[Про]зрение - Андрей Люмнов

Егор остался сидеть в тишине, и единственным звуком был стук его собственного сердца, которое вдруг заныло от чужого одиночества, оказавшегося гораздо ближе и понятнее, чем ему бы хотелось.

...Егор остался сидеть в тишине комнаты. Слова Ильи висели в воздухе, как тяжёлый, густой дым. Он вдохнул и почувствовал тот самый запах духов на своей коже. Теперь он казался ему не соблазнительным, а удушающим.

Он представил себе лицо того парня, Аниного молодого человека. Обычное лицо, вероятно. Может быть, он сейчас смотрит сериал, звонит ей, чтобы пожелать спокойной ночи, или просто спит, ничего не подозревая. И Егор не смог бы посмотреть ему в глаза. Не смог бы пожать ему руку. Он стал тем, кого ненавидят во всех фильмах и книгах. Статистикой. Предателем из чужой истории.

Гормоны отступили, оставив после себя чёткое, ясное и невыносимое чувство совершённой подлости. Не ошибки, не «все так делают», а именно подлости. Той самой, которая остаётся с тобой навсегда, как шрам на совести. Её не смыть душем и не залить алкоголем. Она просто будет там, тихо напоминать о себе в самые неожиданные моменты.

Илья был прав. Абсолютно прав. Это был моветон. Не гламурная взрослая жизнь, а именно что-то низкое, пошлое, животное.

Он вышел в коридор и посмотрел на дверь кухни. Тот был слеп, но видел самую суть вещей с пугающей пронзительностью.

«С женщинами такой нравственности, как Аня, вымирание нам, конечно, не грозит...» — вспомнил Егор его слова.

Да, человечество не вымрет. Оно будет плодиться и размножаться. Но оно перестанет быть человечеством в том высоком смысле, который вкладывали в это слово философы. Оно превратится в популяцию биологических организмов, управляемых инстинктивной похотью и сиюминутной выгодой. Любовь, верность, доверие — всё это станет просто невыгодным атавизмом, сказками для наивных.

И он, Егор, только что добровольно стал винтиком в этой системе деградации. Он не покорил женщину, не завоевал её сердце. Он просто стал удобным инструментом для «сброса напряжения» для той, кому её собственный парень, видимо, уже не давал нужных острых ощущений. Он был не любовником, не любовью, а всего лишь... сложной секс-игрушкой с функцией слушателя.

Он прошёл в ванную, включил воду и стал смывать с себя духи Ани. Мылился дважды, счищая с кожи липкий налёт измены и собственной слабости.

Когда он вернулся в комнату, чувство опустошения было таким же огромным, как и прежде. Но теперь к нему добавилось новое — стыд. Не тот показной, который демонстрируют, когда их ловят, а тихий, глубокий, личный стыд перед самим собой.

Взяв на кухне бокал кофе, налитый ему Ильёй, он сделал большой глоток, глоток кипятка. Илья сидел здесь же, на кухне. Он пил свой кофе и молчал. Он потерял всё. Зрение, семью, будущее. Но он сохранил то, что Егор только что добровольно променял на пять минут сомнительного удовольствия — своё внутреннее достоинство.

И в этой тишине Егор впервые за долгое время задал себе самый главный вопрос, от которого он всегда убегал шумными вечеринками, работой и случайными связями:

«Кто я вообще такой? И во что я превращаюсь?»

— Чувствую себя гондоном. Презервативом, который использовали и выбросили.

— На тот момент ты не знал. Гондоном ты будешь если, уже зная, повторишь.

- Повторю? Снова стану курьером ярких оргазмов?

— Пойдём, подышим?

— Да. Сигарета, балкон и свежий воздух — то, что мне сейчас нужно.

«Тебя опять сделали всего лишь курьером яркого оргазма». Он глубоко затянулся.

Это было точнее и больнее любой моральной лекции. «Курьер». Не любовник, не любовь, не даже привлекательный мужчина. Просто курьер. Функция. Обслуга. Условный мальчик на побегушках, который принёс пакет с острыми, но быстротечными ощущениями и ушёл в никуда, оставив после себя только липкий белый след на животе и на белье.

Вспомнилось всё. Восторженный взгляд Ани, её страстные признания — как он верил им, как радовался, что наконец-то желанный, особенный. А это был просто стандартный набор для адресата, получающего «посылку». Слова были просто красивой упаковкой, чтобы курьеру было не так обидно выполнять свою работу.

Он не участвовал в процессе. Его использовали. Как используют такси, чтобы доехать до нужной точки. Как используют микроволновку, чтобы разогреть еду. Быстро, эффективно, без лишних эмоций.

И самое мерзкое было в том, что он согласился на эту роль. Он сам вписал себя в графу «доставка». Он получил свои жалкие гроши — кратковременный выброс эндорфинов — и был готов считать это победой.

Илья стоял рядом и молчал. Егор удивлялся, как Илья видит суть, потому что лишён возможности отвлекаться на красивую обёртку. Который знает, что значит быть настоящим, а не курьером.

Он выбросил окурок и допил кофе. Перед ним всё стояла эта унизительная формулировка, выжженная на роговице. «Курьер»

И он знал, что в следующий раз, получив сообщение от Ани, независимо от текста, он сможет прочитать только: «Здравствуй, нужна доставка. Жду с нетерпением».

Глава 13 Тишина внутри

Среда началась с тишины. Егор проснулся сам, без будильника. Лучи утреннего солнца пробивались в комнату. Он лежал и слушал непривычные звуки: равномерное дыхание Ильи на диване, грохот проходящего трамвая, пение птиц за окном. Ничего не трещало, не пищало и не вибрировало. Было непривычно и странно спокойно.

На работе его ждал новый вид пытки. Лента новостей в соцсетях, обычно отвлекавшая на пятнадцать минут каждые полчаса, не грузилась. Корпоративный вай-фай был обрезан по скорости и Егор им не пользовался. А в мобильном интернете оказалось, что лимит трафика исчерпан. А ведь была только середина месяца.

«Как так? — лихорадочно соображал он. — А, точно...» Он всегда покупал пакеты гигабайтов впрок, в первый же день месяца, а в этот раз всё вылетело из головы из-за переезда и истории с Настей. Эта мелкая бытовая оплошность вдруг взбудоражила.

Он сидел в открытом пространстве офиса, окружённый щёлкающими клавиатурами и тихими разговорами коллег, и чувствовал себя отрезанным от мира. От того самого мира, который ещё вчера был у него в кармане. Он машинально разблокировал телефон. Последним в мессенджере висел ответ от Насти. Он швырнул телефон на стол. Звук был громче, чем он ожидал. Пару коллег обернулись.

Вечером, вернувшись домой, он первым делом потянулся к зарядному устройству. Телефон показывал 5%. Он стал искать свободную розетку.

— Илья, а где лучше телефон подзарядить, поближе к креслу? — спросил он.

— А зачем поближе к