Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло

Домой он вернулся чернее тучи.

— Уж не заболел ли ты, отец? — встревожились его взрослые дети.

— Да нет, я здоров, — отмахнулся он.

Вскоре Насан съездил в сомонный центр и, вернувшись, сообщил, что отправляется с караваном погонщиком.

Сопровождать караваны с грузами было основным занятием Насана, дающим ему постоянный заработок, но последние пять лет он отказался от этого промысла, считая себя слишком для него старым.

Сын и дочь принялись его отговаривать: что за нужда гонит его из дому на старости лет?

— Разве мы плохо ухаживаем за тобой, отец? — всполошилась дочь.

Но он стоял на своем. Ему, мол, прискучило сидеть сложа руки. Но ведь недаром говорят: у кого есть дело, тот долго не стареет. Была у Насана тайная мысль — проверить себя в зимнем переходе, поспать ночью на открытом воздухе, окрепнуть, восстановить свои силы, насколько это еще возможно.

Долго не видел родного дома старый Насан, но зато доказал себе, что силы его не иссякли. И вернувшись на радость детям, не сидел на месте — уходил в тайгу, в горы. Закинет за плечо старенькую кремневку, и был таков.

Весной старик сам сделал кумыс, заколол барашка. Пища баторов пошла ему на пользу — Насан посвежел, словно десяток лет с плеч сбросил. Тело его стало цвета старой бронзы: обмыв кожу кумысом, он часами высиживал на солнцепеке. За месяц до начала общереспубликанских соревнований в честь годовщины Народной революции Насан достал из сундука старенький красный дзодок, погрузил на коня разобранную палатку и отправился в долину Буянт-уха…

…Бросив вызов противнику, старый «лев» немного посидел в палатке один, сосредоточиваясь на мысли о том, что он обязан преподать хороший урок нахалу. Голос секунданта вернул Насана к действительности:

— Уважаемый «лев», вам пора начинать!

Насан поспешно поднялся с места: пора — значит пора. А Цоодол в своей палатке тем временем говорил секунданту:

— Этот старик еще год назад посулил мне показать свое мастерство. О более легкой победе, чем эта, мне и мечтать нечего.

Кичливо вскинув подбородок, он зашагал к арене.

— Секундант западной стороны! — пронзительно и звонко выкрикнул секундант восточной стороны арены, где стоял готовый к бою Насан. — Вызываем борца на площадку!

— Вызов принят! — отвечал секундант Цоодола. Началась традиционная церемония представления борцов.

— Справа, — говорил секундант, — борец Насан, поистине сильнейший, заслуженный, стойкий, удачливый, храбрейший «лев» республики. Он вызывает «льва» Убурхангайского аймака Цоодола помериться с ним ловкостью и силой.

После этих слов Насан совершил полукруг подле своего секунданта и занял исходную позицию, рассеянно прислушиваясь к речи секунданта Цоодола, нараспев перечислявшего заслуги и достоинства аймачного «льва». Когда он кончил, болельщики разразились громкими аплодисментами. Соревнования близились к концу — финишировали сильнейшие. За кем же будет победа?

Наблюдая выход Цоодола, Насан отметил про себя, что движения противника легки и непринужденны, а руки, распластанные в стороны, колышутся так плавно, что кажется — борец летит по воздуху. Когда же они сошлись вплотную и начали поединок, Насан сразу понял, что Цоодол очень крепко держится на ногах, что противник он сильный и хитрый. Взгляд у Цоодола упрямый и злой, ноги крепкие, хотя ставит он их излишне широко, словно приглашая противника применить подходящий прием — захват ноги изнутри. Может, это нарочно? Будь Насан молод, он, возможно, и попался бы на такую уловку. Однако теперь опыт и инстинкт старого борца предостерегали его от опрометчивого шага. Что же предпринять? Пока Насан прикидывал свои возможности, Цоодол каким-то непостижимым образом нырнул ему под мышку с намерением перебросить противника через себя, но Насан перехватил его за руки, а голову зажал локтем. «Старик здорово держится!» — пронеслось по рядам зрителей. Все взоры теперь были прикованы к этой паре.

Когда прием «переброс через свою спину» Цоодолу не удался, он решил прибегнуть к другому — «перебросу через бедро». И снова неудача! Попытался завести ногу за ногу противника как крюком, но и тут Насан не поддался. Цоодол стал нервничать. Атаки утомили его, он тяжело дышал.

— Нападать! — приказал секундант Насану, и в тот же миг старый борец с силой ухватил противника за пояс, чтобы швырнуть его на землю, но ткань не выдержала рывка — лопнула. «Тьфу» — разозлился Цоодол, но тут же осекся: если бы шелк был попрочнее, лежать бы ему на земле. И тут Насан, разгоряченный неудачей, обрушил на противника свой знаменитый каскад приемов, благодаря которому он снискал себе славу «вязальщика». Для начала он с силой нанес удар противнику в ключицу раскрытой ладонью, вынудив его откинуться назад всем туловищем. И тут же, не дав опомниться, нагнулся и перехватил его за правую ногу. Вот это был захват, так захват! Болельщики взревели от восторга. А Насан переходил от приема к приему, как цепочку вязал. Нанес удар по левой ноге Цоодола и перехватил ее левой рукой. Вот и все! Насан держал противника за обе ноги, а сам Цоодол лежал на спине и глядел в небо. Это была чистая победа!

Долина огласилась приветственными криками, громом аплодисментов. Вот и выиграл Насан в решающей схватке, а ведь ему уже за семьдесят!

Старый «лев» медленно пошел с арены прочь. Подбежал секундант, надел ему шапочку. Тогда Насан опомнился, совершил круг победы над противником и легким приседающим шагом, торжествующе вскинув руки, «полетел» к шатру. О чем думал в ту минуту старый борец? Нет, не о поверженном противнике. Цоодол получил по заслугам и больше не занимал его мыслей. Возможно, урок пойдет ему на пользу. Пятый тур выигран. Кого же вызвать на шестой? Пожалуй, молодого борца Тувэндоржа из Булганского аймака. Похоже, парнишка знает толк в борьбе.

Старик прищурился, поискал и нашел глазами плещущееся на ветру знамя с золотым соёмбо и, чувствуя, как что-то растет и ширится в его груди, плавно, по-орлиному, повел раскинутыми руками, словно это и впрямь были крылья.

Перевод Г. Матвеевой.

ЖИНГЭЛЭЙН ДАМДИНДОРЖ

Жингэлэйн Дамдиндорж — очеркист, прозаик, журналист. Родился в 1928 году. В течение ряда лет был штатным сотрудником одной из редакций московского радио. Его живые корреспонденции знакомили монгольских слушателей с достижениями советского народа, с жизнью и бытом советских людей. Перу Ж. Дамдиндоржа принадлежит ряд коротких рассказов, документальная повесть об участнике боевых событий в районе реки Халхин-Гол, герое МНР, водителе бронемашины Хаянхирве — «Человек, прошедший сквозь страдания» (1971), а также повести «Начало пути» (русский перевод — 1981) и «Счастливые дни» (1977).

НАЧАЛО ПУТИ

Хулан, старшая из детей, после смерти отца осталась единственной опорой матери, тяжело переживавшей потерю мужа. Хулан