Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло
— Хорошо, я буду стараться.
Она была уверена в себе, эта невысокая стройная девушка с упрямой складкой у рта и темными блестящими глазами. Да и чего, собственно, ей бояться! При прохождении практики она научилась управляться со станком не хуже настоящей ткачихи, в училище получила определенные теоретические знания, и теперь самостоятельная работа не внушала ей ни малейшего страха. Она и без посторонней помощи справится со своими обязанностями, зачем ей у кого-то учиться? Практику на фабрике она проходила у ткачихи по имени Цэндсурэн. Эта Цэндсурэн казалась девушке чересчур медлительной. Работать так, как она, Хулан наверняка сумеет. Словом, учиться у старших Хулан считала излишним.
На фабрике Хулан встретили радушно. Пропуск на фабрику ей торжественно вручила на общецеховом собрании та самая Цэндсурэн, заслуженная ткачиха, ее бывшая наставница, маленькая женщина с седыми висками. Вся жизнь этой женщины прошла на фабрике, ставшей для нее родным домом. Она по-матерински поцеловала девушку и ласково сказала:
— Помни всегда этот день, дочка. Теперь ты рабочий человек. А это — большое счастье. Все у тебя впереди — уважение, слава. Если ты будешь их достойна.
Хулан никогда не думала, что услышит столько добрых слов. Оказывается, этим людям не безразлично, кто с ними рядом будет работать.
В тот же день она приняла станок и после обеденного перерыва приступила к работе. Однако против ожиданий пальцы не слушались ее. Она даже растерялась и очень переживала, когда никак не могла найти обрыв нити. Она думала, что работницы у соседних станков замечают ее промахи и как будто смеются у нее за спиной. Но все это было плодом ее воображения. Каждый был занят своим делом, и на новенькую никто не обращал внимания. Когда она в очередной раз безуспешно пыталась обнаружить место разрыва нити, кто-то осторожно взял ее за локоть. Цэндсурэн! Она быстро ликвидировала разрыв и посоветовала:
— Не волнуйся, работай спокойно, тогда быстрее сообразишь, что надо делать. Не торопись, скорость потом наберешь.
Хулан вспомнила, что во время практики не отставала от взрослых работниц. А может, ей это только казалось? Может, руки забывают то, что когда-то делали? Цэндсурэн мягко улыбнулась:
— Учись, дочка. Такое уж наше дело — всю жизнь учиться, не успокаиваться на достигнутом.
От первоначального задора у Хулан и следа не осталось, и упавшим голосом она произнесла:
— Тетушка Цэндсурэн! Что это сегодня со мной? Все получается не так, как я думала. Руки совсем не слушаются.
— Привыкнешь. Ты очень волнуешься и спешишь. К тому же давно у станка не стояла.
Лишь перед самым концом работы у Хулан появилась кое-какая сноровка. К девушке подошел сменный мастер, мужчина лет тридцати, показавшийся ей очень требовательным и даже суровым.
— Ты станок хорошо вытерла? — строго опросил он. — А то, смотри, сменщица шум поднимет. Ну, как дела? — Он взглянул на Хулан исподлобья. — Спорится работа?
— Ничего! — вздохнула Хулан.
— А почему нос повесила?
Хулан оглянулась — цех почти опустел. Она хотела было пожаловаться мастеру на свои неудачи, но он быстро сказал:
— Не бойся, я тебе помогу. Ты поняла меня?
Девушка не поняла, но от его слов ей почему-то стало не по себе. Она потуже затянула на голове косынку и, так как мастер и не думал уходить, сказала:
— А мне не нужна ничья помощь. Смогу сама — значит, буду работать, не смогу — уйду.
— Чего ты кричишь? — удивился мастер, — Потише нельзя? Ладно, мы еще поговорим с тобой. — Он кивнул ей и ушел.
Хулан передала станок сменщице и у проходной снова столкнулась с мастером. Он, видимо, дожидался Хулан, и это девушке не понравилось. Она сделала вид, что не видит его, и хотела прошмыгнуть мимо, но мастер, будто старый знакомый, бесцеремонно взял ее под руку.
— Почему ты сказала, что тебе не нужна ничья помощь? В одиночку человек ничего сделать не может.
Мастер как будто все говорил правильно, получалось, что Хулан не так его поняла, и все же его покровительственный тон не по душе был Хулан и она не собиралась признаваться в своей неправоте.
По дороге к автобусной остановке он без умолку рассказывал о фабрике, о делах в цехе, но Хулан слушала его вполуха — ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. Наконец появился автобус. Крепко пожав девушке руку, мастер сказал:
— Вот мы и познакомились. Теперь можешь запросто называть меня Шарав, разумеется, не в цехе. В цехе называй меня «мастер». Всего хорошего. Завтра я тебе растолкую кое-какие тонкости в нашем деле.
Ничего плохого нет в том, что мастер проявляет заботу о новой работнице и хочет ей на первых порах помочь, размышляла девушка, сидя в автобусе.
Вот и кончился ее первый день работы на фабрике. Мать забросает ее вопросами, но ничего особенного она пока рассказать не может, хотя на фабрике ей понравилось.
Мать встретила ее у ворот. Заметив, что вид у дочери усталый и хмурый, Хорло расстроилась.
— Что с тобой? Ты голодна? Или голова болит?
— Устала немного, — призналась девушка.
На другой день работа у Хулан пошла на лад, но к концу смены она снова устала. К ней несколько раз подходил Шарав, но из-за грохота в цехе разговаривать было невозможно. И вообще, как показалось Хулан, он утратил к ней всякий интерес. «Вот и хорошо», — подумала девушка.
Постепенно Хулан приобретала необходимые навыки, но до дневной нормы не дотягивала. В цехе ей нравилось, к ней относились доброжелательно, но мысль о том, что она никак не может выполнить норму, угнетала девушку. Волей-неволей пришлось обратиться к мастеру.
— Не пойму, в чем дело. Работаю, стараюсь, а ничего не получается.
Шарав рассмеялся, и его глазки-щелочки совсем не стали видны. Продолжая смеяться, он положил руку на плечо Хулан.
— Ты вспомни, что я сказал тебе в первый день и что ты ответила мне. Мол, никакая помощь мне не нужна, сама справлюсь. Следовало бы, конечно, тебя проучить, да ладно, я человек незлобивый, на первый раз прощаю. Но впредь смотри не зазнавайся. А теперь слушай, что я тебе скажу. Со следующей недели ты начнешь давать план.
— Как? — изумилась Хулан.
Недоумение на юном миловидном личике девушки привело мастера в восторг.
— Увидишь. Я тебе помогу. Такие, как я, на ветер слов не бросают.
На следующий день по приказу Шарава Хулан стала работать на одном станке с Цэндсурэн. Временно, конечно. Шаг за шагом Хулан постигла секреты мастерства. На первый взгляд
