Собиратель историй - Иви Вудс
— Сердечный приступ. Помню, в больнице я все твердил, что она слишком молода, ей всего тридцать пять. Я как будто со стороны слышал свой голос, повторяющий одно и то же. Думаю, такое часто случается. Родственники не понимают… не могут осознать, что спорить уже бесполезно… Она скончалась в машине скорой помощи.
— Боже, Оран, мне так жаль.
— Скорую вызвала Хейзел. Ей было тогда всего семь! Не представляю, каково ей пришлось… Понимаешь, они гуляли вдвоем на Холме Фейри. Им обеим там очень нравилось.
Воцарившуюся тишину нарушало лишь тиканье часов. На мгновение Сара задумалась, где сейчас Хейзел: у себя в комнате или же подслушивает с лестницы, как делала в детстве сама Сара? Взрослые часто ошибочно полагают, что дети их не слышат.
— Если честно, я думал, оно меня убьет. Горе. Но хуже всего то… что этого не произошло. Хочется тебе того или нет, но ты живешь дальше. А Хейзел… — У него сорвался голос.
— Она удивительная девушка, — промолвила Сара и осторожно взяла его руки в свои.
— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы она забивала голову всей этой волшебной чепухой? Поначалу я думал, это отвлечет ее, но когда начались эти ее видения… — Оран осекся.
— Видения? — переспросила Сара.
— Это было всего пару раз, — будто оправдываясь, сказал он. — Она говорила, что видела Кэти, что могла говорить с ней и…
Он снова закрыл лицо руками.
— Я знаю, что это не мое дело, — осторожно заговорила Сара, — и, пожалуйста, не сочти, что я вмешиваюсь. Просто предлагаю взглянуть на это немного иначе… Ты не думал, что это ее способ справиться с горем?
— Притворяться, что ей является мать? Разговаривать с призраком? Сара, это безумие, и ты не должна ее поощрять!
— Я не пытаюсь, Оран, я просто хочу услышать ее. — И как только слова слетели с губ, Сара поняла, что за ними последует.
— А я, по-твоему, не пытаюсь?!
Сара глубоко вдохнула. Любой, у кого имеется хоть капля здравого смысла, придержал бы язык, но она уже перешла черту — незачем отступать.
— Желание защитить ребенка — это естественно. Но, Оран, я не думаю, что ты в силах защитить ее от всего на свете, — наконец проговорила Сара. — Мне кажется, Хейзел пытается пережить утрату по-своему, не так, как это делаешь ты. Но вы же наверняка можете как-то помочь друг другу?
Сара видела, что Оран борется с желанием поспорить с ней, отстоять свою правоту. Кто стерпит, когда в дом приходит незнакомый человек и начинает рассказывать, как правильно воспитывать ребенка? Через некоторое время он заговорил снова:
— Я не хотел, чтобы она взрослела так рано. Хотел оградить ее от этого… Но сейчас я и сам понимаю, как нелепо это звучит. Разве можно заставить ребенка не тосковать по матери?
Конечно нет, хотелось сказать Саре. Точно так же и мать никогда не перестанет тосковать по своему ребенку.
— Отец рассказывал тебе, что я нашла старый дневник? — спросила Сара. — Он принадлежал девушке, которая жила когда-то в доме Батлера.
— Ого, вау! Я и не заметил, как ты сменила тему, — криво улыбнулся Оран.
— Прости… Я стараюсь не вторгаться в твою жизнь сильнее, чем уже позволила себе.
— Нет, я рад, что ты это сделала. — Оран кивнул и прикусил губу, глядя в пол. — В любом случае я не должен был валить все это на тебя. Будь у меня хоть капля порядочности, мне было бы стыдно.
— Не говори так. Я потратила слишком много времени, пытаясь быть учтивой. Лучше уж быть откровенным.
Сара сказала это скорее себе самой, чем Орану.
— Ладно, в следующий раз будем раскапывать скелеты в твоем шкафу, — слабо улыбнулся он.
Сердце Сары пропустило несколько ударов. Было приятно слышать от него «в следующий раз», хотя при мысли, что придется делиться своими секретами, по спине пробежал холодок.
— Давай будем держаться нейтральных тем. Я вот хотела спросить, ты знаешь что-нибудь про семью Батлеров?
— Если честно, не особо. Дом мы купили через агентство, до этого он долгое время пустовал. Я могу спросить у отца или дедушки — он сейчас в доме престарелых, совсем слаб, но память у старика ого-го.
— Я буду тебе очень признательна. — Сара поставила чашку на стол и поднялась. — А теперь мне действительно пора, нужно еще сделать пару звонков.
Это, разумеется, была ложь. По пути к выходу Сара заметила на полке над плитой свой набросок дома Батлера.
— Я и забыл, как там красиво, — сказал Оран, поймав ее взгляд. — Спасибо, что напомнила.
* * *
Когда Сара ушла, Оран тихо поднялся по ступеням лестницы, покрытым ковром, и постучал в дверь Хейзел, игнорируя табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», на которой дочь также изобразила череп и кости. Макс, хотя ему запрещали ходить на второй этаж, забежал наверх вслед за Ораном.
— Уходи! — крикнула Хейзел.
— Да я-то что, я уйду! Это Макс хочет тебе что-то сказать, — проговорил Оран, и пес, как верный соучастник, тут же принялся скрестись в дверь. Оран даже не отругал его (но только в этот раз).
Ключ провернулся в замочной скважине, и в щели показались два больших глаза. Макс, полный решимости ворваться, настойчиво тыкался в дверь носом до тех пор, пока Хейзел не уступила.
— Только не на кровать! — в унисон завопили отец и дочь, но Макс уже зарылся в складки одеяла.
— Думаю, нам нужно поговорить, — начал Оран, и они с Хейзел устроились на кровати, стараясь не придавить случайно Макса.
— Сара ни в чем не виновата! — воскликнула Хейзел.
— Никто не виноват, в том-то все и дело. То, что случилось, — это не твоя вина и не моя. И твоя мама тоже не виновата, что так произошло.
Оран всегда хотел сказать это, а Хейзел — услышать. На этот раз слова помогли.
— Все это время я думал, что защищаю тебя. Эти видения, которые у тебя были, я решил, что это… ненормально. Но, возможно, я ошибался.
Дочь посмотрела на Орана одновременно с облегчением и надеждой.
— Знаю, это прозвучит странно, но, пап, это меня успокаивало. Мне казалось, будто мама присматривает за мной.
— Успокаивало? — Оран заметил, что Хейзел сказала об этом в прошедшем времени.
— Прошлой ночью мама приснилась мне. Сказала, что я больше не смогу видеться с ней, но что она всегда будет рядом, всего на расстоянии шага от меня. А потом я проснулась и почувствовала себя… Даже не знаю, просто все изменилось.
Оран притянул Хейзел
