Собиратель историй - Иви Вудс

«Это все моя вина», — сказала я себе.

— Вы можете отвезти меня к Гарольду, отец? Я должна поговорить с ним.

— В тюрьму?

— Да, в тюрьму. Это далеко, на велосипеде я не доеду.

Он неохотно согласился и принялся неторопливо собираться, но я не могла спокойно усидеть на месте. Раз десять я выбегала из дома священника и возвращалась обратно, но это не возымело никакого действия на отца Питера — он привык всегда действовать неторопливо, как и подобает церковному служителю. Когда мы наконец двинулись в путь, день уже клонился к вечеру, на горизонте сгущались сумерки.

Глава 27

10 января 2011 года

— Он ведь сказал обращаться в любое время, — пробормотала Сара, глядя на свое отражение в зеркале, которое выдавало ее сомнения. — Я просто веду себя по-соседски, — уже громче добавила она, полная решимости сгладить неловкость после их последней встречи.

Глядя в окно, она заканчивала расчесывать волосы. За это утро погода уже трижды поменялась: солнце, тучи, потом град. Как, интересно, ирландцы выбирают, что надеть? Сара привыкла, что если в Америке с утра светит солнце, то оно провисит над головой хотя бы до конца дня. Она натянула пальто поверх ярко-красного вязаного платья, повесила зонтик на руку и отправилась вниз по дороге.

Прошлой ночью у нее был очередной «кошмар», как называл их Джек, — можно подумать, она просто впечатлительный ребенок! Он никогда не проявлял особого сочувствия по поводу ее панических атак, а может — не умел успокаивать других, потому что и сам не слишком успешно справлялся со своими эмоциями. В любом случае Сара ощущала необходимость скрывать от него свое состояние. Возможно, именно поэтому она начала по ночам уходить из дома на пробежку. И еще пить. Но здесь, в Ирландии, у нее получалось пережидать приступы паники. По крайней мере, терпеть их, не изматывая себя до крайности. Это был уже прогресс, потому что Сара перестала бегать от проблемы (буквально). Впрочем, она все еще сомневалась в своих силах. Слишком много неудачных попыток за плечами: ей и раньше казалось, что она уже перешла на другую ступень, к следующей стадии. Люди любят вешать на все ярлыки, даже на собственные переживания. В разговорах с сестрой Сара шутила, что покинула Бульвар Отрицания и направляется к Перекрестку Гнева, — но, по правде говоря, не могла сказать, где она. Тогда каждый шаг казался ошибкой. Но сейчас ее не покидало странное чувство, что все происходит правильно, так, как надо. Все совпадения, найденный дневник Анны, Оран и Хейзел, Маркус и Фи и даже загадочный Нед Дилейни… Сара не смогла бы выразить словами то, что у нее на душе, но она наконец снова жила.

— О, здорово, ты избавила меня от необходимости идти до тебя, — заявил Оран вместо приветствия. Правда, тон его был мрачен.

— Привет, сосед! Я подумала, может, ты свободен и хочешь выпить кофе или…

За его спиной, на лестнице, Сара увидела Хейзел. Та помотала головой и одними губами проговорила: «Извини».

— Что-то не так? — Сару смутил тот факт, что ей не предложили войти. Неужели Оран злится на нее?

— Если честно, то да, Сара. — Он нервно провел пальцами по волосам и сунул руки в карманы. — Я просто поверить не могу, что ты вчера потащила Хейзел на встречу с этим человеком!

— Это я потащила ее! — завопила Хейзел.

— По-моему, тебе было сказано оставаться в своей комнате! — рыкнул Оран. Сара ожидала, что он закончит фразу словами «юная леди», и невольно улыбнулась, потому что именно так к ней обращались родители, когда были чем-то недовольны. Посмотрев на Орана, она быстро стерла с лица улыбку и попыталась принять серьезный вид.

— Извини, Хейзел сказала, что ты разрешил.

— Конечно, она так сказала! Она ведь ребенок!

— Я не ребенок, а подросток! — завопили сверху.

— Ладно, я лучше пойду, — проговорила Сара.

Повисла пауза, они оба молчали. Сара мысленно проклинала себя за то, что влезла в их семейные дела, что не забаррикадировалась в доме Батлера до самого возвращения в Штаты. Кстати, когда это случится? Неужели все это время она пряталась в глуши, окунувшись с головой в чужие проблемы? Она едва знала этих людей, но вторглась на их территорию, как вздорная американка, — прямо как в глупых фильмах.

— Прости. Я не виню тебя, я не должен. — Оран почесывал затылок и смотрел в пол. Вспышка гнева прошла, уступив место усталости — такой явной, что Сара почти ощущала ее сама.

— Ничего, ты прав. После всего, что ты рассказал мне про Хейзел и про все эти штуки с волшебством, мне следовало как следует подумать. Прости, Оран. Наверное, я просто обрадовалась компании, а твоя дочь такая увлеченная девочка.

— Манипулятор, ты хотела сказать?

— Уверена, ты это не всерьез. У нее сильный характер, и это хорошо, Оран.

— Только если ты не ее отец.

Дверь в спальню Хейзел захлопнулась, и Сара посмотрела ей вслед.

— Думаю, мне стоит оставить вас наедине, — пробормотала она.

— Может, все-таки выпьем кофе? Если, конечно, наша семейная драма не отпугнула тебя. — Оран отошел в сторону, пропуская ее в дом.

Сара зашла, решив про себя, что не будет задерживаться. Макс тут же запрыгал у ее ног, а Оран поставил кипятиться чайник.

— Откуда ты вообще узнал про поездку? — поинтересовалась Сара, снимая пальто. Ей показалось или Оран действительно окинул пристальным взглядом ее платье? Наконец он откашлялся и ответил:

— Одна из наших соседок увидела вас обеих, и, конечно, ей не терпелось расспросить меня, что это за новая подруга Хейзел.

«Так вот что значит — жить в маленьком городе», — подумала Сара. Она села во главе стола и с этого места не могла не пялиться на большую фотографию в рамке: Оран, маленькая Хейзел и, конечно, Кэти. Ей не хотелось давить на больное, но сложно было отвести взгляд от красивой улыбающейся женщины с игриво ниспадающими темными локонами.

— Я думал, что это ошибка, представляешь? — Оран кивнул на фотографию.

— Что? — не поняла Сара.

Он принес две большие кружки и пачку песочного печенья.

— Кэти, — пояснил он. — Когда отец сказал, что она умерла, я подумал, он впал в маразм. Наверное, тогда это был единственный способ хоть как-то объяснить происходящее. «Она умерла», — говорил отец. «Да как она может умереть?!» — отвечал я.

Сару удивила его откровенность. Она не знала, как реагировать, поэтому решила