Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас
Женщина-вайаи откинула ткань. Ощупала гладкие лакированные ножны. Сомкнула пальцы на оплетенной рукояти. Вытащила на несколько дюймов лезвие, которое – чего она не могла видеть – ярко вспыхнуло оранжевым в лучах послеполуденного солнца. Словно меч еще ковали.
– Оружие? Для моей защиты?
Соко улыбнулась.
– В некотором смысле. Сейчас я отведу вас туда, где вам заплатят за этот меч. Заплатят больше, чем у вас когда-либо было. Или чем вы когда-либо мечтали. И я хочу, чтобы вы воспользовались этими деньгами для того, чтобы проявить уважение к желаниям своего мужа. Я хочу, чтобы вы вернулись в свой мир.
Маленький застенчивый рот существа искривился в замешательстве и тревоге.
– Я не могу принять это от вас, мистер Соко! Если меч действительно столько стоит…
– Стоит. И вы должны его принять. Если вы этого не сделаете… то опозорите меня.
– Но как я могу? Как вы можете расстаться с такой вещью? Так много денег…
– Если бы я воспользовался этими деньгами, то опозорил бы своего отца, миссис Ки. У меня нет сына, которому я мог бы передать меч. Не знаю, какая судьба уготована этому мечу после меня. Это единственная достойная участь, которую я могу для него придумать. Я хочу, чтобы этот меч стал, по сути, оружием, которое убьет людей, что опозорили вас. Я хочу, чтобы этот меч… защитил вас.
Вайаи опустила голову. У нее не было глаз, из которых могли бы пролиться слезы, но от нее исходил странный тихий свист – то ли изо рта, то ли из отверстия во лбу, Соко не мог определить.
– Вы оказываете мне большую честь, мистер Соко, – сказала она ему. – Я принимаю ваш подарок.
Соко встал и протянул ей руку, чтобы отвести к торговцу редкими артефактами прямо сейчас, как и обещал. Он мог бы сам отнести туда меч, а затем просто прийти с деньгами, но это было бы совсем не то же самое.
Хотя она не нуждалась в помощи, миссис Ки все же протянула ему руку и встала.
– Спасибо, – сказала она, ее улыбка дрогнула.
– Я благодарю вас, госпожа Ки, – сказал ей Соко, отвешивая короткий, резкий поклон, как это было принято у его народа.
Препарирующий душу
Мадхур Джабвала не могла уснуть, поэтому прошлепала босиком на свою кухоньку, заварила чашку чая, затем в своей удобной мужской пижаме села за домашний рабочий стол, чтобы приступить к препарированию мозга казненного заключенного.
В данный момент мозг находился в резервуаре с фиолетовой жидкостью в лаборатории судебно-медицинской экспертизы участка номер два… в десяти минутах езды на ховеркаре от квартиры Мэдди через Пакстон – колонию Земли, которую жители прозвали Панктауном. Чтобы получить доступ в полицейскую лабораторию, Мадхур пришлось отсканировать свое изображение и голос по видеофону. Сделав это, она произнесла несколько паролей, чтобы войти в интересующую ее точку. Теперь основной и несколько дополнительных экранов заполняли данные и изображение мозга серийного убийцы в бурлящем аквариуме. Мозг походил на таинственное и непостижимое животное, которое дремало на дне, крепко стискивая свои секреты в закрученных клубках, напоминавших пучок туго свернутых щупалец.
Блестящие черные волосы Мадхур растрепались после сна, под тяжелыми веками темнели глаза. Как и вертикальное «око» в центре лба. Однако, хотя она и была по происхождению индианкой, бинди имело для нее лишь косметическое значение и являлось не более важным проявлением культуры, чем ярко-голубой оттенок, в который Мадхур красила волосы в колледже. Одна из ее коллег шутила, что вертикальный бинди на голове выглядит как влагалище. Мэдди в ответ отшутилась, что из этого влагалища рождаются мысли.
Задав дату и время, она продиктовала дальнейшие инструкции компьютеру и приступила к препарированию отсканированной копии. Дополнительные дисплеи с какой-то головокружительной жестокостью показывали трехмерные поперечные сечения с цветовой кодировкой и объёмные изображения с пространственным разделением деталей. Она говорила и одновременно направляла мышью тонкий зонд, вводя тот в упокоившееся существо. Следуя за его продвижением, на основном экране появилось значительно увеличенное изображение органа изнутри.
Судя по поведению этого человека, его мозг мог оказаться больным. Как патологоанатом Мэдди чаще исследовала иные части тела, определяя причину смерти. Но сейчас пыталась выяснить, что заставило владельца этого мозга убивать других людей. Иногда ей удавалось найти опухоли, дефекты – незначительные или серьезные… а иногда образец оказывался настолько совершенным, словно был создан с помощью генной инженерии. Но преступления в любом случае могли быть чудовищными… а назначенное наказание могло стать одинаково суровым, независимо от того, какие причины руководили действиями убийцы – соматические или психологические. Разумеется, людей с серьезными физическими недостатками не казнят. Но действия этого человека были настолько отвратительны, что Мэдди сомневалась, что какая-нибудь опухоль или аномалия смягчила бы приговор, если бы о ней стало известно заранее. А этому человеку еще при жизни предложили провести сканирование мозга – на случай, если у него действительно окажется какой-то физический недостаток. Это могло бы создать видимость плохого владения собой и вызвать симпатию присяжных. Однако он категорически отказался от сканирования, а закон защищал его от навязывания подобной процедуры, пока человек был жив. Точно так же он отказался от проверки правдивости, которая позволила бы ускорить судебный процесс и отстранила бы от участия в нем присяжных. Но им пришлось устанавливать истину, и они постановили, что этому пропитанному кровью существу нельзя позволить жить дальше.
– Объект – Питер Максвелл Вегенер, – бесстрастно произнесла Мэдди, правой рукой управляя мышкой, а левой время от времени нажимая на клавиши. – Казнен путем введения смертельной инъекции в семь точка двадцать точка девяносто девять. Энцефалон был извлечен, подготовлен и выдержан в амниотической ванне. – Она отхлебнула чаю, затем закурила черную сигарету с травяным сбором. – При сканировании никаких признаков аномалий пока не обнаружено. Я начинаю зондирование для активации и перехвата воспоминаний объекта с целью записи данных, имеющих отношение к его преступлениям. – Менее холодным тоном она пробормотала: – Не говоря уже о том, что мне просто нравится втыкать длинную заостренную штуку в мозг этого больного ублюдка.
Здесь Мэдди прервала работу, чуть откинулась назад и выпустила дым в монитор. Она пожалела, что не включила в квартире больше света, прежде чем устроилась за рабочим столом. На главном экране Мэдди предстояло собственными глазами наблюдать убийство, или, вернее, глазами Питера Максвелла Вегенера. Конечно, она видела подобные вещи и раньше. Кроме того, ее неоднократно избивал бывший муж. Но от повторений все это не становилось менее неприятным.
Мэдди никогда не встречалась с Вегенером, пока тот был жив. Ее знакомство
