Птичка, успевшая улететь - Юля Артеева

– Конечно. Не каждый день мой ненастоящий парень сообщает о том, что ему нравятся молодые училки.

– Ауч. Ты ревнивая, Дания?

Задумавшись, замолкаю. Честно говоря, не знаю. Не было возможности проверить. Вдруг понимаю, что губы растянуты в улыбке.

Говорю:

– Очень. Не вздумай мне изменять.

– Об этом уговора не было.

Я передразниваю:

– Договор мы не подписывали, могу новые правила на ходу выдумывать.

В ответ Руслан смеется. Сипло и низко. Потом заключает:

– Нравится, что ты кусаешься.

А я вдруг спрашиваю:

– Можно я приеду?

– Куда?

Я закусываю губу. Идиотка. Фиктивные отношения этого не предполагают. Мы вообще не должны видеться вне школы.

Пинаю ногой опавшие листья и выдавливаю через силу:

– Забудь. Так, дурацкий порыв.

Капралов молчит, и это заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Пораженно качаю головой. Как додумалась только?

Но Рус говорит:

– Я адрес скину. Но тут не парк аттракционов, Дань.

– Хорошо, – говорю едва слышно, – я на американских горках кататься и не планировала.

Пока жду сообщение от Капрала, присаживаюсь на ближайшую скамейку. Бездумно листаю книжные каналы, делаю репост нового анонса, стараюсь вернуть себе трезвость ума. Руслан отправляет мне адрес и сообщает, что скоро освободится, но мне все равно придется его подождать.

Я смотрю по карте, где находится центр, строю маршрут. Потом нахожу в интернете фотографии и изучаю здание из красного кирпича с большими окнами, которое ничем не выдает свое назначение. А уже на остановке, когда нужный автобус поворачивает на перекрестке и ползет в мою сторону, я вдруг срываюсь с места, перебегаю дорогу и еду в противоположном направлении.

Дания: Извини, все-таки дурацкая была идея.

Дания: Лучше не буду тебе мешать, встретимся завтра перед школой.

Руслан: Как скажешь, птичка.

Сообщение, вроде бы, не передает эмоциональную окраску, но мне все равно кажется, что я снова его обидела. Сдвигаю рукав свитшота наверх и щелкаю себя резинкой по запястью до ощущения сильного жжения. Делаю это с остервенением. Пусть будет больно, пусть. И через пару минут наконец могу сделать полноценный вдох, потому что на грудную клетку больше не давит невыносимая тяжесть.

Глава 8

Дания

Я все-таки доезжаю до почты и, отстояв огромную очередь, забираю посылку. Надеюсь, что все доехало целенькое, но проверять буду уже дома. Сунув коробку в рюкзак, я иду в свою любимую кофейню. Там всего три столика, но мне нравится кофе и милая девушка за стойкой, так что я часто прихожу туда с книгой.

Но, когда дергаю дверь, она оказывается заперта. Проверяю время на телефоне. Еще ведь должны работать. Упираюсь в стекло ребрами ладоней и максимально приблизившись, чтобы не бликовало, рассматриваю темное помещение. Там никого, и, хоть кофемашина стоит на своем месте, витрина с десертами абсолютно пуста, и я не вижу стаканчиков и бутылок с сиропом. Закрылись.

Разочарованно вздыхаю. Отличное завершение дня!

Внезапно хочется разрыдаться. Полна коробочка.

Прикрыв глаза, я говорю себе: «Спокойно. Возьми себя в руки, Даня. Никто не умер, в этом мире еще есть кофе и милые бариста».

И я снова открываю карту, на этот раз, чтобы найти ближайшую кофейню. Ближайшую работающую кофейню. Она оказывается совсем рядом, но я там раньше не бывала, с почты мне удобнее было идти именно в эту сторону.

Ну, что ж, вдруг это мое новое любимое место? Буду приходить с книгой туда.

Открываю дверь под мелодичный звон колокольчика. Помещение залито приглушенным теплым светом, а на стенах висят гирлянды из огоньков. За стойкой стоит мужчина каких-то внушительных размеров. Косая сажень в плечах и борода, как у викинга. Мда. Это не милая девочка. Но он приветливо мне улыбается и говорит:

– Добрый вечер.

– Добрый, – отвечаю неуверенно.

Скольжу взглядом по плакатам в минималистичных рамках, которые украшают стойку. На одном из них нарисованная девочка окунает голову в кружку с кофе, и я фыркаю.

А потом слышу за спиной перезвон колокольчика и знакомый сиплый голос:

– Это последний, Коль. Не только сегодня, а в моей жизни. Они не могут выгружаться в подсобку?!

Сердце почему-то срывается на беспорядочный ритм, и я резко оборачиваюсь. В дверях стоит Рус, держит в руках ящик с пачками молока. На нем темно-зеленый фартук, такой же, как на мужчине за стойкой. Он что, работает тут?

Капралов хмыкает и говорит:

– Ну привет, птичка. Соскучилась?

– Русик? – спрашивает бородач за стойкой удивленно и вместе с тем как-то предупреждающе.

Капралов закатывает глаза, молча толкает плечом какую-то боковую дверь, видимо, в подсобку. Возвращается уже без молока и говорит:

– Коль, это моя девушка.

Подходит и, отводя волосы в сторону, кладет ладонь мне на шею, коротко сжимает. Я в этих знаках не нуждаюсь, и так все поняла. Поэтому улыбаюсь, прислоняюсь к боку Руса и руками обвиваю его талию.

Произношу максимально вежливо:

– Дания. Очень приятно.

Бородач смотрит недоверчиво. Хмурится, от чего его густые брови дергаются навстречу друг другу. Говорит отстраненно:

– Николай.

А сам изучает меня внимательно, даже придирчиво. Лицо, одежда, мои руки на теле его племянника. Абсолютно все подвергается критическому осмотру. Я продолжаю растягивать губы в улыбке, но на самом деле немного робею, поэтому неосознанно жмусь ближе к Руслану. Какой же он горячий, даже через одежду чувствую тепло его кожи.

Николай, кажется, одновременно изумлен и доволен тем, что видит.

Капралов, обнажив стройный ряд зубов, цокает языком:

– Можно не так откровенно разглядывать мою девушку?

Я чувствую, что краснею. Ни за что ему не признаюсь, что слышать это приятно. Как он зовет меня… своей. Хотя, конечно, я понимаю, какую цель Рус преследует.

– Русик, – качает головой его дядя, – фигню не неси. Дания, хочешь кофе?

Отвечаю весело:

– Давайте.

Коля кивает и делает шаг в сторону кофемашины, уточняет:

– Латте?

– Да, пожалуйста.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на Руслана. Он мой взгляд ловит, мы зависаем на какие-то доли секунды. Есть ощущение, что я уже немного лучше знаю Капрала, поэтому совсем не удивляюсь тому, что в следующее мгновение он наклоняется и прижимается к моим губам. Кажется, впервые во время нашего короткого поцелуя я прикрываю веки. И вдруг оказывается, что это помогает отловить собственные эмоции.

Мне приятно.

Не сдержавшись, я делаю несмелое ответное движение, ловлю его губы. Рус отстраняется в ту же секунду. Смотрит ошарашенно.

– Сироп? Корицу? – спрашивает Коля.

Я моргаю, поворачиваюсь к нему и слабо улыбаюсь:

– Нет, спасибо.

Отпускаю Руслана и иду к