия звукоизоляции, наклоненного пола и вылезающих из канализации и бегающих по комнатам порой даже средь бела дня тараканов.
Более того, дом привлекает будущих жильцов живописными пейзажами вокруг. Благодаря им даже самые проницательные арендаторы, замечающие и тараканов, и наклон пола, в большинстве случаев расплываются в восхищенной улыбке, как только видят его «любимый сад».
На земле, принадлежащей этому бессердечному человеку, располагается три корпуса жилого комплекса – с первого по третий. «Любимый сад» владельца, за которым он неустанно ухаживает, начинается прямо от основного дома, где он и живет, и окружает все три корпуса.
В этом саду пышно растут самые разные деревья – от величественных лесных дубов, берез, магнолий и кленов до плодовых деревьев вроде хурмы, персика или китайского лимона, – к которым примешиваются яркие кусты османтуса, азалии и гортензии. Под всем этим великолепием высажены какие-то травы с мелкими белыми и синими цветками, а на входе на участок красуется большая арка из роз.
– Какой-то этот сад странный, как будто слишком уж много всего намешано, – высказала я свои впечатления, и господин Накано согласно кивнул.
– Впрочем, этот Маруяма умудрился запасть на Масаё – не удивлен, что его и с домом развели, – с самым умным видом констатировал шеф, качая головой.
Завышенную арендную плату еще можно было бы стерпеть, но, по словам господина Накано, злобный арендодатель еще и враждебно относится к своим же постояльцам!
– Враждебно? – переспросила я, на что мужчина ответил:
– Именно! Очень враждебно, – произнес он, нарочито понизив голос.
Арендодатель и его жена так привязаны к своему саду, что не прощают даже малейшего причинения вреда драгоценным растениям. Опять же, было бы вполне объяснимо, если бы хозяева злились на того, кто уже однажды навредил саду, но они беспощадно строги к каждому из постояльцев – даже к тем, кто ничего плохого не делал. При первом осмотре комнаты будущим жильцом супруги кажутся скромными, робкими и даже наивными людьми, но все меняется, стоит только подписать договор – теперь нового жильца практически по любому поводу ждет жесточайшая головомойка.
– Головомойка? – переспросила я. Шеф засмеялся:
– Ну, например, если оставить велосипед в углу сада, через час там уже будет наклейка с надписью вроде «Не оставлять велосипед в саду!» или «Скоро будет убрано».
– Наклейка?
– Слышал, хозяева специально таких наделали.
– Страшные люди… – сказала я, и мужчина согласно кивнул.
– Что еще хуже, приклеиваются эти наклейки намертво, так просто не оторвешь.
– А что плохого в том, чтобы припарковать велосипед?..
– Говорят, что велосипед солнце загораживает, да и вообще – вдруг цветы раздавишь.
– Нет, этот Маруяма совершенно в людях не разбирается! – с довольным видом продолжил господин Накано, поднимаясь. – Ну что ж, пора, наверное, закругляться на сегодня, – сказал он, стремительно убирая все с нашей «демонстрационной» скамьи.
На самом деле, жилой комплекс «Maison Kanamori» знаком и мне. Он расположен всего в пяти минутах ходьбы от дома Такэо. Как-то раз мы вместе дошли до его дома (разумеется, я к нему не заходила), и по дороге как раз был этот жилой комплекс. Там действительно раскинулся настоящий густой лес – это и есть «любимый сад» хозяев комплекса, о котором рассказывал шеф. И должна признать, есть в нем определенное очарование.
– Это место как будто не отсюда, – сказал Такэо, пристально глядя в глубину сада.
– Может, зайдем? – предложила я, но парень покачал головой:
– Дедушка меня с детства учил, что нельзя без разрешения входить в чужой сад.
Я хмыкнула. Отказ Такэо меня несколько обидел, и я даже хотела было его насильно поцеловать, но передумала.
– Так что там с собакой? Как она связана с этими арендодателями? – спросила я, но шеф, увлеченный закрытием ставень, уже меня не слышал. Такой уж он человек.
– Вроде солнце уже село – а все еще жара, – заметила я, выходя на улицу через заднюю дверь. Рядом с резким полумесяцем сияла та же самая белая звезда, которую я увидела по дороге из больницы, куда мы с коллегой ходили навестить господина Накано.
– До свидания, – сказала я, обращаясь куда-то вглубь магазина, но шеф, разумеется, не ответил. Сквозь шум задвигаемых ставень до меня доносилась только какая-то песенка, которую господин Накано напевал себе под нос.
О «знатной» собаке мне в итоге рассказала Масаё.
– В общем, понимаешь, ребенок хозяев этого комплекса уже съехал от родителей, – начала женщина так же внезапно, как это обычно делает ее брат. Этот разговор состоялся через несколько дней после того, как сам господин Накано рассказал о «Maison Kanamori».
Впервые за довольно долгое время в магазине собрались все, кто связан с «Магазином Накано», – сам шеф, мы с Такэо и Масаё.
– Кажется, мы с самой госпитализации Харуо не собирались, – заметила сестра шефа, окинув присутствующих взглядом.
– Кстати, что там с той дамочкой, которая вас пырнула? – спросил Такэо.
– Насколько я знаю, в следственном изоляторе сидит, – быстро ответила Масаё.
– Понятно, – сказал парень.
Никто не спросил ни о дате судебного слушания, ни о том, какие обвинения будут предъявлены подсудимой. Не то чтобы все разом постеснялись об этом говорить, просто ни у кого из присутствующих нет привычки обсуждать подобные житейские вопросы.
– Ну так вот, – продолжила Масаё, – хозяева тех домов с садом со скуки завели себе здоровенную афганскую борзую.
– Ого, – отреагировала я.
– И эту собаку они, кажется, любят даже больше, чем сад.
– Ого, –
